Единственный принцип - 1 (СИ)

ЧАСТЬ 2

ПРОЩАНИЕ С ПРОШЛЫМ

Анабель в очередной раз посмотрела назад и снова не увидела ни малейших признаков лагеря, как будто он каким–то образом растворился то ли в пространстве, то ли во времени. Все было кончено, впереди ее ждало то, к чему она шла все последнее время, а может и всю свою короткую жизнь. Возможно, именно в тот день, когда она впервые обратила внимание на маленьких существ, казавшихся ей тогда не очень–то и маленькими, все и было предрешено. А может и тогда, когда она осознала очень странную для себя вещь, — никто кроме нее этих существ не видит. А сколько всего произошло вслед за этим: Игрил, сат, Сит, Глеб со своими навязчивыми идеями, клоун и, наконец, Флодин со всем, что он ей открыл. И вопросы, все время вопросы, на которые не было ответов даже у волуна, или он не счел нужным на них ответить. И самый главный среди них: «Почему именно я?». Почему она, а не кто–нибудь другой, оказалась в центре всех этих событий, которые она пыталась воспринимать как отдельные, не связанные между собой случаи, но которые теперь слились в одно целое, представлявшее какую–то скрытую закономерность. Иногда у девушки возникало такое ощущение, что ответ на этот вопрос не так уж и недоступен для ее понимания, что она все время оказывается в каком–то шаге от него. Но каждый раз останавливается или отступает, как в том случае, когда она оказалась перед таинственной стеной фиолетово–зеленого света, скрытой в самом отдаленном месте человеческого сознания.

Она только научилась проникать вглубь человеческого сознания и с интересом наблюдала за всем, что предопределяло поступки многих людей. Она находила много общего межу самыми разными представителями человеческого рода, и, в первую очередь, то, что каждый раз она сталкивалась с потоками света двух цветов: фиолетового и зеленого, будто бы борющихся между собой. Преобладание того или другого цвета раскрывало перед Анабель понимание сущности устремлений человека, на которого она обратила свой взор. Все казалось очень просто, и, вместе с тем, не менее забавно. Пока она не заглянула дальше, чем обычно, и не попыталась пройти через эти потоки света. Тут–то и остановила ее неведомая стена. Остановила не потому, что отталкивала от себя, как те потоки света, которые время от времени наталкивались на нее и тут же спешили убраться прочь. Наоборот, — Анабель всем своим естеством осязала эту стену и ее притягательную силу. Казалось, стоит просто прикоснуться к ней, и перед девушкой откроется то, перед чем ее нынешние знания об арлемах, потоках света и многом другом покажутся сущей мелочью. Больше того, она каким–то образом ощущала, что за стеной скрыто нечто, способное разрушить ее и без того необычное нынешнее представление об окружающем мире. Но, не успев еще до конца принять и то, что уже произошло с ней, Анабель не рискнула сделать следующий шаг.

Теперь же сама судьба не оставляла ей выбора и шаг за шагом вела ее к цели, сущность которой, похоже, откроется Анабель только в самый последний момент.

АЛЭНТ

Этот год оказался самым необычным во всей долгой до бесконечности истории Алэнта и его обитателей, которые уже давно уверовали в то, что их невозможно чем–либо удивить. И вот произошло нечто, заставившее каждого агола хоть один раз высказать свое мнение по этому поводу. Точнее? поводов было целых три, — три маленьких агола появились на свет в этом году: два мальчика и одна девчонка. Само по себе появление детей на Алэнте было необычайной редкостью, — последнее такое событие хорошо помнил каждый обитатель этого мира, хотя произошло оно еще в незапамятные времена. Появление же троих сразу не было еще никогда. Появление же среди этой троицы особы женского пола было знаменательным событием само по себе. Женщин среди аголов было немного, и каждая из них сыграла немаловажную роль в истории древней цивилизации. Ни у кого не было сомнений, что и новой обитательнице Алэнта уготована выдающаяся роль в истории маленького, но могущественного народа. Но даже без всех этих традиций достаточно было посмотреть на девчонку, чтобы понять, что она не просто так пришла в этот мир. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на ее милую мордашку, — это какая–то необузданная сила в ее глазах, которую можно было принять за обыкновенное упрямство, если бы аголы немного хуже разбирались в подобных вещах. И какой бы хрупкой она при этом не выглядела, как бы мило не улыбалась всем вокруг, каким бы скромным голоском не отвечала на вопросы, это не могло никого сбить с толку. Два ее погодка выглядели на ее фоне почти что невзрачно, но лишь до тех пор, пока кому–то не приходилось пообщаться с ними. Тот, что был повыше, уже в столь юном возрасте отличался совершенно необычным для аголов мышлением, ставя в тупик своих старших сородичей необычными вопросами и собственными комментариями к ответам на них. Крепыш, пониже ростом с оттопыренными не в меру ушами, наоборот привлекал к себе внимание остальных своим озорством и не по годам сформировавшимся цинизмом. Все трое они составляли не менее оригинальную компанию, где каждый пытался занять подобающее своим представлениям место. Но если кому–то приходило в голову понаблюдать за ними в такие моменты, то он без труда замечал, что практически всегда главенствующую роль играла девчонка, и мальчишки особо этому не противились. Для обоих, похоже, такое положение вещей было самым лучшим выходом из ситуации, когда ни один из них не собирался подчиняться другому. Аголу по имени Флодин, приставленному к ним в качестве наставника, было довольно легко с ними справляться, и одновременно он с живым интересом наблюдал за тем, как с каждым годом отношения между ними становятся все сложнее, хотя все еще и сохраняли свою первозданную суть. Флодин каждый раз тяжело вздыхал, думая о том, как все изменится, когда они вырастут. Особенно его тревожил крепыш, меньше всего подходящий по характеру этой компании. Иногда, замечая его взгляд на своих друзей после привычных детских ссор, у опытного агола появлялось недоброе предчувствие, от которого было все труднее избавиться.

И вот наступил первый знаменательный день в жизни троицы, — к своему десятилетию они должны были по традиции обрести имена. Честь или право дать им имя принадлежала тому, с кого и началась сама жизнь на Алэнте. С тех пор, как старик удалился от дел, укрывшись в Мороке, его удавалось вытянуть оттуда только в такие вот праздничные дни, когда его присутствие было обязательным. Недовольно ворча, он выбирался из своего убежища и, выполнив все формальности, тут же возвращался назад, не задерживаясь среди аголов ни на одно лишнее мгновение. По началу это смущало остальных, но со временем они привыкли и, списав все на стариковскую привередливость, научились спокойно воспринимать его прихоти. Можно даже сказать, что отсутствие старика позволило более расковано чувствовать себя остальным обитателям Алэнта.

Но в этот раз произошло непредвиденное, — старик отказался посетить церемонию без всяких объяснений. Пришлось старейшинам серьезно задуматься над тем, как выйти из сложившейся ситуации. Некоторые при обсуждении в сердцах предлагали изменить обычай, чтобы в будущем не зависеть от прихотей старика, другие — отложить церемонию до того момента, когда тот одумается. Но решение оказалось совершенно другим, и предложил его Флодин, наиболее заинтересованное лицо. Он предложил отправить детей в Морок, чтобы они смогли сами попасть к старику. Возможно, после того, как он увидит их, то поменяет свои планы. Необычность этого предложения состояла в том, что никто на Алэнте без крайней необходимости не заходил в Морок. Очень уж непросто было потом из него выбраться, а некоторым это и вовсе не удалось. Неудивительно, что большинство присутствующих поначалу скептически отнеслись к идее Флодина, и лишь после того, как он напомнил о том, что эти дети настолько необычны, что в состоянии управиться без посторонней помощи, его предложение было поддержано.