Змееныш

за кольцевой стеной, а Слот все еще пребывал в состоянии, которое можно было назвать овеществленным сном. Он не чувствовал ни голода, ни усталости. Шло время, но мимо него; остров был местом странной летаргии…

Оказавшись на адской верфи, Люгер снова испытал почти забытое чувство погруженности в нечто чуждое и полуживое, пронизанное сотнями течений и зыбких энергий, противоестественное и все же существующее. Но теперь он не был пленником на летающем корабле, теперь он был почти хозяином. Обратное тоже было верно, и мысль об этом казалась почти невыносимой, поэтому он отбросил ее и погрузился внутрь того, что являлось бледной тенью какой-то крылатой твари, воссозданной здесь, на острове, из наиболее доступного материала.

Внутри корабля уже сформировался лабиринт – зыбкий, словно обстановка сна, и изменчивый, как круги на воде. Из круглого пузыря на корме создавалось оружие, подобное тому, которое было на борту его предшественника. Распластанные на огромной площади крылья поглощали тепло земли и последние лучи садящегося солнца. Черные стержни, погруженные на неизвестную глубину, черпали энергию из других, неистощенных источников. Вокруг скелета отвердевали борта, палубы и переборки; выпрямлялись реи, торчавшие, как рыбьи кости, и растягивали фиолетовые перепонки парусов. На бушприте и топах мачт зажглись фонари, светившие тускло, словно болотные огни.

С наступлением ночи на палубу поднялись глонги. Теперь их стало больше – около трех десятков; все – мужчины погибшие в расцвете лет. Некто подбирал их так, чтобы смертельные раны не мешали им сражаться. Здесь были мертвецы с распоротыми животами, пробитыми легкими, перерезанными глотками и проколотыми сердцами, но ни одного безрукого или хромого. Все вместе они создавали нестерпимое зловоние, и только потому, что его чувствительность была притуплена, Стервятник смог вынести это. Тело корабля сразу же поглощало сырую землю, осыпавшуюся с трупов.

Наклонный коридор с пульсирующими стенами, по дну которого протекал ручей искрящейся жидкости, вынес Люгера на верхнюю палубу, под фиолетовый балдахин обвисших, но уже вполне сформировавшихся парусов. По вантам, похожим на натянутые сухожилия, карабкались матросы-глонги. На корме медленно вращалась вокруг своей оси длинная белая труба. Чудовищное оружие сейчас больше всего напоминало слепого червя в поисках пищи. Его членистое тело изгибалось то кверху, то книзу, демонстрируя черное воронкообразное жерло.

Холодные огни на мачтах выбелили лица глонгов и осветили всю верфь Лигома ярче, чем луна. Люгер подошел к бортовому ограждению, покрытому какой-то слизью и еще очень скользкому. Огромное крыло под ним уже утратило прозрачность и выглядело, как цельный кусок натянутой кожи.

Трое глонгов тихо приблизились и выстроились за спиной Стервятника. Он понял, что они ждут его приказа. Он все-таки получил в свои руки летающий корабль. Такого не предсказывал ему ни один оракул, и это не могло присниться в самом фантастическом сне…

Сейчас Слот почему-то