Наследники ночи. Парящие во тьме

— Таммо, — прошептала она и ещё раз, очень нежно, поцеловала вампира.

Лицо Николетты озарила счастливая улыбка, которая тут же сменилась бесконечной грустью.

— Ты возненавидишь меня, когда узнаешь, что я сделала, — тихо произнесла девушка.

Таммо снова прижал её к себе.

— Это невозможно, — уверенно заявил вампир.

Он и сам ещё пребывал в растерянности от внезапно нахлынувших и захлестнувших его эмоций. Такие сильные чувства пугали наследника. Они были опасными, потому что делали его слабым и уязвимым, и всё же Таммо не хотелось бы от них избавляться. То, что он сейчас испытывал, было ещё восхитительнее, чем пьянящая человеческая кровь.

Вампир поцеловал Николетту ещё раз. Он вдыхал аромат её тела и, кажется, снова ощущал вкус самой чудесной крови, которую ему когда-либо доводилось пробовать. Искушение стало непреодолимым.

Разве не это было вершиной наслаждения? Наследник почувствовал, как вытягиваются его клыки, готовые в любую секунду пробить нежную кожу на шее девушки.

Внезапно Николетта вскрикнула и отпрянула от Таммо.

— О нет! Нас унесло течением. Смотри, как далеко мы от Сан-Клементе. О святые небеса, как же мы теперь успеем добраться до острова?

Паника девушки заставила вампира забыть о своём желании, и это, наверное, было к лучшему. Кто знает, чем бы всё закончилось в противном случае? Таммо ощутил, как течение увлекает гондолу в неизвестном направлении. Он оглянулся и отпустил Николетту.

Куда подевался этот проклятый остров? Вампир повернул голову в том направлении, куда показывала девушка. Это и был Сан-Клементе? Размытая тень на горизонте, едва различимая на фоне дождевых облаков? Быть этого не могло! И всё же Таммо не удавалось разглядеть на севере какой-либо другой кусочек суши.

Николетта вскочила на ноги и схватилась за весло. Таммо взял в руки второе весло и поспешил к носу лодки. По команде Николетты они опустили вёсла в воду и начали разворачивать гондолу в нужном

направлении. Поначалу лодка раскачивалась и не хотела менять курс. Течение не желало так просто отпускать свою жертву!

Как глупо! Они должны были найти общий ритм. Вскоре Николетте уже не нужно было считать вслух, чтобы оба весла одновременно погружались в воду. Дождь прекратился, небо на востоке начало светлеть. Таммо тихо выругался. Глаза Николетты расширились от ужаса

— Пожалуйста, только не это! Опять! — тихо воскликнула она. — И он тоже?

Таммо попытался отключить слух и не думать о пугающих словах девушки. Он ожесточённо грёб дальше. Остров медленно приближался. Контуры монастыря становились всё чётче, но небо светлело куда быстрее. Ветер гнал облака прочь. Рассвет наверняка будет прекрасным. Первый и последний рассвет, который увидит Таммо!

Вампир перевёл взгляд с неба на волны лагуны и сосредоточился на гребле. Он чувствовал, как работают его мышцы, напрягаясь и расслабляясь — на секунду, чтобы снова напрячься, поднимая весло. Таммо понимал, что силы Николетты на исходе. Он слышал запах пота и чувствовал её страх, и ему со страшной силой захотелось снова прижать её к себе, чтобы утешить.

Однако вампир подавил в себе это желание и продолжал грести дальше, краем глаза наблюдая за тем, как на востоке розовеют облака. Берег был уже в сотне шагов, не дальше, когда Николетта издала громкий крик, заставивший Таммо вздрогнуть, словно от боли. Яркий луч солнца прорезал облака над горизонтом и осветил всё вокруг.

— Быстрее! — воскликнула Николетта, бросаясь назад, чтобы открыть крышку встроенного в гондолу ящика для багажа. Таммо одним прыжком оказался под её спасительной тенью. Николетта поспешила снова закрыть ящик, в котором теперь скрывался вампир

— Ты справишься сама? — обеспокоенно спросил Таммо.

— Да, не волнуйся. Течение стало слабее. Только не открывай крышку. Я найду безопасную гавань.

В этой девушке было столько решимости! Таммо ничуть не сомневался в том, что у неё всё получится

И всё же в голосе Николетты слышался плохо скрываемый страх. Почему она снова паниковала?

— Ты справишься! — сказал Таммо сквозь доски, отгораживавшие его от смертоносного солнца. Я тебе доверяю.

ЖЖЖ

— Эти ларвалести у меня уже в печёнках сидят! — воскликнул Лео, открывая глаза. — Пора бросить им в лицо перчатку, которую они не смогут проигнорировать.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лучиано.

Он выглядел уставшим и подавленным.

Глаза Лео опасно сверкнули.

— Мы ударим их в самое больное место.

— И что это за место? — поинтересовался Хиндрик.

— Их сокровища!

Кажется, Анна Кристина поняла, что Лео имел в виду. Или она просто прочла мысли кузена?

О да, давай повеселимся! Начнем с палаццо Дарио. Но куда мы всё это денем? Утопим в канале?

— Нет, — покачал головой Лео. — Как бы мне этого ни хотелось, думаю, будет разумнее использовать драгоценности в качестве выкупа за Клариссу и остальных. Поэтому предлагаю пока что перенести всё сюда.

— На чердак обветшалого дома? — удивился Лучиано.

— Почему бы нет? Тогда нам не придётся везти награбленное через полгорода. Да и кто заподозрит, что оно может быть спрятано здесь?

Глаза Анны Кристины заблестели.

— Это мне по вкусу. Пусть только покажутся! На этот раз мы будем готовы к их трюкам! Ларвалести могут швырять свой порошок направо и налево — Им нас не победить! — Вампирша схватила шпагу, которую принесла сюда пару дней назад, а вторую бросила Лео. — Этим можно загнать в угол даже тень.

Лео вытащил клинок из ножен и пару раз рассёк им воздух перед собой.

— Да, согласен. А теперь — за дело! Вы видели потайной склад. Нам есть чем заняться.

— А когда мы управимся здесь, то вернёмся к тайнику на острове, — с мрачной решимостью заявила Анна Кристина. — Ларвалести ещё пожалеют, что связались с кланом Дракас.

— И другими вампирскими кланами, — хмуро добавил Лучиано.

ПЕРЧАТКА БРОШЕННАЯ В ЛИЦО

Таммо слышал ритмичные удары весла и хриплые крики пролетающих над лодкой чаек. Николетта молчала. Солнце поднялось над горизонтом. Желание заснуть становилось всё сильнее, но Таммо боролся со своей природой. Мысль о том, что от мучительной кончины его отделяют лишь доски ящика, была не слишком приятной.

Значило ли это, что вампир не доверял Николетте, хотя только что утверждал обратное? Ответа на этот вопрос не знал даже сам Таммо. Он снова попытался проникнуть в мысли Оскуро, которая неутомимо работала вёслами. Кажется, её разум понемногу открывался вампиру.

Во всяком случае, теперь он ощущал напряжение девушки, напряжение и страх. В мыслях Николетты было что-то, внушающее ей ужас. Запах горелой плоти и крик боли, который снова и снова звучал у неё в ушах. Что всё это значило? Девушка планировала уничтожить его или, наоборот, боялась, что с ним что-то случится? Почему образ мучительной смерти так въелся в разум Николетты, если ей ещё ни разу не приходилось за этим наблюдать? Неужели она обладала настолько живым воображением? Или... От следующей мысли у Таммо сжалось сердце.

Почему Николетта не захотела отвезти его к Клариссе? Потому что Носферас больше не существовало?

Таммо проглотил стоявший в горле ком. Ему не хотелось думать о Лучиано. О скорби и боли, которые ждут вампира из клана Носферас. Лучиано любил Клариссу больше всего на свете.

Ещё пару ночей назад Таммо, наверное, пожал бы плечами и сказал, что Лучиано рано или поздно оправится от этой потери, но сегодня юный вампир понимал: забыть настоящую любовь непросто.

Это что-то особенное. Волшебное. Неповторимое. Это необъяснимая сила, которая внезапно обрушивается на тебя и которой не может противостоять даже магия вампиров. Таммо пытался противиться своим чувствам, но не мог побороть желание снова обнять и поцеловать Николетту.

Значит, именно такой и была любовь, над которой он раньше смеялся?

Неужели желание оказаться рядом с любимой было сильнее жажды крови?