Не отбрасывая тень (СИ)

Оно такое же сильное, как демон, который надел его на безымянный палец моей левой руки, и такое же нерушимое, как все его клятвы.

Я провожу языком по сухим губам перед тем, как ответить. Голос звучит так тихо, будто вся громкость тонет в ощутимой тишине и я не смог бы закричать даже если бы захотел.

«Мне снилось, что я обручен с Тьмой и она завладела моим сердцем, забрала мою душу и окольцевала мое тело.»

Я не столько слышу, сколько чувствую, как Он тихо усмехается, целуя мои плечи. Его губы чуть движутся, но я не могу разобрать ни слова, только ощущаю, как Он перемещается легкими поцелуями по моей коже до лопаток и поворачивает голову, прижимаясь ухом к моей спине и чуть щекоча меня влажными волосами.

…Он стоит за моей спиной, убийственно прекрасный и холодный. Я отдал Ему свое сердце и свою душу; я нырнул в Его Тьму с головой и позволил утянуть себя на дно. Поднимая взгляд, я смотрю на Его прекрасное бледное лицо и бездонные глаза - такие темные, что кажется, будто в них можно упасть, если протянуть руку к зеркалу и коснуться поверхности, заставить ее расступиться, будто черная вода перед Ним.

Он спокоен. Время подчинено Ему наравне с сотнями тысяч демонов, склоняющих головы, когда Он входит в комнату. Его боятся; Его имя все так же обагрено кровью и спрятано за туманными запретами, которые никто не рискует нарушать. Он ставит на колени взглядом. Он давит на плечи непокорных и заставляет их пасть ниц. Он холоден и смертоносно прекрасен; Он принадлежит мне и никогда моим не станет.

Поддавшись порыву, я резко накрываю своей ладонью Его руку. Подушечками пальцев я поглаживаю Его костяшки и массивные перстни; не сводя с Него взгляд в отражении, я касаюсь такого же тонкого кольца на Его безымянном пальце, провожу по ободку указательным пальцем и выдыхаю.

За плечи меня обнимает мой муж.

Теперь мы равны в правах на Ад и жизни демонов, которые претендовали на нашу свободу.

Теперь самое страшное, что может произойти с нами, поставить нас под угрозу, это мы сами. Судей нет, демонический мир подчинен, Время больше не имеет над нами власти.

Здесь, в отражении овального зеркала, я вижу, словно на ладони, все наши отличия друг от друга. Я вижу, что, несмотря на брак, мы практически не изменились. Он называет свое сердце «камнем в грудной клетке» и уверен, что оно не способно на перемены, а его ритм всегда останется ровным и четким; я же, отдав Ему все, что у меня было, стал глиной в Его руках. Он лепит меня по своему образу и подобию; Он хочет, чтобы меня боялись, а я слишком сильно погряз в Нем, чтобы меняться.

Он говорит, что любовь меняет. Я люблю Его, я податлив в Его руках и принимаю любую форму, которую все равно не могу удержать; Он предан своему прошлому и с каждым днем лишь больше стачивает свое холодное сердце, просыпаясь в настоящем, где все Его мечты мертвы…

«Мне снилось, будто я был частью этой Тьмы, но оставался на свету.»

…передо мной преклоняются, но меня не боятся. Когда мы входим в комнату, на меня смотрят с надеждой, словно я единственный, кто может остановить Его от убийства того или иного демона; словно я громоотвод для Его ярости. На меня смотрят с восхищением; по Аду ходят слухи, что я не человек и никогда им не был. Стены шепчутся, мол, Он влюбился в ангела и похитил его, заточив под землей; на меня смотрят так, будто ожидают, что я буду скучать по небесам.

Но они ошибаются. Он никогда в меня не влюблялся.

И наши отношения заключены в этой разнице, как будто она определяет все: я остаюсь чужаком в этом Аду, яблоком из райского сада, олицетворением потерянной невинности и проклятого Рая; Он - Змеем, хищником, который любит кровь, сыном Лилит и любимым творением Тьмы.

На Него никогда не поднимают глаза; мой взгляд пытаются перехватить. С Ним никогда не заговаривают без Его разрешения и никогда не повышают голос. Меня зовут громко и четко, но никогда по имени - не при Нем. Он запрещает произносить мое имя. Он повторяет его, когда мы наедине, будто пробует на вкус, перекатывает на кончике языка, облизывает губы и оставляет на них нежный привкус этого мягкого «Томми». Он ревностно оберегает меня и все, что со мной связано; Он постоянно касается меня, будто подчеркивает, что я принадлежу Ему: касается рук, обнимает за плечи, притягивает к себе и прижимает мои пальцы к своим губам.

Я стал частью Его истории, Его любимой главой; Он повторяет мое имя так, будто хочет, чтобы оно было написано после точки, вместо слова «конец».

В этом сне я вдруг увидел наше будущее так четко, словно оно уже наступило.

«Мне снилось, будто Тьме не хватало света и я стал им для нее, чтобы Тьма оставалась Тьмой.»

Он обхватывает мои бедра руками, разводя мои ноги, и крепче сжимает пальцы, чуть впиваясь когтями; Его перстни кажутся ледяными на ощупь. Наклоняясь, Он целует меня в живот и прижимается лбом к моей груди; с Его волос капает вода.

Вокруг так тихо, что я слышу, как Он сбивчиво дышит. Меня бьет лихорадка; Его кожа кажется мне спасительно-прохладной, и я кусаю губы, запуская пальцы под ворот Его одеяния и касаясь Его обнаженной спины. Я ощупываю один из шрамов, изогнутый и рваный, будто от оружия с зубчатым лезвием, и затаиваю дыхание.

- От чего это?

Он облизывает губы.

- От неподчинения.

- Судьи?

- Один из их воинов. Они не пользуются оружием. У них другие методы, не такие примитивные.

- Все шрамы на твоей спине оставили они?

- Только часть. Они оставили намного больше шрамов у меня внутри. То, что на коже - это лишь моя нетерпимость, вспыльчивость и долгий путь наверх, к престолу. Не все демоны безоговорочно падают ниц передо мной, Томми. Многие были готовы биться до последнего.

Я перехватываю Его взгляд из-под ресниц.

- Расскажи мне еще свой сон, - просит Он.

Я сглатываю ком в горле, когда Он, не сводя с меня взгляд, опускает голову и целует меня в живот, поднимаясь поцелуями вверх по моей груди. Я вижу Его глаза так близко, что голова идет кругом.

«Мне снилось, что ко мне тянулись напуганные души, но Тьма окружала меня.»

Он проводит языком по моей коже, слизывая капли воды. Потолок расплывается перед моими глазами; я зажмуриваюсь и чувствую себя так, будто меня качает на плоту в бушующем море.

«Мне снилось, что я задыхался, потому что я хотел стать частью этой Тьмы, но я был слишком светлым. И она душила меня.»

Он целует меня в шею и аккуратно входит. Его касания обжигают; я глубоко и сбивчиво дышу и обращаюсь в демона, и буквально кожей чувствую, как Он улыбается. Между поцелуями Он чуть прикусывает клыками кожу на моей шее и тут же зализывает укус; с тихим шорохом раскрывается Его крыло и касается моей руки.

«Хочешь знать, каким я вижу тебя?» - спрашивает Он на выдохе, наклоняясь к моему уху.

Я расслабляюсь в Его руках и слабо киваю, а потом касаюсь мягких перьев кончиками пальцев и утекаю сквозь Его объятия в образы, которые Он строил у себя в голове.

Я вижу себя со стороны, Его глазами, королем, почти равным Ему. Черное одеяние, светлые волосы, тонкие руки и глаза цвета стали; музыка хрупкого тела, жертвенные чувства и сердце, принадлежащее Тьме. Мягкость и жестокость удивительно гармонично переплетаются во мне - я вижу это по своим глазам, когда Томми в Его фантазии оборачивается ко мне, стоя у камина. Мои серебряные глаза смотрят на меня… без любви. Я знаю, что он любит всем своим проклятым Тьмой сердцем, но в этом взгляде подчинение, жестокость, желание поставить на колени и приручить, но только не любовь. Века отношений, построенных на невзаимных жертвах, изменили его.

В своей голове Он видит меня жестоким и чудовищным, как Он сам, словно окаменевшее и неспособное на чувства сердце - это болезнь, передающаяся по воздуху, по касаниям и едва слышным мольбам.

«Нет…»

Он входит на всю длину, и я выгибаюсь в спине. В оглушительной тишине раздается громкий, неприятный звук, с которым мои демонические когти царапают гладкий каменный пол, и тут же прерывается моим резким полувыдохом-полустоном. Он перехватывает мою руку за запястье и прижимает к губам, замирая на мгновение.