Песнь о Гамаюне (СИ)

***

Эрик не соврал, ему и вправду нужно было подготовиться к отъезду. Вот только он вовсе не собирался выбирать новые доспехи или подбирать боевого коня, а первым же делом направился в свои покои и отпустил стражу. Пусть Эмма считала, что сокровище Леншерра должно охраняться не хуже, чем остатки казны Стратклайда, сам Эрик не хотел привлекать лишнее внимание к своему слуге из-за дополнительной охраны у дверей своей спальни, а он и так вечно отсылал людей Шоу подальше от своих покоев, так что изменять привычкам не было смысла.

Ксавьера он увидел сразу же и на мгновение даже удивился раскрывшейся перед ним картине. Юноша, видимо, совсем начиная сходить с ума от безделья, стащил с полок несколько увесистых фолиантов и разложил их в дрожащем свете огня у камина. Каждая из книг была открыта, Чарльз, видимо, уже успел прочесть немало из каждой, и вот теперь развалился у теплого костра и так увлеченно читал одну из древних летописей, что даже не заметил, как Эрик вошел в комнату.

— Твое видение сбылось. Сегодня прибыл гонец и сообщил о восстании в Инвернесе. Завтра на восходе мы выдвигаемся, — сразу сказал Леншерр, Чарльз наконец-то отвлекся от книги и поднял на него сияющий взор.

— Я знаю. Я же тебе это и сказал, — он небрежно пожал плечами и снова хотел вернуться к чтению, но Эрик забрал книгу у него из рук и хотел было ее отложить, как увидел заглавие.

— Эй! Я читал ее!

— Да неужели? Ты что, читаешь на восточном наречии Ксифов? — он отложил летописи мореплавателей, одну из немногих книг, которые сам Эрик с таким трудом смог привезти из родного дома. Почему именно ее? Из всех летописей и военных хроник выбрал простые записки мореплавателей, которые зачастую больше походили на сказки, чем на реальные события… Хотя именно из-за этого Эрику так нравилась эта книга в детстве. В те далекие времена, когда его родители еще были живы, и он с упоением читал о морских монстрах и гордился, что на гербе его родного дома самый могущественный из морских королей…

— Немного. Тетушка Мойра знала много языков и обучала меня, когда было время. Этот язык хоть и заморский, но похож на всеобщий… отдаленно, но я могу на нем читать. Но и только. Боюсь, я и слова верно произнести не смогу, там много непроизносимых сочетаний, и я вечно их путаю. Один раз говорил с торговцем из Ксорна, так он минут пятнадцать смеялся над моим говором, прежде чем продать мне устриц.

— А ты полон сюрпризов, — заметил Эрик, и говорил он не только о способности Чарльза к языкам. Только сейчас, когда Ксавьер вдруг начал говорить так легко и непринужденно, Леншерр понял, что, должно быть, этот юноша достаточно болтлив по жизни. Но лишь когда он может быть самим собой и не тревожиться. И он, и правда, казался расслабленным и ожившим после всех тех дней, что он пробыл в Черном замке. Не оттого ли, что он сам видел смерть Шоу в столь близком будущем? От одной мысли об этом и самому Эрику становилось легче, но перемены в Чарльзе все же были необычными. — Скажи мне, как точно ты видел то, что произойдет? — теперь интерес был не просто основан на любопытстве, Эрик смотрел на лежащего перед ним юношу, облаченного во все те же белые одежды, и понимал, что именно сейчас он узнает, насколько полезным может быть его ручной демон.

— Я рассказал тебе все, что видел, — немного насторожился Ксавьер и неохотно сел, встревожено нахмурился и даже не пошевелился, когда Эрик присел на корточки рядом с ним и посмотрел в его лицо, словно в отблеске синевы в его глазах он сам сможет прочесть свою судьбу.

— Мне нужно больше. Ты должен увидеть ход битвы.

— Ход?.. — Чарльз слегка отстранился и нервно вздохнул.

— Не можешь? — тут же спросил Леншерр и мысленно выругался. Он-то надеялся, что способности его Чарльза безграничны. Должно быть, это такая же сказка, как то, что гамаюнам нельзя врать, глядя в глаза, или то, что при полной луне их тело покрывается черными перьями, а руки обращаются в крылья.

— Я этого не говорил, — возмутился Ксавьер, но тут же нервно прикусил свою алую губу, и на мгновение все мысли в сознании Эрика словно замерли, и осталась лишь тишина и два ускоренных удара сердца, прежде чем он пришел в себя.

— Так сделай это. Мне нужно знать их число. Знать, кто их лидер, как будет идти ход боя. Где их лагерь. И главное… Когда прибудет Шоу.

— В ночь после битвы в шатре у реки, — тут же охотно ответил юноша, и было ясно, что, пожалуй, это то немногое, в чем он был уверен.

Эрик все еще хмурился, глядя на демона, сидящего в круге света от алого огня в камине. Он казался таким белым и чистым, почти нереальным неземным созданием и при этом так легко и буднично пророчил смерть короля. Уверенно. Это главное. И Эрик верил в его слова больше, чем в молитвы. Но даже их было мало.

— Мне нужно, чтобы ты узнал подробности.

— Но… — Чарльз нервно сглотнул, запустил пальцы в свои мягкие волосы, нервно облизнул нижнюю губу и ответил, стараясь не встречаться с Эриком взглядом. — Я не могу видеть все подробно. Это всегда вспышки или образы в тумане.

— Но ты можешь попробовать. Я хорошо знаю эти земли. Если ты сможешь дать мне ориентир, то я определю место, — Леншерр поднялся с пола и подошел к столу, устланному картами, взял несколько из них и начал раскладывать их на полу перед Чарльзом, придавливая углы свитков тяжелыми книгами, а затем вложил в руки Ксавьера заостренный уголек для чертежей. Быстрее, чем писать чернилами, пусть и линии будут резкие и грубые. — Ты сможешь попробовать сделать это для меня? — почти нежно спросил Эрик, решив, что хватит пугать юношу, и даже попытался ему улыбнуться, придвинулся ближе и коснулся его бледной щеки, ласково погладил ее, чувствуя, как едва уловимо стала теплее щека юноши от легкого касания.

— Я попробую, — согласился он и медленно выдохнул, закрыл глаза, словно впадая в какой-то транс, а затем резко распахнул их, и потусторонняя синева затопила островки зрачков, полностью поглотила белки его глаз, и казалось, что изнутри он весь затоплен этим магическим свечением. Завораживающее и пугающее зрелище.

Эрик смотрел на него и оставался неподвижным, затаил дыхание в ожидании настоящего пророчества.

Делать это под чьим-то столь пристальным взглядом было сложно, так и хотелось оттолкнуть Эрика и заставить его смотреть в другую сторону, но Чарльз так и не сделал этого. Лишь позволил серому туману поглотить все вокруг и сосредоточился, чтобы разглядеть образы.

Звон мечей и приглушенный рев сражения. Он поднялся на ноги и заозирался по сторонам, пытаясь разобрать, что происходит, но лишь заметил, как начал оседать туман, а его пепельный оттенок сменился на болезненно-желтый. Над головой показалось очертание пасмурного неба, и вокруг раскинулись холмистые поля.

— Что ты видишь? — голос Эрика звучал не громче шума ветра и растворялся в пространстве. Чарльз дернул плечом и обернулся.

— Пока… я не могу разобрать… — искренне ответил юноша, а затем ощутил, как сильная рука крепко сжала его запястье, и все тело словно пробило острой холодной болью и на мгновение стало трудно дышать, но не успел Чарльз даже вскрикнуть, как с ужасом понял, что туман рассеялся полностью, а он стоит посреди сражения, вот только люди словно застыли в пространстве, и, только приглядевшись, Чарльз понял, что они просто движутся слишком медленно. Настолько, что застывали прямо в воздухе, и он мог спокойно проходить между ними, и никто не обращал на него внимания. Потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что на самом деле его там и нет.

— Их чуть больше сотни, — навскидку подсчитал Чарльз, заглядывая через плечо одного вояки, запрокинувшего меч над головой, и попытался разглядеть всех воинов, заполнявших поле. Воины. Он так называл их лишь за неимением другого слова. Они вооружены, и лица их расписаны черным углем, косыми линиями, знаменосцы несут флаги из драной ветхой ткани. Ни доспехов, ни лошадей. Даже оружие выглядит старым и совсем не надежным. Но блеск в глазах и немые боевые крики, повисшие в воздухе, говорили о том, что они сражаются за то, во что верят. И это их последний шанс. А значит, даже при таком снаряжении каждый из этих людей опаснее любого воина лишь оттого, что для них уже нет пути назад и завтрашнего дня.