Я - Никто. Земля. Государство. Россия (СИ)

Это значит, что все они произведены незаконно, что соответственно требует пересмотра всех дел, за исключением тех, что уже не подлежат пересмотру, исходя из срока времени и отсутствия самого осужденного за правонарушение.

В это же не входят дела, согласно которым осуждены условно, ибо это в большей степени не уголовное наказание, а морально бытовое.

Что еще можно сказать по суду и по ведению всяческих практических дел?

Достаточно много, чтобы заполнить все существующие пробелы в соответствующем законодательстве.

Недаром юриспруденция требует все более новых и новых форм своего развития, за которыми уже ясно предвидится сам смысловой оттенок такого движения - установление истины в процессе судебного разбирательства.

Одновременно с таким объяснением, изъясняю и другое, что выявление истины, ее решительное выдвижение наперед в процессе суда и в последующем искоренение, вовсе не освобождает от ответственности совершивших то или иное тяжко злостное преступление.

Оно лишь позволяет несколько реабилитировать преступный элемент и реально обосновать всю фазу фактической вины.

Ибо она - не только вина самого преступника или ответчика, а также вина состояния чего-то другого, толкающего человека к такого рода преступлению.

Это и есть истинное значение тех слов и определений, что сказаны ранее.

Но перейдем к другому, более или менее простому на первый взгляд.

Рассмотрим сами процессы и пронаблюдаем ведение или ход рассматриваемых дел в судебной практике исполнения.

Всем известна привязность суда к закону.

Судьи - лица особого склада ума и порою вовсе не подчинены какой-либо привилегии власти.

Это говорит о многом.

В первую очередь о том, что судьи, как лица независимые, должны нести истину соблюдения закона именно в букве изложения параграфов.

Во-вторых, они же должны соблюсти права того самого человека, что подвергается судебному опросу.

И, в-третьих, они же устанавливают длительность или фактический период самого разбирательства.

Таким образом, судья - это основной прецедент суда, от которого зависит весь ход судебного следствия.

Практически, это тот же следователь равнозначной стороны, ибо он не придает смысла обвинению и защите, а руководствуется только фактом и самой причиной совершения преступления.

В ходе дел ярко представлена сторона обвинения. Это прокурорская линия созидателей законности и линия органов правопорядка, соответствующе занимающихся раскрытием преступлений.

Со стороны защиты выступает только одна единственная линия - это адвокатура, зачастую не имеющая доступа к самим документам по обвинению.

Таким образом, ярко наблюдаемо, что даже вначале самого следствия судебный процесс представлен несколько в неравнозначном виде, ибо сам обвиняемый практически не имеет права себя защищать, да и его слова считаются юридически неверными, то есть не относятся к показаниям, что значит, не вносятся в графу следствия судебного процесса.

По ходу следствия образуется еще одна дополнительная сторона обвинения - это свидетельская линия, если она имеется.

Но в любом случае, используются косвенные улики, что вносится так же, как и свидетельские показания.

Уже одно это является неправомерным, ибо с точки зрения той же юристики все косвенно подтверждающее не является откровенным доказательством по составу самого преступления.

Таким образом, собранные косвенные улики - всего лишь элемент свободного нарушения закона в отношении подсудимого и соответственно, самого закона.

Соответствующе, сторона может иметь своих свидетелей, которые дают свидетельские показания, что фигурируют, как доказательства невиновности.

Но сторона защиты всегда нуждается в особом подтверждении своих прав.

Потому, даже это в юридической практике играет слабую роль.

В большей степени придерживаются свидетельских показаний обвинения. И это, как говорится, неспроста. Всего по одной причине.

Потому что, все люди практически преступают закон в большей или меньшей степени. Оттого и существует или бытует мнение среди них же, что обвинение более верно, нежели сама защита.

Но возвратимся к самому процессу.

Итак, в ходе нашего видения установлено, что судебное разбирательство представлено на самом начальном этапе в неравнозначном порядке.

Это значит, что ведение уголовного дела заранее предусматривает обвинительный приговор, что полностью отрицает смысл совершения суда, как доиска всякой справедливости и установления истины.

Но в самом процессе это еще не все. Есть особые моменты, что подталкивают к такому решению и определяют важность стороны обвинения.

Каковы они эти моменты и что собой представляют?

Все моменты представляют одно - логику практического мышления. Она субъективно объективна у каждого судового исполнителя.

Tо eсть, заранее определена за необходимостью наказания того или иного обвиняемого субъекта.

Рассмотрим моменты самой логики судебного мышления.

Основное в этом деле - само привлечение к суду.

Суждение простое - если привлекли - значит, была необходимость.

Такое всегда первое определение. Далее следует иное.

Если отказывается - значит, точно совершал, либо покрывает кого-то.

И затем еще одно из главенствующих.

Если защита молчит или слабеет на глазах – значит, и она не уверена. А значит, человек виновен.

Таковы основные моменты логики судебного процесса в лице его исполнителей.

Установить истинную причину преступления бывает очень сложно.

Потому, руководствуются откровенно своими соображениями или выдвигают версию.

Это одно из самых веских обвинительных обоснований, которое создает непосредственную причину и саму угрозу для наказания.

Версия - это всего лишь обоснование характера преступления на основе каких-либо существующих доказательств или косвенно собранных улик.

Таково понятие ее юридического смысла.

Но версия в то же время - это яркое доказательство того, что само преступление не раскрыто, а на суд выносится только его характер, а не сам ход объекта развития согласно истины его возникновения.

И это говорит о многом.

О том, что суд подвержен целиком этой версии, зачастую собранной лишь по чьему-то отдельному соображению и вовсе вне каких-то улик, и ведет следствие, исходя именно из представленной картины преступления.

Очень редко судебному разбирательству приходится выяснять настоящую картину преступления и в большинстве руководствуются только версией.

Так вот.

Настоящее судебное разбирательство не предусматривает такого понятия, как версия. Либо, это суд на основе имеющихся доказательств, либо таковой процесс просто отсутствует в силу того же.

Никакая версия суду предъявлена быть не может.

К тому же, все доказательства должны быть дополнительно пересмотрены, проверены экспертизой, причем с учетом того, что сообщит следствию сам обвиняемый, а не его обвинитель.

Для этого необходим судебный следователь, который предварительно рассмотрит все нюансы дела и даст свою заключительную оценку.

На основе ее и должно развиваться либо нет судебное разбирательство.