Наследники ночи. Парящие во тьме

— Значит, это правда, — тихо произнёс он.

Вампир отошел к окну и, прислонившись спиной к раме, скрестил руки на груди. Он сделал это, чтобы создать хоть какой-то барьер между собой и чудовищем, в которое превратилась Кларисса? Или чтобы скрыть своё потрясение?

Кларисса молчала. Она опустила ноги на пол и выпрямила спину. Вампирша двигалась очень медленно, но каждое, даже малейшее движение всё равно причиняло ей боль. Покрытая коркой кожа не растягивалась, а лопалась в разных местах. Из трещин сочилась липкая жидкость. Кларисса по-прежнему молча смотрела на Таммо.

— Я думал, Николетта лгала, когда говорила, что ты свободна и сама не хочешь возвращаться к нам. К Лучиано, — еле слышно добавил вампир. — Но это правда?

Кларисса кивнула.

— Да. Посмотри на меня. Разве ответ не очевиден?

Таммо осторожно приблизился к вампирше и медленно осмотрел её. Клариссе в эту секунду больше всего хотелось убежать из комнаты, но она заставила себя остаться на месте.

— Не понимаю, — наконец проговорил Таммо. — Я знаю, что солнце может сделать с вампиром... Но ты ведь выжила! Ты должна была регенерироваться. Ещё в первую ночь. Твои кожа и волосы должны были полностью восстановиться. Ведь ты нечистокровная!

— Выходит, ты тоже не можешь этого объяснить?

Наследник не хотел давать Клариссе ложную надежду.

— Нет, я никогда не слышал о чём-либо подобном.

— Значит, я проклята! Я думала, быть вампиром — уже проклятие, но теперь понимаю, что только сейчас стала монстром, которым считала себя раньше.

— Ты та же, кем была раньше, — возразил Таммо. — Ты Кларисса де Носферас — вампирша. Обожжённая, но всё равно вампирша, которой была дарована вечная жизнь.

— Но я не хочу такой вечной жизни! — воскликнула Кларисса. — Как вы этого не понимаете?

— Красота — не единственное, за что тебя ценят и любят, — вмешалась в разговор Николетта.

Отделившись от тени, девушка подошла к Таммо и взяла его за

руку.

Кларисса отвлеклась от горестных мыслей о себе и теперь переводила взгляд с девушки на вампира и обратно. Таммо продолжал смотреть на Клариссу с невозмутимым выражением лица, а Николетта залилась краской.

— Вот оно что, — пробормотала вампирша, пристально глядя в глаза девушке. — Хорошенько подумай, готова ли ты уступить своим чувствам. Он вампир!

— Я знаю, — ответила Николетта. — Спасибо за предупреждение. Я уже успела почувствовать его клыки.

— Таммо отведал твоей крови, и теперь ему снова и снова будет хотеться укусить тебя, чтобы насладиться её вкусом, — сказала Кларисса. — Как долго он сможет себя сдерживать? Когда жажда крови станет сильнее любви?

Таммо хотел возразить, но Кларисса не дала ему произнести ни слова.

— Успокойся и дай мне поговорить с Николеттой. Мне бы хотелось, чтобы у меня была подруга, которая поговорила бы со мной и предупредила обо всех опасностях...

— И что бы тогда произошло? Ты не стала бы спутницей Лучиано? Отказалась бы от него?

Кларисса печально посмотрела на вампира.

— Не знаю, Таммо. Я не могу ответить на этот вопрос. Но мне не хочется, чтобы Николетта так же, как и я, не зная ни о чём, пускалась в авантюру, которая будет стоить ей жизни — во всяком случае, человеческой, той к которой она привыкла.

— Но подумай о том, что она получит взамен! — воскликнул Таммо, и его глаза загорелись. — Вечную жизнь, полную приключений и ночных соблазнов, и тело, которое никогда не постареет, юное, сильное...

— И неуязвимое? — с горечью спросила Кларисса

Таммо смущённо замолчал.

— Нет, — наконец ответил он. — Вампиры тоже уязвимы. Но они гораздо сильнее и крепче людей.

— Не нужно продолжать, - сказала Николетта, которая до этого момента молча слушал, разговор вампиров. — Я не собираюсь превращаться в вампира. Меня вполне устраивает жизнь ларвалести А теперь мне нужно идти.

— Я пойду с тобой! И Кларисса тоже.

Вампирша соскочила с кровати и отступила назад, несмотря на то что резкие движения причиняли ей сильную боль.

— Нет! Ни в коем случае. Я же объяснила: я не могу вернуться обратно!

— И что ты собираешься делать? До скончания дней прятаться здесь, на этом острове?

— Да. Прятаться. До конца своего существования.

Таммо беспомощно пожал плечами.

— Хорошо, если хочешь, оставайся тут. А мне нужно возвращаться к своим. И поскольку я сейчас не могу превращаться, ты должна позволить мне воспользоваться твоей лодкой, — добавил вампир, поворачиваясь к Николетте. — Я отвезу тебя в Венецию. У тебя, должно быть, не осталось сил после вчерашней гребли.

Николетта попыталась возразить, но всем троим было ясно, что Таммо сказал правду.

— Ну хорошо, — согласилась девушка. Мы доплывём до Пунта делла Догана, а там ты выйдешь и не будешь следовать за мной, когда я поплыву дальше.

Кларисса заметила, как изменилось лицо Таммо.

— Значит, ты больше не хочешь меня видеть?

Во взгляде Николетты тоже появилась грусть.

— Конечно, хочу. Но как ты себе это представляешь? Оскури хотят прогнать и прогонят вас из Венеции. Мы больше не сможем видеться.

— Я никому не позволю меня прогнать! Тем более каким-то таинственным воришкам. Нужно лишь твоё желание.

Было видно, что Николетта борется с собой.

— Пора ехать, — наконец сказала она.

Таммо повернулся к Клариссе.

— Я вернусь. Пообещай мне, что ты останешься здесь.

Вампирша долго смотрела в глаза наследнику Фамалия, а затем

чуть заметно кивнула. Она не стала спрашивать, как скоро он вернётся. Она будет ждать и надеяться.

На что? Что чёрные корки на её коже превратятся в не менее уродливые шрамы?

Наверное, она упустила момент, когда можно было разом покончить со всеми страданиями. Видимо, вместе с кожей солнце сожгло её мужество и решимость.

Таммо подошёл к вампирше, взял её руку и поцеловал обуглившиеся кончики пальцев.

— Не отчаивайся. Мы всё исправим. Даже если для этого придётся везти тебя в самые глухие места Ирландии.

— Ирландии? — удивлённо заморгала Кларисса.

— Там живёт могучая друидка Тара — мать Иви и Сеймоура. Она смогла исцелить своего сына оборотня, когда его ранили серебряным лезвием и думали, что он обречён.

С этими словами вампир развернулся и вслед за Николеттой вышел из комнаты.

Как он изменился, — с удивлевием подумала Кларисса. — Стал таким рассудительным и взрослым».

Последние слова Таммо все ещё звучали у неё в ушах, и она невольно уцепилась за эту хрупкую надежду — крохотное растение, пробивающее свой путь сквозь пепел и руины.

ЖЖЖ

Таммо работал вёслами, направляя лодку к городу, огни которого постепенно гасли. Николетта сидела на носу и молча смотрела в воду. Вампиру хотелось с ней заговорить, но он не знал, с чего начать.

Внезапно девушка повернулась к нему. Её лицо исказилось от

боли.

— Тебе известно, как это, когда выясняется, что вся твоя жизнь была одной большой ложью? — спросила она.

Таммо покачал головой.

— Нет. Но ты можешь мне рассказать. Что случилось? Я заметил, что сегодня вечером ты ведёшь себя не так, как обычно. Мне показалось, тебя что-то мучает.

Вампир думал, что девушка ничего не ответит — хотя её взгляд и был по-прежнему направлен на него, — но она тихо начала свой печальный рассказ.

— Женщина, которую я всю жизнь считала матерью, на самом деле ею не является, а отец, которому я доверяла, называя его самым лучшим другом, все эти годы мне лгал.

Николетта замолчала. Таммо тоже ничего не говорил — он ждал, когда девушка соберётся с духом и продолжит рассказ.

— Что мне делать? Как я теперь смогу доверять своему отцу? — спросила она, когда гондола уже пересекала канал делла Джудекка.

Лицо Николетты было таким печальным, что Таммо отложил весло и подсел к ней, чтобы осторожно обнять её за плечи.

— Он любил твою мать, а это кое-что значит, не так ли? И он любит тебя. Твой отец лгал с благими намерениями. Зачем ему было мучить тебя этой историей? Он разыскивал твою мать, но не нашёл. Он не знает, что с ней приключилось. Думаешь, твой отец должен был омрачить беззаботное детство своей дочери печальными рассказами?