Змееныш

т с ним какую-то невразумительную игру. Он следил за стариком из-под полузакрытых век, ощущая гнетущее беспокойство и втайне желая, чтобы этой встречи не было вовсе.

– Может быть, ты объяснишь мне, что происходит? – вкрадчиво спросил Стервятник.

Люгер-старший проигнорировал этот вопрос.

– Прекрасное оружие, – сказал он, рассматривая земмурский меч, лежавший на коленях Слота. – Это игрушка из Фруат-Гойма. Далеко же ты забрался…

– Какого черта?! – взревел Люгер и осекся, наткнувшись на ледяную улыбку собеседника.

– Ты мог бы быть попочтительнее со своим отцом, – сказал старик с иронической укоризной. – Кажется, ты интересовался молодой служанкой? Ее изнасиловал и убил тот человек, который недавно упал с крыши. Кстати, ты не знаешь, почему ему вздумалось сделать это?

Улыбка и насмешливый тон предка бесили Стервятника, но он не мог сейчас просто уйти, оставшись в неведении и подвергая Сегейлу неизвестной опасности.

– Кто еще находится в доме? – спросил он, не обращая внимания на последний вопрос, который, конечно же, был чисто риторическим.

– Их было двое. Теперь нас осталось четверо. – Старик не изменил себе, продолжая говорить загадками. – Иди спать, – добавил он уже без всякой улыбки. Его лицо вдруг стало пустым, как будто время стерло с него всякое выражение.

Слот бросил взгляд в сторону Геллы, и старик понял его без слов.

– Она не убежит, – пообещал он изменившимся голосом, в котором было что-то жуткое. – Я побуду с ней… до утра.

Тогда Люгер поднялся и отправился к Сегейле, проклиная неразговорчивость своего папаши. На лестнице он обернулся и еще раз посмотрел на странную сцену, которую считал невозможной в этом доме: старик сидел в кресле, похожий одновременно на преступника и святого; полуобнаженная дама спала в другом кресле; кормилица лежала на полу в глубоком обмороке.

Только на третьем этаже он осознал, что именно доставляет ему мучительное беспокойство. Он никак не мог понять: кто же был третьим партнером Верчеда Хоммуса и Геллы Ганглети за карточным столом?

Поднявшись к Сегейле, он лег с ней рядом, не раздеваясь и не выпуская из руки меч. Другой рукой он гладил ее по голове, пока она не уснула…

Спустя полчаса, когда за окном уже плыла предутренняя мгла, его рука остановилась. Сон Стервятника был неглубоким и беспокойным. Однажды ему послышались какие-то звуки, доносившиеся снизу, но они стихли, как только он окончательно проснулся.

Глава четвертая

ДЕНЬ РОВДЕНИЛ

Комната была залита золотистым светом утреннего солнца. Это сияние наполняло душу радостью нового пробуждения. Казалось, ничего плохого не может случиться под пронзительно голубым небом, осколок которого Люгер видел в окне. Смерть и кровь представлялись всего лишь бутафорией на бесконечных и вневременных подмостках. Пылинки плавали, сверкая в солнечных лучах, – крохотные вселенные, рождающиеся и умирающие здесь, в эту минуту.

Потом Люгер почувствовал, что кто-то смотрит на него, и оторвал взгляд от манящей синевы небес. Сегейла