Я - Никто. Земля. Государство. Россия (СИ)

И еще один пример для всецелого обоснования сказанного.

Человек выдвигает себя на какой-либо пост и совершает поступок, вовсе не заслуживающий определения нравственности.

Пусть, это даже будет небольшое рукоприкладство в адрес своей жены или просто какого-либо члена семьи, или даже животного.

Сам факт такого - неэтичный поступок и особенно для человека, достигающего какого-либо ранга состава ума.

Это яркое безнравствие, но оно допустимо в сообществе, и оно же его опускает, внося смысл вынужденного деяния со стороны совершившего поступок.

Потому, закону справедливости суда это не подлежит, а относится к проступку меровоздействия на кого-то, что определяется иным законом, не входящим в состав всецелодействующего уголовного права.

Таким образом, нравственность сама по себе опускается и остается в тени вне состава самого суда.

Не стоит сопротивляться такому определению будущего закона.

В нем нет ничего плохого, а только яркое доказательство существа самой справедливой оценки действительности.

Нельзя лгать законно, ибо тогда закон принимает лживый характер и так же воздействует на окружающее.

Всякому действию есть свое определение.

И для того существует вариант суда, чтобы доказать чью-либо правоту или, наоборот, противное по смыслу.

Конечно, такое определение не совсем подходит понятию человеческого, но, согласитесь, что и сам человек пока не соответствует самому понятию того же.

Он еще слишком мал, низкоростен и прочее другое, что определяло бы его именно в тот разряд.

Закон "безнравствия" - это не закон, несущий ее степень в высоко доминирующем числе.

Это закон, исключающий нравственность из состава справедливого определения факта совершенного действия и включающий ее, как основу движения к всецело состоящему человеческому понятию облика морали.

To eсть, исчленяя нравственность из состава делопреступления, мы вносим ее в состав самого сообщества, как единицу достижения фактического ума, опровергающего всякую церемонию недостижимого или несовершенного.

В дальнейшем, тот же закон обретет иной смысл и ярко представит свое новое обозначение.

Закон совершенств в совершенно исполнимом сообществе. Но до такого возможного права надо прийти и добиться его каждым умом.

Потому, существует необходимость создания данного закона, приносящего в жертву стоимость морали, но исповедующим ее в ходе самого следствия,

как основы всякого судебного разбирательства.

Говоря проще, сам факт привлечения к суду - уже факт вынесения на свет морали и безнравственности проступка.

Потому, суд не имеет права наказывать дважды за одно и то же творимое или выносимое на суд деяние.

Этим самым мы добьемся разрешения вопросов бытового характера и составим общее число ценностей по прибыли социального ума от случаев безнравственного поведения.

Проще говоря, за всякой наружной нравственностью присутствует безнравствие любого характера.

Потому, суд не может привлекать в ходе следствия именно такое понятие, так как оно раскрываемо противно и составляюще в целом общество граждан.

И здесь же, надо понять, что этика, культура взаимоотношений и т.д., т.п. - это не одно и то же, что нравственность.

Это иные стороны факта действий, попадающие в разряд просто нравственности в целом.

Потому, основные критерии суда и отношений будут защищены, а сама нравственная сторона дела отсутствовать, как ненужно доказывающая всю общую безнравственность.

Таким образом, суд 21-го века - суд вне нравственного порядка и суд строгой справедливости.

Пока сообществу требуется именно такое судебное

исполнение, и согласно нему оно должно развиваться дальнейше.

Переходим к следующему доказуемому факту и чем-то естественно наносим ущерб самому суду, ибо факты его недооценки явно налицо, а это значит, что он востребуем вторично, а возможно, и вовсе должен быть устранен, как факт самого времени быта сообщества пока еще уцелевших сограждан.

Возвратимся к изъяснению процедуры суда и в кое-что внесем изменения.

Какие "излишества" или вольности определенной степени необходимы для создания решительно выразительной линии поведения суда?

Они формально просты и, прежде всего, состоят в устранении подетального фонда освидетельствования со стороны лиц, в самопроизводство суда не входящих.

Иначе говоря, в факте суда не должно быть присутствия выносимых по делу свидетельских показаний в видах исполнений самих свидетелей.

То есть, показания все должны быть рассмотрены на ранней подготовительной стадии развития судебного процесса и на сам ход судебного разбирательства существенного воздействия оказывать не должны.

Они могут быть использованы как подготовительные материалы следствия. И не больше того.

В противном случае, на суд оказывается давление со стороны тех самых лиц, что соответствует неравноценному представлению сторон, участвующих в следствии.

Также необходима и мера удаления их из суда вне хода самого судебного разбирательства.

В таком случае, суд будет представлен наиболее выгодно для самого суда в факте достижения справедливости.

Свидетельские показания должны быть внесены в дело и скреплены соответствующей линией проведения закона.

Их обоснование - дело отдельных лиц, их характеров и способов воздействия на действительность.

Эта мера также избавит всех от необходимости содержать свидетелей под стражей закона где-либо в отдаленных местах.

Все свидетельские показания должны быть внесены разово и соответствующе узаконены, что избавляет самого свидетеля от присутствия на суде, а заодно выдвигает позиции его не зависимости от кого-то или чего-то.

Даже в случае какого-либо исхода, показания будут верны и использованы в материалах следствия.

За дачу же ложных показаний будет существовать единственно возможная мера наказания - фактическое устранение члена сообщества граждан.

Ибо, для суда справедливость - самое главное, а значит, должно присутствовать самое строгое наказание, исключающее дачу ложного характера показаний.

Такой принятый совместно закон дает право на многое и не дает права повторного освидетельствования.

Это же исключает факт насильственного устранения свидетеля по факту преступления до самого начала судебного разбирательства.

То есть, не будет смысла устранять свидетеля, за исключением разве что простой мести.

Но в таком случае, будет использовано право суда определить чью-либо мстительность и внести в ход следствия изменения, которые повлекут за собой самые тяжкие наказания.

В любом случае, это будет невыгодно как самому обвиняемому, так и его стороне защиты любого порядка вплоть до родственных либо других связей.

Сами свидетельские показания будут неоднократно проверены и подтверждены ходом следствия со стороны научно-технического эксперимента.