Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Грандиозные суммы «контрибуции», которую собира­лись взять лидеры националистических движений у СССР, дополнялись не менее обширными аннексионистскими планами. Созданный при Президиуме Верховного Совета Литовской ССР «Совет по делам Малой Литвы» провозгла­сил Калининградскую область частью Литвы. На карте, опубликованной в литовских газетах, Калининградская об­ласть была объявлена «Малой Литвой», Калининград был назван Караляучас, Советск — Тильже, Неман — Рагайне.

Экспансионистские планы отдельных деятелей выхо­дили за пределы государственных границ СССР. Ж. Сима- навичюс в газете «Республика» требовал «отрезать от По­льши Сувалкские, Аугуставские, а также другие... террито­рии». Настаивая на аннексии Калининградской области, он великодушно предлагал «разрешить» РСФСР постро­ить «в самой юго-западной части» Калининградской обла­сти порт, который бы соединялся с Белоруссией экстер­риториальной автомагистралью и железной дорогой.

513

Газета «Межойа Литува» («Малая Литва») была не столь великодушна. В опубликованной на ее страницах карте европейская территория СССР была разделена на три

20 Емельянов "Прибалтика"

«зоны интересов»: Эстонии, Латвии и Литвы. Калинина' радская область, Западная Белоруссия и Украина доста­вались Литве. Москва входила в латвийскую зону.

Впрочем, отдельные литовские деятели не намерены были делиться со своими прибалтийскими соседями. Словно следуя совету 3. Бжезинского, литовские карто­графы поспешили отпечатать карту Великой Литвы, вос­точная граница которой проходила по рубежам Москов­ской области и реке Оке.

В атмосфере, насыщенной воинствующей русофобией, расизмом и национальной спесью, 23 августа 1989 года была проведена антисоветская акция в масштабах всей Прибалтики. Через три республики на протяжении 600 ки­лометров была создана непрерывная цепь из людей, дер­жавшихся за руки. В этой цепи стояло около 2 миллионов человек. Эта акция, получившая название «Балтийский путь», широко освещалась не только за рубежом, но и в советских средствах массовой информации.

В ответ на эти события ЦК КПСС 27 августа 1989 года выступил со специальным заявлением, в котором резко осуждалась растущая антисоветская направленность вы­ступлений в Прибалтике. В заявлении подчеркивалось: «На определенном этапе обстановкой демократии и от­крытости воспользовались здесь националистические, эк­стремистские группировки и постепенно начали вносить в развитие событий нездоровое начало... Очень скоро выя­вился антисоциалистический, антисоветский характер их замыслов. Кое-где появились организации, напоминаю­щие политические формирования буржуазного периода и времен фашистской оккупации. Началось фактически со­здание параллельных органов власти. Вошли в практику запугивание, прямой обман и дезинформация, а то и про­сто моральный террор, дискредитация всех несогласных, каждого, кто остается верен интернационализму и идеям целостности Советского Союза. Часть органов массовой информации оказалась источником насаждения национа­листической атмосферы...

«Воспользовавшись свободой международных связей, националистические деятели вошли в контакт с зарубеж­ными организациями и центрами, вовлекая, по существу, их во внутренние дела своих республик, сделали их свои­ми консультантами и советчиками, будто эти люди с Запа­да лучше понимают, что действительно нужно для прибал­тийских народов, будто они руководствуются не собствен­ными тайными и явными помыслами в отношении нашей страны, а на самом деле пекутся о благе советских лю­дей...

Деятельность националистических сил уже привела к очень серьезным потерям в экономике республик, к меж­национальной и социальной напряженности. Кое-где на­лицо реальная угроза настоящего гражданского конфлик­та, массовых уличных столкновений с тяжелыми последст­виями. Дело зашло далеко. Судьбе прибалтийских народов грозит серьезная опасность. Люди должны знать, к какой пропасти их толкают националистические лидеры. Если бы им удалось добиться своих целей, последствия могли бы быть для народов катастрофическими. Сама их жизнеспособность могла бы оказаться под вопросом».

Заявление обвиняло руководителей компартий при­балтийских республик в неспособности взять ситуацию под контроль. «Надо сказать, руководители этих респуб­лик не сумели сделать всего, чтобы удержать процесс в нормальном русле перестроечных перемен. Им не уда­лось остановить негативные тенденции, переломить ситу­ацию, отстоять принципиальные позиции, убедить людей в пагубности планов и практики оппозиционных сил... Не­льзя не признать, что часть партийных комитетов и рабо­тников спасовала перед трудностями, опустила руки, а не­которые начали даже подыгрывать националистическим настроениям, ослабили противодействие сепаратистским планам».

Заявление обращалось с призывами к народам При­балтики: «Не верьте тем, кто пытается доказать, будто стоит «изгнать мигрантов», поставить в неравноправное положение русских, украинцев, белорусов, поляков, евре­ев и других, кто живет и трудится вместе с вами, «отдели­ться от СССР», как жизнь литовцев, латышей или эстонцев сразу станет зажиточной и комфортной. Это — заведомая неправда! Это — обман... Каждая республика, каждый ре­гион соединены тысячами хозяйственных, общественных, культурных, научно-технических и просто человеческих связей с другими, со всей страной. Что же произойдет, если одним махом эти связи порубить? Совершенно ясно: никому не будет лучше... Сохраним единую семью совет­ских народов, единство рядов Коммунистической партии Советского Союза».

Однако заявление ЦК КПСС было немедленно подверг­нуто нападкам в средствах массовой информации при­балтийских республик. В поддержку их выступали и мно­гие средства массовой информации в России. Ряд газет в центральных городах страны публиковали подборки пи­сем с осуждением заявления. «Огонек» опубликовал вос­торженный репортаж о «Балтийском пути», а литературно- общественное движение московских писателей «Апрель» выступило со своим заявлением, в котором говорилось: «В 1939—1940 годах судьба Латвии, Литвы, Эстонии была решена циничным, хищным сговором Сталина и Гитлера о разделе сфер влияния... Аннексия прибалтийских респуб­лик в 1940 году — бесспорный факт. Так же, как и их за­хват гитлеровцами в 1941 году... В заявлении ЦК КПСС, опубликованном 27 августа 1989 года, мы находим строки ультимативного характера, намекающие на возможность прямой расправы».

Е.К. Лигачев вспоминал: «Уверен, если бы Центр и средства массовой информации начали тогда работать в духе заявления, дальнейшие события развивались бы со­вершенно иначе и не привели бы к политическом кризису в Прибалтике. Но, увы, судьба заявления ЦК КПСС была плачевной: по нему открыли мощный огонь лидеры На­родных фронтов, их поддержали некоторые центральные органы печати. А Центр, ЦК КПСС снова проявили непо­зволительную пассивность. Создавалось впечатление, что кое для кого заявление было просто формальной акцией, а незавидную судьбу для него уготовили для того, чтобы еще более вдохновить прибалтийских сепаратистов».

Не только Народные фронты, но и руководство компар­тий Прибалтики атаковало заявление ЦК КПСС. На заседа­нии Политбюро от 13 сентября 1989 года Вяляс заявил: «За­явление ЦК КПСС... вызвало шок в республике своим язы­ком, и не только — неожиданностью. Мы ничего не знали о подготовке такого шага». Вагрис (Компартия Латвии) гово­рил: «Реакция на заявление негативная. Ее можно назвать сопротивлением... Народный фронт Латвии опубликовал свой проект новой программы: «Латвия — вне Союза». Безу­словно, нужен новый, обновленный Союзный договор».

Говоря о положении в Литве, Бразаускас успокаивал: «Экономическая жизнь в республике протекает нормаль­но». Однако тут же оговаривался: «Налицо обострение об­щественно-политической ситуации. Многие в республике трактуют суверенитет как независимость». Председатель Совета министров Бресис обвинял союзное правительст­во в диктате. Он говорил о нежелании «союзных органов учитывать национальные интересы республик» и требовал «экономической самостоятельности». Председатель Пре­зидиума Верховного Совета Латвии Горбунов туманно рассуждал о неясностях «в правовом статусе, суверените­те республик».