Портреты Пером (СИ)

– А ты вообще что здесь забыла? – Джек уставился на неё задиристо и сердито. – Раз переселилась за другой стеллаж, вали отсюда.

– Да так, зашла поделиться новостями, – рыжая встряхнула обрезанными волосами и ушла.

Арсений рассеянно посмотрел ей вслед.

– Ну а вы чего? – Джек слегка пихнул его локтем.

– Этим вечером первая операция «в поле», – Перо со вздохом навалился спиной на стенку. – Ещё Мэтт выключил систему вентиляции.

– Знаю, наш чердачный злюнчик говорил Биллу. – Джек понизил голос. – А старик-то здорово сдал. Не хочет Джиму на глаза попадаться. Долго он так не протянет.

– А ты как? – Арсений повернул голову в его сторону.

Джек тихо фыркнул.

– Лучше не бывает, Перо. Как всегда.

Рисующий в слабом свете фонарика (пристроил на полке над головой) Арсений и спящий Джим сидели за стеллажами, навалившись друг на друга. В углу на табуретке дремал Райан. Руки по локоть в бинтах, сквозь них пятнами кровь; после обеда попал в опалу. Перо, прислушиваясь к сонному дыханию Файрвуда, продолжал думать: ощущает ли хвостатый свою ответственность, как лидера, за свою «фракцию», и что именно дёрнуло его дать согласие Джиму (не на обрезать хвост, хотя это тоже) остаться с ними ночью в особняке.

Файрвуд сказал: раз Мэтт не разрешает выносить из комнат необходимые вещи, это надо сделать тайком. А так как они будут заняты выслеживанием Трикстера, он берётся обойти комнаты и взять необходимое, в том числе перетащить нужные лекарства и захватить хотя бы пару простыней.

Добавил: кого-то из них может ранить ловушкой серьёзно, так же, как Нортона, и тогда до рассвета и открытия двери этот кто-то истечёт кровью.

Форс согласился.

Арсений, не удержавшись, той рукой, что обнимала Файрвуда за плечи, прижал его плотней, к себе; Джим не проснулся. Его волосы щекотали Перу щёку.

Рядом тихо шмыгнул носом Джек: нацепив очки и светя фонариком на лист, он чертил какую-то схему. Поодаль Дженни пристроилась на краю кровати Джима-подпольщика и держала его за руку. В этом жесте было и желание помочь, и отчаяние от того, что сделать ничего не может. Подпольщик был в сознании и температурил, но разговаривать сил не было.

По правде, Арсений втихую зарисовывал их, этих двоих. В самой позе Джейн, в их сжатых пальцах была смутная надежда. На что? Чёрт знает. Но была.

За ближним стеллажом, накрытом драным покрывалом, слышался шорох курток и одеял и, периодически:

– Бита.

Или:

– Раздавай.

Подпольщики играли в карты, коротая время до ужина.

Чихал измученный аллергией Рой, изредка и с вялой злобой ругая всё сущее.

Из-за дальних стеллажей доносился голос Лайзы.

Арсений зевнул, отложил блокнот и карандаш и осторожно отпустил Файрвуда. Накрыл пледом, подоткнув, чтоб теплей было. Джим стал много спать.

– Ты куда? – тут же поинтересовался Джек.

– Схожу послушаю, что вещает наша новая мессия, – ответил Арсений, выходя из-за стеллажа.

Идя по новообразованному лабиринту, Перо ощущал себя второстепенным персонажем странного бесконечного фильма. Очень мрачного фильма. Реальность происходящего давно приказала долго жить.

Разделение людей на псевдофракции, как он понял, началось давно, ещё до возвращения его и Форса; но только вчера и сегодня оно оформилось материально – тем, что кучки «друзей по интересам» выдвинули и расставили стеллажи, деля подвал на кривые сектора.

В одной, их, собиралась теперь фракция хвостатого вместе с братьями и Дженни, через стенку от них обосновалось, как саркастически прогнусавил Рой, «Последние из Подполья». Он предлагал «Крысиные останки», но товарищи не оценили название. Помимо Роя, там были Фил, Ричард, Нэт, Майкл и Зак. Они занимались пайкой глушилок, обезвреживанием ловушек (по крайней мере, пытались), копали под присмотром Билла тоннель, мозговали способы выбраться из дома в обход ловли Мэтта и довольно охотно помогали своим «соседям». Райан, наполовину издеваясь, наполовину констатируя факт, звал их «доморощенными партизанами».

Напротив, ближе к выходу, ютилась кучка тех, кого всё порядком достало. Ланселот помогал Энди, с головой ушедшему в какие-то расчёты и теории, а в перерывах тихо молился, вызывая недоумённо-ироничное от Нэт «ты опух, что ль?». По ночам трясся у бочки Джозеф, да Том, после гибели его друзей-близнецов ушедший в себя, сидел и пялился в одну точку. К ним перетащила матрас и крошка Энн, чему Арсений был несказанно удивлён. Девушка решительно отвергла попытки Лайзы завлечь её в кружок новоявленных амазонок, так же проигнорировала предложение Майкла ночевать за стеллажом Нового Подполья. Сказала, что устала, и если уж умрёт, то сделает это без фракционных воплей.

В дальнем углу собрались девушки. Их удивительно быстро сгруппировала вокруг себя Лайза, ей на помощь пришла Агата. Как раз сейчас рыжая вещала своим товаркам нечто идеологическое, и Арсений просто привалился спиной к стеллажу, закрывающему территорию фракции, и стал слушать.

– Помните, в чём была наша ошибка до появления Пера? – голос рыжей звучал негромко, доверительно. – Мы думали, что выберемся на свободу, следуя своим правилам. Потом появился Арсень. Что он сделал? Да просто стал играть по тем правилам, которые диктовал Кукловод, вот и всё! Собирал ключи, открывал замки… и подобрался ближе всех к свободе. Уж куда, чем Алиса с её лозунгами «за учителя», Джек и даже Билл от неё недалеко ушли. При этом, конечно, он ни на минуту не забывал, что Кукловод ему не друг. Это был пример удачной стратегии поведения.

– Может быть, но ведь Обезьяна… – робко.

– Трикстер, конечно, маньяк хлеще, чем был Джон Фолл, но у него тоже есть свои правила.

Лайзе снова попытались возразить, но рыжая не дала:

– Олли, я понимаю, тебе больно после смерти Дэйва. Он нам всем нравился. Но ведь у тебя осталась жизнь, ты ещё можешь бороться! Если все не сдадимся сейчас, найдём ключи, останемся в числе двенадцати – мы выйдем отсюда!

– Только теперь понимаю, что умудрился сделать, – послышалось рядом.

Арсений вздрогнул. Оказалось, он не заметил Фолла. Бывший Кукловод стоял в углу, в густой тени, чуть привалившись к стенке.

– А я думал, куда ты делся, – Перо с облегчением выдохнул.

Параноиком становлюсь

Или этой… пугливым оленем

Да, мать вашу, оленем. Точно.

– Лайза подбивает их начать убивать, – Джон, к удивлению Арсения, присел на корточки, вытащил из кармана лист и развернул его на полу. – Может, не самый плохой выбор стратегии, но всё же мне неприятно видеть, что мои уроки даром не прошли… вернее, его уроки.

Арсений присел рядом. Теперь они были как два гопника, не хватало только семечек. Но Фолл не знал ничего о гопниках и жареные семечки вряд ли любил.

– Будем надеяться, мы словим Обезьяна быстрей, чем бешеные феминистки придушат нас подушками во сне, – Арсений даже на миг ощутил на языке вкус жареных семечек, как захотелось. И жареной картошки. Ну, чтоб совсем хорошо, ещё горячих плюшек со свежим мёдом.

Щас начну капать слюнями на пол

– Кстати, – Фолл поднял на него взгляд, – я думаю, ты уже понял. Мэтт сказал нам, должно остаться двенадцать человек. Но способ он не уточнил.

Джон изогнул тонкие губы в сардонической улыбке, очень короткой.

Арсений хмыкнул в ответ. И правда. Если сейчас собрать группу из двенадцати человек, подговорить их… А ночью, когда все заснут, передушить остальных. И выйти таким составом из двенадцати к Стабле на поклон. Дескать, мы выполнили твоё завещание, учитель.

Самый ужас что мне это начинает казаться гуманнее чем вот медленное истребление друг друга в игре

Или медленное истребление Обезьяном нас одного за другим так как он хочет

Перо случайно перехватил взгляд Джона. Кажется, он думал примерно о том же самом. Или нет. По нему, морде английской, сложно понять.

– Если Лайза додумается до проведения ночной избирательной казни, это будут уже не твои уроки, – Арсений придвинулся ближе и щёлкнул фонариком. – Что у тебя тут?