Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

- У тебя так много шрамов, - Рандарелл игрался пальцами в моих волосах.

- Непростая жизнь.

- Но меня больше интересует, что с твоими глазами? Они… какие-то… разные. Но это не делает тебя менее красивой, - поспешно добавил он.

Я усмехнулась. Заметил же такую мелочь…

- Ты добрая. Не понимаю, как тебя занесло в Rara Avis…

- А они злые? – резонно спросила я, перекладывая голову с плеча парня на пару сантиметров ниже.

- Ну… они… неправильные.

Ютиться под одним покрывалом вдвоём было не особо удобно, и непокрытые пальцы ног начинали подмерзать. Придвинулась ближе к разгорячённому телу служителя и прикрыла глаза. Опасность за пределами комнатушки никто не отменял, хоть и показалось, будто все сложности перенеслись в неопределённое будущее. Поэтому осталось довольствоваться всего несколькими минутами… ещё пять… или десять…

Из сладостной дрёмы вывела шумиха снаружи. Тонкие стены пропускали любой шум. Рандарелл равнодушно пожал плечами, но любопытство в итоге восторжествовало, и он оделся и выглянул в окно.

- Что там?

- Не знаю. Бабки какие-то судачат.

Было слышно, как двери соседних комнат со скрипом отворяются. Заинтригованные люди выходили разузнать, что стряслось. Тревога новой волной начала подниматься под сердцем. Если бы не нападение на монастырь, я бы и не дёрнулась, но сейчас…

- Узнаешь, что там творится?

- Да кошка небось под колёса попала, - заметив мой страх, Рандарелл уступил. Он догадывался о моём шатком положении беглеца, хоть и был не в курсе подробностей. – Я быстро.

Я тоже решила одеться. Когда закончила с нарядом, вернулся служитель. Хмурое выражение насторожило меня сильнее объяснений.

- Говорят, что… - он озадаченно провёл рукой по волосам. – Плохие новости о монастыре. Часть здания провалилась под землю. Саратох Монтоги был там и… и ещё не вернулся, так что я… Я пойду туда.

Что за чертовщина? Монастырь не сгорел, а обрушился? Я машинально кивнула, прогнозируя дальнейшие действия. Рандарелл дёрнулся к двери, но развернулся и подбежал ко мне.

- Я… найду тебя. Как-нибудь, - он погладил меня по щеке. – Помни, что я сказал о твоём спасении.

Парень ушёл, и с ним утекли комфорт и покой. Я бросила грустный взгляд на кровать, в которой мы успели понежиться совсем чуть-чуть. Неоднозначность, пыльным слоем осевшая в душе, сохранилась. Подождав минут десять, тоже покинула помещение.

Новость быстро распространилась во все уголки, и люди возбуждённо шушукались на первом этаже и улице. Представляю, какой ценностью являлся для верующих женский монастырь. Это не какая-нибудь церквушка на отшибе, а крупный, вращающий огромными шестерёнками институт. Маленькое государство, если угодно, внутри которого росли и созревали личности, крутились бюджеты, кипела работа, завязывались отношения, основанные на дружбе и подчинении. И в одночасье всё это рухнуло. Нет, гниль начала прорастать давно, ещё когда Зиллои умерла, уступив тело Сайтроми. Но жители Веллонри не знали этого.

Я сделала пару шагов от постоялого двора, когда краем глаза зацепила увязавшуюся фигуру. Чтобы сбросить хвост, зашла в проём между домов, резко развернулась и одним взмахом впечатала преследователя в стену. Мне начинало нравиться это умение.

- Ай, - без каких-либо эмоций в голосе сказала женщина. – Отпусти папочку, Нахиирдо.

Я опустила руку и, подбежав к отцу, повисла на шее. Сразу столько проблем свалилось с плеч: не нужно переживать, что ушла без него, гадать, изгнали его или нет, а также выбирать, куда и зачем идти в одиночестве. Хотя уже отметила для себя, в каком месте больше всего хотелось бы побывать.

Сайтроми сдержанно похлопал меня по спине. Лицо женщины было незнакомым, и столь скорая смена «костюма» означала, что предыдущий пришёл в негодность.

- Нельзя терять ни минуты, - он потащил меня за собой в направлении запряжённого экипажа.

- А что с Саратохом? – после взволнованного ухода друга вопрос вдруг стал важным.

- Мёртв.

Я затормозила ногами, заставляя Сайтроми остановиться. Вот так просто? Осветитель пал, а Рандарелл… Ладно, теперь это не моя забота.

- Это ведь не из-за тебя служители пришли в монастырь, а из-за меня, - проговорила я, игнорируя сердито сдвинутые брови женщины. – О тебе они не имели ни малейшего понятия. А меня каким-то образом выследила Катрия. И она будет продолжать натравливать Церковь на меня, куда бы я ни пошла. Может, не сразу, но она найдёт меня снова. Надо убить её. Пожалуйста, - взмолилась я. – Если существует безопасный для нас с тобой способ разделаться с ней в кротчайшие сроки, сделаем это.

- Говоришь с апломбом. Хорошо, - отец понимающе хмыкнул и прищурился. Наверняка, много раз сам думал об этом, однако моё предложение разделаться с проблемой без отложения порадовало его. Он походил на ублажённого лиса, выигравшего какую-то незначительную пока, но ценную в будущем партию. – Я разделяю твои взгляды на судьбу этой женщины.

Я благодарно улыбнулась и последовала за родителем к экипажу. Наконец-то можно убраться из этого города.

========== Глава 23 ==========

Глава 23.1

Цеткрохъев

«Пока блуждает по Лесу в естественных потёмках, имея перед глазами миллион тропинок во всевозможные стороны, не знает девочка, где кончается Горизонт и начинается Свобода. Всюду простирается Лес, и нет ничего, что было бы не Лесом. Лес есть само естество мира. Лес – душа и сердце заплутавшей реальности для потерявшихся девочек.

Дрозды давно выклевали ей глаза, а в горло и нос набилась дорожная пыль. Девочка беспокоится лишь о том, как ей запустить механизм в груди, когда он остановится, и как выйти из Леса, конца и края которого нет. Глупые белки и несмышленые дятлы смирились со своей сопричастностью к Лесу, но не она. Рано ей срастаться корнями с ближайшими деревьями, рано вплетать волосы в ветки кустов, рано разноситься по Лесу опавшими листьям.

Вот приходит она к старому дубу, на котором сидит мудрый ворон.

«Скажи, как мне выйти из Леса?»

«Из него нельзя выйти. Лес – это твой мир, заблудшая душа»

Не устраивает девочку такой ответ. Жалеет её ворон и предлагает на выбор шесть предметов, каждый нужный для безопасного достижения края лесного. Но предупреждает мудрая птица, что взять разрешено лишь один из них. Смотрит слепо девочка на дары: ключ, карта, лук со стрелами, лампа, котомка с едой да монетка непонятная, рисунок на которой стёрся от времени.

«Как дальновидно! – говорит девочка. – Котомка с едой мне бы пригодилась. Если у меня не получится быстро выйти из Леса, то я хоть смогу прожить несколько дней, питаясь содержимым котомки»

С тревогой ворон смотрит на неё. Берёт девочка котомку с едой и идёт своей дорогой. Растягивается её путешествие на несколько дней, но выхода из Леса так и не видать. И вот пища кончается, а вокруг ни кустика с ягодками, ни ручейка чистого. И умирает путница от голода и жажды. Не знала девочка, что дальновидность и продуманность не могут тягаться с Судьбой.

Притча о Лесе. Минута четвёртая»

Пока алчные искатели носятся по миру в поисках золотых жил, пока великие умы бьются над созданием perpetuum mobile, а сожранные религией последователи веры убеждают себя, что лишь любовь Терпящей бесконечна, один чудак не устаёт находить доказательства нескончаемости знания. Цеткрохъев, искушённый коллекционированием информации, мудрости, фактов, бережно собирает каждую крупицу новых открытий, неутомимо жаждет больше. И всегда получает, ибо Вселенная не надрывается подбрасывать одному из самых учёных умов мира нерешённые вопросы и нераскрытые тайны.

Эта особенность выгодно отличает старшего брата от Сайтроми, скучающего в окружении повторяющихся шаблонов и непреходящего однообразия. Цеткрохъев не пытается учить его, что одинаковости не существует в природе, а два предмета, которые выглядят идентично, на более сложных уровнях в корне разнятся. Поэтому там, где у хозяина белого огня: «Всё то же», у любителя обогащаться знаниями: «Невиданные параметры для привычной ситуации». Цеткрохъев никогда не скучает, ему всегда есть, о чём поразмыслить и что испробовать.