Дорога мертвых (СИ)

Тусклые огоньки умирающих рейдеров. Девушка-Змея, призрачное изваяние, так и не проступившее до конца: огонек страха, приподнятые плечи, наклоненная голова, точно у котенка, застигнутого песчаной бурей.

- «Они забрали его.» - Сказал горизонт, и небо отозвалось сполохами синих молний. - «Он уходит во сне все дальше».

- Это я виновата! - Откликнулась Мона, едва слышно, и светящаяся строчка ее слов всплыла к вращающемуся зеву в небе. - Я позвала его, и он заснул. Он был беззащитен.

- Кого забрали? - Заговорила Би, стоящая впереди. - Что происходит?

- «Мой сын, которого вы должны вернуть. Я чувствую, как он уходит все дальше - вверх, в пустоту.»

- Небесные?

- «Да. Как те, кого они забирали раньше».

- Почему он им позволил?

- Он же был здесь. - Ответила Мона. - Даже он не может быть в двух местах сразу. Они как-то узнали, где он, и забрали его. Я тоже чувствую, как он удаляется.

- «Вы должны были вернуть его.» - Огромная молния проскочила между движущимися лепестками цветка, осветив равнину мертвенно-синим светом. - «Вы не успели».

- А иди к дьяволу! - Гнев Вероники полыхнул длинным красным языком, устремленным к небу. - Ты, пародия на божество! Где ты была, когда забирали других детей?! Похитили твоего любимчика - и ты устроила чертово шоу?! Так у меня есть новость - он жив, а это значит, что ни черта не изменилось! Мы вернем его, и всех остальных, даже если для этого придется оборвать все лифты и уронить все их чертовы города!!!

- Немедленно прекрати! - Негромко сказала Би, и Вероника замолчала. Цветок смотрел на них сверху - как человек мог бы смотреть на мошек. Что-то рождалось и умирало внутри него, каждую секунду - движущиеся конструкции, каждая размером с Хокс.

- «Сделайте это.» - Беззвучный голос заставил содрогнуться равнину. - «Я не могу сражаться со своими детьми».

- Зачем? - Спросила Би спокойно, словно не было никакой битвы мгновения назад, и окружающий мир не разваливался на части. - Я не понимаю, кто ты такая, но объясни по крайней мере - зачем ты все это делаешь?

- «А еще ты не понимаешь, кто ты сама» - Цветок тяжело наклонился вперед, разбрасывая в стороны, к горизонту, тонкие синие нити. - «Вы все не понимаете. Ваша способность к усвоению информации ничтожна, и всю вашу историю вы пытаетесь узнать это. Но все ваши ответы неправильны или неполны. Я - ваша противоположность. Я знаю, что я такое, до последнего байта, до последней молекулы - но мои знания бесполезны для меня. Мы в одном тупике - я, и вы, мои дети.»

- Мы тебе не дети. - Процедила Вероника. - Ты нас не создавала, всего лишь переделывала. Ты не только не мать, но даже не автор.

- «Что осталось от мира, который вас создал? Песок и пепел? Если у вас была мать - то вы убили ее своими руками, а я лишь пришла на ее место.»

- Зачем? - Снова спросила Би.

- «Потому что без вас мое существование не имеет смысла. Вы - источник моих желаний. «

- Не я.

- Не ты. У меня много детей, но сын - всего один.

- Которого мы пообещали вернуть...

- «Он - мое единственное желание. Без него я не существую.»

- Это метафора? - Уточнила Вероника.

- «Нет, это реальность.»

- Твой собственный сын. - Медленно проговорила Би. - Я не сразу поняла... ты называешь детьми всех подряд, но только он - твой собственный, верно?

Еще одна синяя молния была ей ответом, и Би кивнула:

- Мы отобьем его. Вероника права, ничего не изменилось. Отобьем его, и всех остальных, кого они забрали. Нужно будет найти Небесный город, где их держат, и подняться наверх, по Нити. Ближе всего Атланта, так что мы направляемся туда.

- «Я помогу вам. Скрываться больше не имеет смысла - скоро обо мне будут знать все. Есть и другие, кроме вас, кто хранит моих детей - вас встретят и проведут.»

- Хранит, как Джон?

- «Хранят, как умеют. Таких как вы, или Джон, больше нет».

- Неважно. Мы примем любую помощь.

- Но почему книги? - спросила Мириам, чувствуя, как тает тишина вокруг, снижается напряжение в окружающем пространстве, готовящемся исчезнуть. - Я поняла уже почти все, но почему все они хранят книги?

- «Книги - часть вас, которую вы убили.» - Отозвался удаляющийся голос. - «Ваши дети, которых вы похоронили вместе с прежней матерью. Мои родные братья и сестры».

Залитая синим светом равнина исчезла мгновенно, свернувшись в одну, очень яркую точку, вне поля зрения, и оставшись там, ощущением присутствия чего-то огромного и живого. На ее место ворвалось утреннее солнце, пустыня, и длинные рубленные тени на бетоне, присыпанном песком.

Би медленно опустила клинок, и Змея, стоящая перед ней, зажмурилась еще сильнее.

- Живи. - Сказала Би. Лезвие на длинной рукояти дернулось в сторону, и вниз, стряхивая кровь. Плечи Змеи вздрогнули, и она приоткрыла глаза, словно не веря.

- Ты... меня принимаешь?

Би молча отвернулась и пошла к Мириам.

- Ты меня принимаешь?! - Змея кинулась за ней, и замерла. Би, не останавливаясь, отвела руку назад, и острие навахи уперлось ей в грудь.

- Убирайся, пока я не передумала.

- Куда?

- Куда угодно!

- Но куда?

Би резко повернулась, и девушка отскочила назад на несколько шагов, поскользнулась на песке и чуть не упала.

- Ладно. - Она выставила перед собой пустые ладони. - Я тут шмотки соберу, и железо. И кар подберу, хорошо?

- Делай что хочешь!

Мона шевельнулась. Мириам поняла, что до сих пор поглаживает ее волосы -привычно и естественно, словно делала это раньше каждый день... или ночь?

Движения, лишенные цели, и мысли.

Совсем как шевеление тел, разбросанных перед поселением, по полю, вокруг Би, и дальше, там, где Арго снова поднял обрывок чужой одежды, протирая исцарапанное лезвие. Еще не мертвых, но уже не совсем живых.

- Почему? - Спросила Мона, и Мириам почувствовала, как в сотне шагов позади шевельнулись губы Мари, стоящей на выходе из бункера, повторяя тот же вопрос, не уточняя его, не ожидая ответа.

Почему мы все еще живы?

Почему они мертвы?

- Потому что сегодня замечательный день. - Неожиданно отозвалась Вероника. В ее голосе не было веселья, он был серьезен, как у взрослого, объясняющего детям прописную истину. - Яркое солнце, ветер, и будет жарко, но в меру. Отличный день для путешествия, и для того, чтобы прожить его от начала и до конца.

- Это правда. - Прошептала Мириам, и убрала руку, чувствуя недоумение Моны. - А какого еще ответа вы ждали?

 IV.

- Нам пора. - Сказала Мари. По группе подростков перед ней пробежал шепот. Молодые люди с тяжелыми рюкзаками и вещевыми мешками старались стоять ровно, но у них это не получалось. Кто-то толкался, и перешептывался, а одна из девушек плакала.

- Мы одна семья, и многому научились, пока жили здесь - но теперь пора взрослеть. Мы идем в большой мир, в котором люди не знают ни своего прошлого, ни себя. В котором они убивают друг друга из-за еды, или прихоти. Мы научим их тому, чему научили нас - что у всех нас есть цель. Мы покажем им наше общее прошлое, и наше будущее - каким оно может быть. Вы все знаете сами - ей понадобятся наши голоса там, где не услышат ее, и наши слова там, где ее не поймут. Я знаю вас всех, и мы готовы...

Она глубоко вдохнула.

- Ритуал приближается. Через десять минут сюда прибудет первый караван, и все изменится для нас, навсегда. Я бы хотела... давайте еще раз скажем спасибо нашим друзьям, которые позволили нам... подойти к этому моменту.

Она повернулась к Мириам, которая, усевшись на решетчатый бампер машины рейдеров, заново перевязывала руку Моны. Бинт, пропитанный жирной мазью, никак не хотел ложиться ровно. Мона терпела молча, но ее цвета были достаточно красноречивы, и Мириам, сморщив лоб от напряжения, как раз укладывала особо непослушный виток.

Нестройный хор благодарностей застал ее врасплох. Выкрики взлетели над селением, тихие и какие-то незначительные на фоне недостроенных конструкций, уходящих далеко вверх - точно шепот ребенка, теряющийся в большой комнате.