Императрица Вольного Братсва

Я призадумалась: скрывать факты от руководства — прямая дорога к отстранению от работы. А вероятнее всего — к кое-чему похуже…

— Просто пообещай мне не выдавать некоторых подробностей моей внешности, — предложил Лысый, видя мое замешательство. — Тебе ведь не обязательно рассматривать близко всех, с кем ты имела несчастье оказаться в одной передряге. Так?

«Так-то оно конечно так, но как можно забыть эти необыкновенные небесно-голубые глаза? — поинтересовалась я у самой себя. — Они еще долго будут преследовать меня…»

— А ты уверен, что мне придется докладывать о своем пребывании на Омфиме? — спросила я. — Давай для начала выберемся отсюда, а потом будем думать, кому и что говорить!

— Не пойдет, — настаивал Лысый. — Я должен быть до конца уверен в напарнике. Не хочу давить на тебя, но от твоего решения может зависеть не только моя судьба, но и судьба многих вверенных мне людей.

— Ты же утверждал, что не связываешься ни с чем незаконным? — наседала я. — Тогда к чему конспирация?

— Когда-нибудь ты это поймешь, — вздохнул Лысый.

— Вот тогда и приму решение! — выпалила я.

— Хорошо, — сдался Лысый. — Но очень прошу: рассуждай здраво и учитывай все факты.

— Постараюсь, — пообещала я, не до конца понимая, к чему клонит Лысый. — Если ты поможешь мне выбраться отсюда, сделаю все, что смогу, дабы сохранить твое инкогнито.

— Другое дело! — оживился Лысый. — Раздевайся!

— Не поняла?.. — насторожилась я.

— Одежду, говорю, снимай, — рассмеялся Лысый, — и бросай ее в вещмешок — он непромокаемый. Или ты хочешь по джунглям в набухшем шмотье таскаться?

— Не хочу, — заверила я мужчину.

Сняла с себя куртку, ботинки, засунула руки под резинку брюк и замешкалась. «А, была не была», — махнула я рукой и осталась в одной майке и пресловутых бикини.

— Ого, — присвистнул Лысый, рассматривая мой прикид. — Да-а-а, с девочкой-подростком я определенно переборщил. Вот зачем тебе, скажи на милость, сдалась эта разведка?  С такой фигурой не то, что к частнику на борт, даже в жены можно было попробовать…

— Мне мужчины в форменной одежде нравятся, — не осталась в долгу я. — Вот и пошла в разведку, чтобы к ним поближе быть!

Лысый бросил на меня яростный взгляд. Я мило улыбнулась и показала ему язык.

— Ну тебя, — бросил мужчина, закинул за спину вещмешок и, не дожидаясь меня, поплыл на другой берег.

Сам он предпочел снять с себя только куртку и ботинки, оставшись в штанах и рубашке (не исключено, что ему просто хотелось поглазеть на меня — вот нахал!).

Все еще ликуя в душе от того, что смогла вывести из себя этого заносчивого типа, рванула следом. Живя на Марсе, заполненном внутренними озерами, привыкаешь к воде лучше, чем рыба, а потому я первой преодолела реку и расположилась на берегу в ожидании Лысого. Ему приходилось гораздо тяжелее, плюс тянул ко дну вещмешок.

— Уже собиралась тебя спасать, — сообщила я мужчине, когда тот достиг берега. — Нужно было мне вещи переправлять.

— Вот еще! — возразил Лысый. — И сам неплохо справился.

— Почему тогда пыхтишь как паровоз? — осведомилась я.

— Откуда ты знаешь, как они пыхтят? — попытался отшутиться мужчина.

— Видела, — заявила я. — В музее, рабочий экземпляр — он пыхтел точь-в-точь как ты сейчас!

— Тебе показалось, — увильнул от поражения Лысый и отошел от меня подальше.

— Я и сейчас слышу, — нахально заявила я.

— Одевайся лучше, — буркнул мужчина и кинул в меня одежду (кстати — промазал!).

Пока я дурачилась, солнце Омфима успело пересечь горизонт. На планету опускалась ночь, таившая в себе множество опасностей. Кто мог знать: вдруг хищники, дремавшие днем, выходили на охоту именно с наступлением сумерек?

— Ночью будем дальше продвигаться? — вмиг посерьезнев, спросила я у Лысого.

— Попробуем переждать, — предложил он. — Сдается мне, что в темноте у нас еще меньше вариантов не только заполучить животных, но и сохранить целой собственную шкуру.

Я подозрительно осмотрелась и невдалеке приметила раскидистое дерево. Оно было сородичем того, на которое я карабкалась, только еще молодым и не столь высоченным. К тому же, на нем имелось чуть больше «ступенек». Я предложила свой вариант Лысому.

— Подойдет, — подтвердил он, — попытаемся раскинуть в ветвях одну из клеток: получится нечто вроде гамака.

Задуманное Лысым осуществилось, хотя и не с первой попытки. Клетка не только самораспаковывалась, но и самозапаковывалась, а потому угрожала замуровать нас в своем чреве живьем, если не закрепить ее с особой тщательностью. Наконец, вполне довольные собой, мы с Лысым улеглись. Сначала как можно дальше друг от друга. Потом — чуть ближе: на Омфиме вновь пошел дождь, и в воздухе ощутимо пахнуло прохладой.