Не отбрасывая тень (СИ)

Чуть прикусывая Его кожу, я оставлял легкие следы от клыков и тут же зализывал их. У Него была мягкая, теплая кожа, а в основании шеи пульсировала венка, к которой я прижимался губами. Он был так близко ко мне, что я ощущал Его сердцебиение каждой клеточкой своего тела, и мне казалось, что меня нет, есть только этот сбивчивый ритм, несовпадающий даже с Его рваным дыханием.

Но как Он был прекрасен… Тяжело дышащий, с закрытыми глазами, с капельками пота на висках и взъерошенными светлыми волосами, с приоткрытыми пухлыми губами - Он был в моей власти, в моих руках, и я, сводя Его руки за запястья вместе и заключая их в цепкую хватку пальцев, ощущал головокружительный экстаз при мысли о том, что я могу сделать с Ним все что угодно и Он не сможет противиться мне…

Полный контроль. Полная власть. Люцифер предан мне так, как не был предан Богу.

И тут воспоминание резко оборвалось. Подавшись вперед, Виктор оперся руками на поверхность комода по бокам от меня и оказался слишком близко, «запирая» меня в импровизированной ловушке. Я так сильно задыхался, что не мог даже заговорить.

Держась дрожащими руками за металлические ручки на ящиках комода и прижавшись к нему поясницей, я смотрел в насыщенные глаза, дыша через рот, и отчаянно пытался сохранить лицо, которое, по моим ощущением, покрылось трещинками - настолько искусственным я его ощущал.

- Так вот как, значит, выглядит человек под чарами инкуба, - хмыкнул я. - Весь светится…

Виктор медленно покачал головой, не сводя с меня взгляд.

- Он не под чарами, Томми.

Я так сильно вцепился в ручки комода, что рисковал оторвать их неосторожным движением.

- Ты сказал, что Он поддался тебе, когда ты применил чары.

- Я солгал тебе.

Он внимательно смотрел на меня. Его глаза сияли, а мне казалось, что если даже я отпущу ручку комода, чтобы дать ему пощечину, я тут же упаду.

Меня разрывало от боли, от того, каким счастливым и близким Он выглядел…

- Я пожалел твои чувства, - продолжал он. - Ты ведь не хотел бы знать, что мы четыре века танцуем на острие, сходимся и расходимся? Что Адам никогда не мог устоять передо мной? Что я применил чары только один раз, чтобы поймать его, и когда он понял, что я выкачиваю его, он начал сопротивляться?

- Слабые были чары, - сухо улыбнулся я.

- Я бы не получил удовольствия, если бы убил его, - ярко-фиолетовые глаза сверкнули. - Я не был заинтересован в том, чтобы заставить его подчиниться до самой смерти.

- И к какому времени относится твое воспоминание?

- К пятнадцатому веку.

- И почему Он в человеческом обличии?

- Потому что мне нравилось, когда он его принимал. Мне нравилось оставаться демоном и заставлять его быть человеком.

Виктор улыбнулся и добавил, глядя в мои глаза.

- Ты знаешь эту жажду власти над ним. Желание его контролировать. Поставить его на колени…

Я так сильно закусил губу, что прокусил ее до крови.

Выпрямившись, принц шагнул ко мне вплотную, все так же не выпуская меня из «ловушки». Я не боялся его, но близость вызывала у меня дискомфорт, смешанный с любопытством.

Ощущая эмоциональную волну моих мыслей, Виктор чуть наклонился вперед, и я отвернулся, аккуратно уходя от поцелуя. Мне казалось, что мои раны раскрылись, и в животе запульсировала боль - достаточно сильная для того, чтобы я побледнел, но и достаточно слабая, чтобы мне удалось держать выражение лица под контролем и не показывать принцу того, что я чувствую.

- Ты любишь его, глупый ребенок, - прошептал он. - И ты бежишь от своих чувств. Как неосмотрительно… и как смешно.

- Я Его ненавижу, - выдохнул я, не поднимая головы, - я не хочу Его любить. Я хочу, чтобы Он сгнил в своем Аду от своего же проклятия…

Он придвинулся ко мне вплотную; так близко, что я ощущал прохладу его тела.

Словно со стороны я вдруг услышал свой смех.

- Но меня тянет к Нему, - я смеялся и не мог успокоиться и остановиться. - Меня тянет к Нему… я ненавижу свои чувства к Нему, ненавижу то, что Ему достаточно поманить меня, и я паду на колени… Он сломал мое тело, а теперь ломает мой разум… Я ненавижу…

- Ты можешь бороться, - чуть слышно сказал Виктор.

Мой пульс участился, а в низу живота сладко потянуло. Я прикрыл глаза и затаил дыхание, прислушиваясь к каждому шороху в комнате.

- Я ненавижу Его, - прошептал я. - Я ненавижу Его так сильно, что хочу убить…

- Но тебя к нему тянет… - принц наклонился к моей шее. - Эта тяга непреодолима… Он нужен тебе… Ты хочешь его рядом… Ты знаешь, что он умеет доставлять удовольствие точно так же, как причинять боль… Тебе нужна эта боль. И это удовольствие. Тебе нужен он…

- Нет, нет, нет, нет, нет…

- Ты хочешь его ненавидеть, Томми, но ты его любишь… Я чувствую твою любовь… Такой глупый и так сильно хочешь казаться смелым…

Я вдруг поймал себя на том, что повторяю это «нет» и не могу остановиться, будто это мантра, которая может от всего меня спасти.

Почувствовав запах принца, я повернул голову и чуть прикусил кожу на его шее. Легонько и безболезненно. Я хотел знать, какой он на вкус, опьяняет ли он точно так же, как полуденное солнце и полусладкое вино.

Он тихо выдохнул и я тут же провел языком по месту укуса, прикрывая глаза.

«Томми.»

От голоса, резко прозвучавшего в моей голове, я вздрогнул, и Виктор, коснувшийся моей шеи губами, замер, но не отстранился. Он положил руку на мой живот, передвигаясь ближе к пояснице, и я не мог взять в толк, почему не останавливаю его.

На секунду я словно бы окаменел.

- Привет, - отозвался я. - Еще раз.

Я почувствовал панику, смешанную со злостью, и даже не мог понять, что из этого мои чувства, а что - проекция Его эмоций.

Едва слышное шипение пронеслось по моей пустой голове, заставив меня задрожать, будто в предчувствии опасности.

«Отойди от него.»

- А ты все чувствуешь, - хмыкнул я и аккуратно опустил тонкую ткань рубашки с плеча принца, проводя кончиками пальцев по обнаженной коже. - Может, чувствуешь и мое желание послать тебя к черту? Мое желание исчезнуть и никогда с тобой не пересекаться? Мой ответ - на всякий случай скажу, что он отрицательный?

Виктор положил одну руку на мою шею сзади и чуть повернул мою голову, прижимаясь губами к моему подбородку. Я задышал чаще, пытаясь сохранять здравый рассудок, но мысли уже начинали путаться, и я неосознанно вцепился в его рубашку.

«Считаешь это изящной местью?» - холодно спросил Он.

- Считаю, что ты не имеешь права мне указывать, - прошипел я, и против воли чуть сильнее впился когтями в кожу принца. - Ты дважды бросил меня умирать. Третий способ я хочу выбрать сам.

Я почувствовал странное покалывание в теле и едва успел оттолкнуть Виктора от себя, когда в следующее мгновение по моему телу с головы до ног вдруг прошла волна тока; точно такая же уже однажды вырубила девушку, с которой я пытался переспать.

- Значит тебе не понравилась боль, которую ты почувствовал, - яростно выдохнул я, глядя на свои руки; мне казалось, что они искрятся. - Не нравится испытывать боль, да? Нравится причинять ее другим, но не когда твой враг и твой бывший любовник объединяются. Это не входило в твои планы о моей смерти, правда?

Я резко повернулся к зеркалу, словно пытаясь увидеть Его в отражении моих глаз, в моем лице, но видел лишь две бледные маски - свое лицо и лицо принца.

- Скажи, - я склонил голову набок, рассматривая свое отражение, - а ты боишься меня?

«Ты глупец, если хочешь заставить меня испытывать страх, - выплюнул Он сквозь сжатые зубы. - Я прошел через то, что ты никогда не увидишь в кошмарах.»

- А я думал, что что-то значу для своего кошмара, - прошипел я. - Неприятно ошибаться, не правда ли?

«Ты используешь его, чтобы причинить боль мне. Кто из нас кошмар, Томми? Кто из нас чудовище, которое нужно запереть в Аду и никогда не выпускать?»

- Ты, - выдохнул я. - И только ты. Ты монстр.

«И пытаясь указать мне на это, ты сам становишься монстром.»