Полет к солнцу (СИ)

Альбус потер лоб.

— Родителей уже вызвали?

— Да, приходили и Принцы, и Яксли, — Айла сцепила пальцы. — Принцам нет дела до сына.

— Разве что, может, Яксли не захотят скандала, — задумчиво протянула Викки. — Директор в дружбе с ними. Может, они захотят уладить дело без лишнего шума. И тогда предпочтут наказать или исключить нашего Рубашку потихоньку…

Альбуса осенило.

— И тогда, — он взял Айлу за подбородок, — в дело вступаешь ты!

— Я? — темные глаза девочки расширились.

— Ты племянница директора. Ты копия его сестры, перед которой он виноват, потому что отвернулся, не помог ей, когда она в этом нуждалась. Думаешь, с этим можно так просто смириться? Поди, попроси за Лэма, он будет рад тебе помочь!

Айла тревожно отступила на шаг, но тут же, подхватив юбки, рванулась к горгулье.

— Устав школы! — выкрикнула она и исчезла на винтовой лестнице.

Клеменси, едва ступая, подошла к Альбусу.

— Ты уверен, что ее не накажут за это?

Мальчик опустил голову: честно говоря, он совсем в этом не был уверен.

— Если Лэма исключат, ей будет больнее, — пробормотал он.

Ждали подругу молча, а не было ее, казалось, очень долго. Наконец она спустилась, едва сдерживая слезы.

— Там все: и Принцы, и Яксли, — прошептала она. — И Лэм там стоит, в углу… Он будто не понимает, что говорит! Твердит, что все предусмотрел, что с девочкой ничего не могло бы случиться… Словно не понимает, что от него хотят!

— А что хотят? — удивился Альбус. Айла только прижала пальцы к глазам.

— Покаяния хотят, — вздохнула Клеменси. — Хотят, чтобы он попросил у девочки прощения. Или хоть сказал, будто не знает, что на него нашло. Но Лэм так не скажет.

Айла зарыдала, уткнувшись лицом в стену. Альбус погладил ее по плечу.

— А ты попросила за него?

— Просила, — она заикалась от слез. — Он выслушал, словно каменный… И сказал, что ничего пока не решил, но к ужину судьба Лэмми будет определена, и мы все узнаем… Но даже если его не исключат, ему назначат самое жестокое наказание! Он просто не переживет…

— Нет, этого можно не опасаться, — Гораций тоже подошел и нерешительно провел пухлой ладонью по ее волосам. — Сама подумай: нужен ли твоему дяде скандал на всю страну? А смерть ученика во время наказания — именно такой скандал. Нет, я не сомневаюсь, у него что-то придумано на такой случай.

Тихое восклицание Клеменси привлекло общее внимание. По лестнице поднимался маленький Финеас, и она поспешила к нему, сжимая ладони в молитвенном жесте.

— Можете не пересказывать мне, что случилось с вашим другом, мисс Йорк: я все знаю, — тихо остановил Блэк девочку.

— Тем лучше, — она сглотнула. — Пожалуйста, объясните отцу: Лэм не понимал, что делал. Попросите за него, прошу вас. Ведь вас послушают. Подумайте…

— Меня не послушают, мисс Йорк, — тихо прервал ее Финеас. — А если бы и послушали — я не прошу за преступников.

— Фарисей! — вспыхнув, выкрикнула Виктория. Слизеринец, не обернувшись в ее сторону, прошел мимо. Клеменси бессильно опустила руки. Вскоре из кабинета директора вышла профессор Фортескью, неизвестно что там делавшая, и заставила ребят уйти.

До самого вечера компания Альбуса слонялась по Хогвартсу. К ужину пришлось вернуться в Большой зал: там можно узнать хоть какие-то новости. И точно — у дверей их уже ждала Розалин.

— Сейчас его приведут, — шепнула она Альбусу. — Кстати, видишь, посреди зала выставлен табурет? Мне все это не нравится.

Да, табурет — тот самый, что использовали при распределении, — стоял перед преподавательским столом, пока пустым. Альбус попытался понять, что чего это может понадобиться, но ничего не сумел предположить. Пришлось разойтись за столы факультетов. Альбус придвинул к себе чашку чая, но не мог сделать и глотка. Прямо перед ним к тому же очутился Дерек Лонгботтом, в сотый раз пересказывавший первокурсницам, как лихо скрутил Лэмми. Лили Карлайл не сводила с него восхищенных глаз. «Еще слово, и я его убью, — промелькнуло в голове Альбуса. — Уничтожу, честное слово…»

— Ведут, ведут! — зашелестело по залу.

Сперва в двери мрачной колонной вошли преподаватели. Корнфут что-то возмущенно шептал Кею, Галатея Меррифот удручено поджала губы, зато Сполдинг явно торжествовал. Позади всех Спэрроу с помощником вели за локти Лэмми, потерянно оглядывавшегося. При его появлении слизеринцы зашикали.

— Удивительно: он как будто не понимает своей вины, — Джейн приподняла брови. — Насколько же гнилая душа может быть у человека.

— Ничего, сейчас мы узнаем, что с ним сделают, — успокоил Дональд. — Может, выдерут при всех? Иначе зачем тут табурет?

На табурет, собственно, поставили Лэмми, повернув лицом к столам студентов. Он озирался в испуге, но, к удивлению многих, даже не опустил глаз. У Альбуса сжалось сердце: безумно хотелось схватить друга и утащить подальше от этих жестоких и ограниченных людей, но он впервые в жизни осознавал, что не может ничего предпринять, и ненавидел себя за это.

Учителя расселись по местам. Блэк с видом судьи, надевшего черную шапочку, чтобы вынести смертный приговор, обратился к собравшимся:

— Студенты и преподаватели Хогвартса! В нашей школе случилось небывалое по дерзости и жестокости событие. Стоящий перед вами Лэмюэль Принц вероломно напал на одну из младших учениц и подверг ее жизнь опасности — как он говорит, в целях научного эксперимента. Лишь воля семьи пострадавшей, не желающей огласки и готовой простить виновного, удерживает меня от исключения его из школы и передачи в руки правосудия. Учитывая юный возраст самого преступника, я полагаюсь на обычные воспитательные меры. Мистер Принц приговаривается к сотне розог, трем часам подвешивания на цепях и трем дням карцера.

Лэмми с задумчивым видом приподнял брови. Кажется, он, уйдя в свои мысли, и не услышал, как решилась его судьба. За столом Рейвенкло Викки и Клеменси крепко удерживали за локти совершенно белую Айлу. Некоторые из слизеринцев возмущались, что Лэм остается в школе, но большинство — и в том числе Элла Крейвуд — весело обсуждали назначенное ему наказание. Гораций, поймав взгляд Альбуса, развел руками и скорчил кислую рожу. Спэрроу с помощником сняли Лэмми с табурета и повели к выходу. Альбус, задыхаясь от бессилия, сжал кулаки.

— А теперь приступим к ужину, — проговорил директор, едва за ними закрылась дверь. — Всем приятного аппетита.

— Сволочь, — буркнул под нос Альбус и стиснул пальцами виски. Джейн фыркнула.

— Я думала, этот трус будет просить пощады. Хотя к нему и так отнеслись слишком милосердно. Не ожидала от директора, что он пощадит такое чудовище.

— Да уж, — вздохнул Дональд. — По-хорошему — вздернуть его, и все дела.

— Перестаньте, — Розалин, явно расстроенная, замахала руками. — Больному человеку грешно такого желать. Он ведь и так может не выжить.

— Выживет, — равнодушно заверил ее Генри. — При таких наказаниях дают укрепляющее зелье, чтобы ученик не умер.

— На таких еще и укрепляющее тратить? — скривился Ллойд. Аберфорт поддержал его:

— Именно что. Ал, я не понимаю, почему ты дружишь с ним. Яксли, конечно, вредная, но чтобы из окна ее выкинуть, надо совсем зверем быть.

— По крайней мере, он умный зверь, а не тупое животное, — огрызнулся Альбус. Генри спокойно положил себе сосисок и предложил сестре пудинг, но она отрицательно покачала головой. Он решил заговорить с первоклассниками:

— В том и дело, что его наказали именно за то, что он обидел девочку из рода Яксли. Будь на ее месте, к примеру, наша Лили, никто бы и не заметил. Ее еще и припугнули бы, чтобы молчала.

— Что же, нам надо радоваться, что это именно Яксли, — нежно вздохнула Нэнси. — Чокнутому Рубашечнику влетит. Жаль, не при всех.

Альбус щелчком пальцев опрокинул солонку ей в кофе и вышел из-за стола.

Девочки вместе с Элфиасом и Горацием уже вышли в коридор. Айла опустилась на подоконник и закрыла лицо руками. Клеменси всхлипывала, Элфиас, приобняв, гладил ее по голове. Виктория, кусая губы, мерила шагами коридор — от стены до стены.