Камин-аут (СИ)

– И что же?

Эваллё вскинул взгляд, разглаживая простынь.

– Да так, обрывочные образы о твоих уроках, одноклассниках.

Встряхнув одеяло над полом, парень уставился на разорванный пакет с орешками, разбросанными по подушке.

– Это что, соль на…

– Про Лапландию ты говорил так же серьезно, как про вашу с Аулис свадьбу? – вовремя вставил Маю, затыкая брату рот.

– Маю, боже, какая свадьба? – опешил парень. – Тогда я здорово перебрал.

– Однажды ты налимонишься и сделаешь ей предложение.

– До такой степени я не напьюсь.

– Родители считают Аулис частью нашей семьи. А теперь еще и ты собираешься с ней уехать.

Эваллё взбил подушку и перевернул чистой стороной вверх.

– В декабре у неё сессия, я хочу побыть с Аулис, пока она еще не начала готовиться – скоро у неё совсем не будет времени на меня.

– В Лапландии так интересно?

– В Лапландии живет бабушка Аулис. Мы поедем к ней.

И зачем брату такая занятая девушка? Маю старательно прятал огорчение. Эваллё уедет, и они не смогут видеться.

Стянув кеды, мальчик забрался в приготовленную постель, прямо в пуховике и джинсах. Как только Маю улегся на правый бок, брат укрыл его одеялом до пояса.

– Мне не хотелось бы тебя оставлять, – сказал Эваллё, укладываясь у него за спиной.

Кровать примыкала к старому комоду с заедающими дверцами. Не зная, куда тот деть, Маю просто придвинул комод к стене. Теперь хотя бы спина брата упиралась не в ледяную стену. Кровать была узковата для двоих, но жаловаться не приходилось. Маю перетащил часть одеяла на сторону парня. Ощущая, как вздымается и опускается грудная клетка Эваллё, мальчик пробормотал себе под нос:

– Тогда оставайся сам.

Однако парень прекрасно расслышал и ответил.

– Собираюсь довести до твоего сведения – мне хочется провести время с Аулис в Лапландии, чтобы не быть всё время на виду у её матери.

Наверное, Эваллё было неудобно лежать, будучи вжатым в стенку комода, – его левая рука опустилась на бок Маю. Обняла. Как тепло…

Мальчик накрыл ладонь брата своей, проведя по накрашенным ногтям.

Не страшно, завтра снова попросит брата остаться. Прислушиваясь к звуку дыхания Эваллё, какое-то время Маю раздумывал, как бы отговорить брата от поездки. Вскоре он перестал сопротивляться сну.

Проснулся Маю так же внезапно, как заснул, не совсем понимая, что его разбудило. Ощущение, что рядом кто-то лежит, моментально подняло с подушки. Садясь на постели, мальчик бросил взгляд через плечо. Глаза Эваллё были закрыты, его правая рука вытянулась поперек кровати, в вырезе черного кардигана Маю разглядел темный принт на домашней футболке, в которой Эваллё обычно спал. Со сна доходило с большим трудом, как брат оказался ночью в студии. Маю тупо сидел, потирая саднящие глаза. Надо бы в туалет попасть…

Как озарение, пришло четкое осознание того, что произошло с ним несколько часов назад.

Глаза впились в карман на джинсах Эваллё, куда тот сунул свои часы.

Брат так славно спал, что нечестно было будить, а лезть ему в карман – попросту неловко. Теплый и размякший со сна Эваллё так и притягивал взгляд. Рукав футболки забрался под кардиган, Маю коснулся запястья – на голой коже перемешались узоры светотени. Вероятно, он способен не только насылать кошмары, но и дарить приятные грёзы. Мальчик лег к брату лицом. Запах лосьона после бриться почти выветрился на подбородке Эваллё. Не давая себе опомниться, Маю протянул руку вдоль тела брата и как смог, дотянулся до бедра. Пока сам еще окончательно не пробудился… Пальцы исследовали джинс на бедре Эваллё, но обыкновенный стыд не позволял подняться выше. Если бы сюда кто-нибудь зашел и увидел… но ведь брат, кажется, сам запер дверь, вот он ключ – лежит на комоде.

Во рту был странный привкус соленых орешков и сладкого сока. Маю облизал губы. Стараясь улечься так, чтобы позывы мочевого пузыря не ощущались, он всматривался в безмятежное лицо спящего брата. С бедра рука переместилась на талию. Ладонь отдёрнулась, когда Эваллё пошевелился во сне, окончательно переваливаясь на правый бок. Маю обмер, и, наверное, слишком круто дёрнулся, потому что брат приоткрыл глаза. Проглотив ком в горле, мальчик еще секунду колебался, а потом обхватил Эваллё за шею, вмяв того в стенку комода. Руки больно прижало.

Маю замер, боясь, что сейчас последует что-то болезненное и горькое. Его могли оттолкнуть в любой момент.

Еще не до конца проснувшийся парень глухо пробубнил – он еле шевелил губами, язык заплетался:

– Чтопятьстряслось?

Отталкиваясь от постели, Эваллё сел. Маю всё также нависал над ним. Сердце заходилось от волнения.

– Что-то ненормальное, – в ответ.

Вдруг стало очень жарко. Старший брат перехватил его растерянный взгляд. Дух захватило, когда руки Эваллё сплелись вокруг. Брат обнимал его словно дорогого друга после долгой разлуки, без всякого интимного подтекста.

Если станет неприятно, можно перестать, – думал Маю, содрогаясь от адреналина. Брат бережно обнимал его, прижимая к себе – между ними даже бы тонкое лезвие не прошло. Тело сводило в истоме.

Эваллё снял его руки со своей шеи, отстраняя, и между братьями закрался прохладный воздух.

– Нет! – вырвался у Маю немедленный протест. – Продолжай! – со вздохом прошептал мальчик, отчего реплика прозвучала как стон.

Пускай снова прижмет к себе! Пускай крепко сожмет в объятиях!

На что он сознательно подталкивал брата?

Несмело ладонь коснулась бархатной щеки Эваллё, лишь костяшками пальцев, но сердце все равно выпрыгивало из груди от волнения. Маю помнил, как эта кожа великолепно пахла. У брата были такие сонные глаза, да и самому Маю всё происходящее представлялось сном.

Хлопок по пальцам. Оттолкнул.

На этом всё, Эваллё не подпустит к себе теперь.

Слипшаяся прядь светлых волос упала на левую щеку, когда Маю попробовал отползти, думая, что осуждающий взгляд брата его потопит.

Парень резко подался вперед, словно до того готовился к прыжку. Даже не поцеловал – впился в губы.

– Н-не…

Опрокинув на спину, Эваллё рванул молнию на жилете.

Маю забыл набрать в грудь воздуха – теперь всё плыло. От шока открылся рот, и чужой язык проник в рот.

Первый взрослый поцелуй! Такое запомнится на всю жизнь! И с кем? С кровным братом!

Карие глаза брата, разомлевшего от страсти, навсегда отпечатались в памяти. Взгляд, которым Эваллё его наградил, вызвал бурную эрекцию. Покалывание разожгло настоящий огонь, и мальчик шумно вздохнул, прикрывая глаза. Животом Валька налег сверху, случайно – нет, но Маю ощутил, как дрогнуло его терпение – так хотелось просунуть руку в белье. Вместо чего опустил ладони парню на колени, смело продвигаясь дальше, царапая ногтями прочную, грубую ткань. Джинсы, облегающие ягодицы Эваллё, жгли ладони. Шорох. Кожа. Жесткая ткань под пальцами. Ладони как в огне. Трогать, касаться… еще…

По телу пробежал электрический разряд. Под напором Эваллё губы стали как оголенный нерв, чувствительные прикосновения чужих языка и губ заставляли забываться в экстазе. Во рту появился лимонный привкус зубной пасты.

Не смей! Не останавливайся! Прекрати! – лихорадочное кружение в голове.

На подбородок сбежала капелька слюны. Эваллё вдавливал брата в подушку, нависая, извиваясь над ним. Губы прихватили его подбородок. Распущенная челка Эваллё щекотала закрытые веки, скользила по щекам. Утопая в желанном аромате, Маю кожей ощущал теплое дыхание брата, касание его губ. В восторге Маю согнул колени, хватая парня за шею и поддаваясь навстречу. Не удержавшись на руках, брат повалился сверху, придавливая своей тяжестью к постели. Пальцы забрались в теплые, спутанные волосы, привлекая голову Эваллё так близко, как только возможно. Парень зажал нижнюю губу зубами, трогая её дрожащим языком. Локтем придавил прядь волос Маю, приковав к месту. Чужой язык тут же скользнул глубоко в рот, лишая права вздоха.

Удалось… Глоток кислорода. Маю запрокинул голову, выгибаясь всем телом. Его голос? Эти стоны… принадлежат ему?