Перерождение (СИ)

Я и Клео проходим ещё один стеллаж с книгами. К нам устремляется Элайджа.

— Вы читали какую-нибудь литературу о вампирах? — интересуется Элайджа. — Я не имею ввиду книгу „Сумерки“.

— Нет, не читали, — признаюсь я.

— Что-нибудь посоветуешь? — предлагает Клео.

Элайджа улыбается и проходит к другому стеллажу. Он достаёт несколько книг и говорит:

— „Дракула“ Брэма Стокера является классикой жанра. Но ещё мне нравятся „Вампирские хроники“ Энн Райс; действия, описанные в этой книге, происходят в Новом Орлеане.

— Ого! — удивляюсь я. — Я хочу почитать!

Элайджа протягивает мне толстую книгу в твёрдом переплёте. Книга совсем старая, но по-прежнему хорошо видны инициалы автора и название книги. Я открываю её. Страницы, мелкий шрифт, буквы, и книжный запах, который я так люблю вдыхать. Я точно буду читать эту книгу.

— А ты, Клео, хочешь что-нибудь почитать? — интересуется Элайджа.

— Пожалуй, нет, — отказывается Клео, — попозже.

Я присаживаюсь на мягкий диван и облокачиваюсь. Раздаются чьи-то шаги, и в библиотеке оказывается Клаус.

— Доброе утро! — восклицает он и ухмыляется. На его лице появляются ямочки.

— Здравствуй, Никлаус, — говорит Элайджа.

— Я слышал вашу прекрасную беседу, но мне придётся её нарушить, — снова ухмыляется.

Я же готова испепелить его взглядом. Я пока что не Ребекка. Ребекка его любит, а Эмма — ненавидит.

— Что-то случилось? — спрашивает Элайджа.

— Я думаю, что тебе, Элайджа, стоит прогуляться по городу вместе с Хейли и рассказать ей всю историю, — ещё одна ухмылка.

— Я не против, — соглашается Клео.

— А я здесь останусь? — удивляюсь я.

— Да, — отвечает Клаус, — я за тобой присмотрю.

— Хорошо, — соглашается Элайджа. — Клео, идём на прогулку.

Элайджа протягивает Клео руку.

— Удачи, — шепчет мне Клео.

Клео и Элайджа покидают библиотеку. Я готова взорваться от негодования.

— Надеюсь, мы хорошо проведём время, — ухмыляется Клаус и усаживается на кресло напротив меня. Он берёт в руки книгу, находящуюся на столе, и раскрывает её.

Прекрасно! Я осталась наедине с жестоким гибридом Клаусом Майклсоном!

========== 14. ==========

«Ну вот. Наш отец снова нас нашёл. Я думала, что в Чикаго мы будем жить в безопасности. Начнём новую жизнь. Я и Ник хорошо провели время здесь, в 1920 году. Мы веселились в клубах, слушая джаз и блюз, встретили ещё одного вампира, которого все называли „Потрошителем“. Он отключил чувства. Мне было весело с ним. Мы танцевали, выпивали шампанское, пили кровь и целовались. Я влюбилась в него и поняла, что он мне нужен. Даже Ник одобрил мой выбор. Он и Стефан Сальваторе стали настоящими братьями. А потом…

Это случилось неожиданно. Внезапно раздался взрыв, послышались крики. Начался переполох. Все быстрее покинули клуб, музыка резко прекратилась, я даже ничего не успела предпринять. Я просто упала на пол. Меня схватил Ник и как можно быстрее мы исчезли из клуба.

Я плакала. Майкл нас нашёл. Снова. Мы пустимся в бега. Снова. Сейчас только Клаус — моя семья. Остальные лежат в гробу. Я не хотела снова бежать от отца. Прятаться, бояться. Я вампир. Я неуязвимая. И бессмертная. Но снова покидаю место, которое мне стало родным. В каждом городе мы задерживаемся ненадолго. Майкл быстро узнаёт о нашем местоположении. И мы сбегаем. Мне это надоело. Майклу нужен Клаус. Не я, не Финн, не Кол и не Элайджа. Клаус. Только он.

Мы вернулись в наше небольшое убежище, где находились гробы. Я смотрела на них. Я была опустошена. Нам удалось сбежать, но я даже не знала, что стало со Стефаном. И я потеряла своё ожерелье. Мне было тяжело. Мне надоело бегать от Майкла. В этом момент мне даже захотелось отключить чувства, избавиться от боли. Я практически сделала это, пока до меня не донёсся голос Клауса:

— Быстрее, Ребекка! Поехали!

Я смотрела в одну точку, не обращая ни на что внимания.

— Он сейчас придёт, — пробормотала я.

Клаус прошёл ко мне.

— Ты хочешь умереть? Нас нашли, — ровным тоном произнёс он.

— Я не поеду без Стефана! — выпалила я.

— Стефан не поедет, — отрезал Клаус. — Нам нужно исчезнуть, а он слишком заметен. Забудь о нём!

— Я больше не хочу убегать, Ник! — воскликнула я. — Мы постоянно сбегаем. Я хочу быть со Стефаном.

— Ладно, — проговорил Клаус, теряя терпение, — выбирай: он или я.

Я никогда не любила, когда мне предоставляли выбор. Либо мой брат, либо любимый человек. Я люблю их обоих. С Ником я живу уже более девятисот лет, он мой брат. Но Стефан так изменил мою жизнь. Я закрыла глаза и почувствовала, как по щеке предательски скатилась слеза, а внутри всё сжалось.

— Так я и думал, — ядовито произнёс Клаус. — Садись в машину! Поехали!

Клаус развернулся и направился к выходу. Я сделала свой выбор. Понимая, что так будет гораздо сложнее, я уверенным голосом произнесла:

— Прощай, Ник.

Клаус остановился. Я слышала его учащённое сердцебиение. Два варианта. Либо он разозлился из-за моего выбора, либо испугался того, что теперь будет один. Мне не легко далось это решение. Я прожила с братом уже очень долго, постоянно скрываясь от отца. Пора начать новую жизнь. Со Стефаном. Только с ним я почувствовала себя счастливой. И я не хотела, чтобы Клаус отобрал у меня и это.

Я сделала выбор. Клаус должен был знать. Я думала, что он поймёт. Как только я устремилась в противоположную сторону, возле меня оказался Ник. Я почувствовала, как что-то острое вонзилось в мою грудь. Я ощутила жжение в грудной клетке, как от огня. Моё тело начало покрываться серыми венами. Я видела перед собой кинжал из белого дуба, равнодушный взгляд Ника.

Всё помутнело, ноги подкосились. Я простонала от боли и упала на пол. Жизнь покинула меня…»

Я слабо вскрикиваю и резко просыпаюсь. Шумно дышу, пытаясь сосредоточиться на том, где я сейчас. Я бегло осматриваюсь, сердце быстро бьётся; мне становится невыносимо жарко. Передо мной шкафы с книгами, стол, диван. Я до сих пор нахожусь в библиотеке. Я начинала читать какую-то книгу (сейчас она валяется на полу) и, видимо, уснула. Когда я полностью расслабилась, нахлынуло ещё одно воспоминание. Я перевожу дыхание. Нужно успокоиться. Напротив меня сидит Клаус, по-прежнему читая свою книгу. Кажется, он не обратил внимания на мой крик.

— Что-то приснилось? — ухмыляется он, не отрываясь от книги. — Или вспомнилось?

Я сразу же вспоминаю сон. Клаус и Ребекка. Они от чего-то бежали. И Ребекке надоело это. Поэтому Клаус её убил. Было ещё одно неизвестное мне имя. Стефан Сальваторе. Вампир.

— Да, я вспомнила, как ты убил меня! — огрызаюсь я.

Клаус снова ухмыляется. Как же меня раздражает его ухмылка! К сожалению, я бессильна против него.

— Извини, дорогуша, но иногда приходится затыкать своих родных, чтобы они не мешали, — равнодушно произносит он.

— Я предполагала, что ты избавляешься не только от врагов, — фыркаю я.

— Да, — соглашается Клаус, — я и от друзей избавляюсь. Мою природу никак не изменить.

— К сожалению, — добавляю я. — Буду честна с тобой, Клаус. Ты мне не нравишься. Это ещё мягко сказано. Я тебя ненавижу. Я не чувствую к тебе то, что чувствовала Ребекка. Я тебя возненавидела, как только увидела первое воспоминание. Уж прости, я не Ребекка. Я Эмма.

Ухмылка тут же исчезает с лица Клауса. Да! Я сделала это. Поставила Клауса на место. Он впервые смотрит на меня. Его глаза чёрные-чёрные, как ночь, горят недобрым огнём. Ещё чуть-чуть, и искры посыпятся из глаз. Настоящий демон из преисподней! Его глаза горят так же, как и моя ненависть к нему. И почему Ребекка его терпела? Вернее сказать, как я терпела его на протяжении столетий? Неудивительно, что я захотела пройти перерождение, лишь бы отдохнуть от этого тирана. Ну, Ребекка, восемнадцать лет пожила счастливой человеческой жизнью, теперь пора возвращаться к жестокому старшему брату. Неужели полнолуние будет уже через два дня? Через два дня я перестану быть русалкой, потеряю силу. Но ещё хуже: я перестану быть Эммой Гилберт. Может, это к лучшему? Я наконец-то стану собой, а не кем-то другим. Я приду Эммой Гилберт, а вернусь Ребеккой Майклсон. Я буду первородным вампиром. Вместо хвоста — клыки, вместо силы льда — сверхъестественная скорость. Бессмертие, вечная молодость и жажда крови. Я не знаю, справлюсь ли? Единственное, с чем я точно не смогу справиться — потерей родных и подруг. Я никогда не смогу смириться с тем, что бросила родителей, брата и подруг. Пройдут годы, они умрут, думая о том, что я погибла. И так и не узнают, что я жива и буду жить вечно. И это чувство вины и потери будет грызть меня изнутри вечно, пока я не решусь на отчаянный поступок: отказ от чувств. Марсель рассказывал, что вампир отказывается от человечности только тогда, когда он в отчаянии, ему больно от потери близких, он не хочет жить и только отключение чувств помогает справиться с болью. Вампир делает, что хочет, ничего при этом не чувствуя. Он может вернуть свою человечность только тогда, когда сам этого захочет. Когда я стану вампиром, лет через шестьдесят или семьдесят я тоже отключу чувства. Может, это поможет мне справиться с потерей. Ну, а пока я не буду загадывать. Всё может измениться. Я надеюсь.