После Чернобыля. Том 1

    Солдатам внутренних войск в основном поручали уборку территории АЭС и помещений, рытье каналов и т. п. Химические войска занимались радиационной разведкой, дезактивировали помещения атомной станции, дренажи, поселки, дороги, работали на контрольных дорожных пунктах. Огромных усилий требовала дезактивация г. Припять. Многие за это удостоены правительственных наград и почетных грамот правительства Украины.

Так отмывали технику

    О некоторых вскоре рассказали в Музее гражданской обороны СССР. ...Автомобиль молодого солдата рядового В.Е. Нечипая был готов к выезду в любое время суток... Военному водителю и автозаправщику рядовому О.А. Менчуку в Чернобыле исполнилось 20 лет. Его обязанностью было заправлять топливом автомашины, откачивать воду из подреакторных помещений. На вопрос, что ему запомнилось больше всего, ответил: “Люди. Всех, с кем приходилось работать, отличали уверенность действий и величайшая доброжелательность друг к другу, и еще — то, с каким чувством все они произносили “Спасибо!” — все, кого он обслуживал: доверяют!!!” И качество заправки автомашины было жизненно важным фактором.

   А вот — классический по своему характеру документ советского периода. Сегодня это история, но — история нашей страны.

   “Комсомольцы и молодые воины капитана А.В. Изотова Краснознаменного Белорусского военного округа обратились к личному составу подразделений, участвующих в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС на территории Белорусской ССР:

   — Дорогие товарищи, боевые друзья! Глубокой болью в сердце каждого из нас отозвалась авария на Чернобыльской АЭС, ставшая общей бедой для всех народов нашей многонациональной Родины. По приказу Родины, по велению долга воины нашего подразделения одними из первых прибыли для оказания необходимой помощи населению и для выполнения других задач по ликвидации последствий аварии.

   За это время произведен большой объем различных работ. Но, оценивая реально свои возможности, мы пришли к выводу, что можно сделать еще больше и качественнее. Требования сегодняшнего дня — удвоить усилия, повсеместно ускорить выполнение стоящих задач.

   Мы обращаемся ко всем комсомольцам, молодым воинам, всему личному составу подразделений, участвующих в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС с призывом: “Борясь за досрочное завершение работ, трудиться по-корчагински, по-комсомольски под девизом: “Каждому дню работы — конкретный итог, отличный результат, с высоким качеством”.

   Многим в Чернобыле снился Афганистан, как незаживающим рана. Появился такой феномен: “чернобыльский фольклор”, “афганский фольклор” как родственные явления. Вот в Центре научно-технической информации по энергетике и электрификации “Информэнерго” уж давно окончился рабочий день, но в конференц-зале собрались несколько десятков человек, в основном молодежь, и терпеливо ждут “афганцев” — бывших воинов, отслуживших в Афганистане. Они еще — поэты и барды, авторы и исполнители песен об Афганистане и о своих товарищах.

   Такие разные по тематике, песни о Чернобыле и Афганистане удивительно близки друг другу. И в обоих случаях чаще пишут их не между боями, а давно вернувшиеся. Те и другие отмечают, что со временем им все труднее представить себе, что же сейчас, без  них происходит в Афганистане и Чернобыле. Но остается в глубине души главное: любовь к Родине, и то, что эта любовь может проявиться спонтанно в любой нужный момент.

    — Год-два я не мог писать об Афганистане, — рассказывает бывший минометчик Игорь Медведев. Он служил в Афганистане и 1981-1983 годах, — хотя эта тема всегда живет в нас. Проходят годы. Глубже закапываешься в пережитые события, в свои воспоминания. И — переосмысливаешь их, но я помню главное чувство тех лет: ностальгия. — Обыденность разъедает, как ржавчина. Теперь появляется ностальгия по Афганистану, где чувствовал себя нужным, — Вернувшись к мирной жизни, Медведев поступил в весьма привилегированное внешнеторговое учреждение. Но понял, что такая деятельность не для его натуры и пошел учиться на закройщика. — Война не имеет и не может иметь общего опыта. У меня есть “моя” война в Афганистане”. У чернобыльцев — своя.

   На Митинском кладбище под Москвой похоронены афганцы и чернобыльцы.

О, сколько еще кровоточащих ран:

Налево — Чернобыль, направо — Афган.

Закованы в цинк и одеты в свинец

У разных смертей одинаков конец.

Тех, слева, бил атом, а справа — металл.

Кусочек земли их во всем уравнял.

Имя им всем — российский солдат.

И горько от близости каменных дат.

Афган и Чернобыль — испили до дна

От входа к развилке дорога одна

И вместе идут на свиданье по ней

Матери их, пережив сыновей.

   Это — о Митинском кладбище.

   Нам всем говорили, что война в Афганистане началась по просьбе его правительства о братской помощи Советского Союза в защите от угрожающих моджахедов. Так понимали свою роль и советские воины — как интернациональный долг, исполненный гуманности долг. Не их вина, что их “подставили”. В нашей стране такое случается. Но начальники приходят и уходят, а Родина остается. В Афганистане только за 1987 г. боевым орденом Красной Звезды было награждено 4 тысячи человек. Из Афганистана более 50 вернулись Героями Советского Союза.

   “Самое страшное наказание для солдата в Афганистане было — когда его не брали в бой. Представляете, рота получает оружие, боеприпасы, бронежилеты, все знают, что кто-то, видимо, не вернется — а один, один остается в лагере. И все знают, что уж он-то точно останется жив... Страшное наказание. Я видел, как однажды такой отлученный от боя бежал за колонной несколько километров, умоляя, чтобы его взяли. Пуля, выходит, не так страшна, как бесчестие. Афганистан поднял планку наших нравственных ценностей на небывалую за последние годы высоту, — пишет майор Н. Иванов, кавалер ордена “За службу Родине в вооруженных силах” III степени. — Не на словах, а на деле мы увидели, что такое вера друг в друга, что такое мужество и самопожертвование". Это понятно и чернобыльцам. И здесь, случалось, от подстраховки зависела жизнь.

   Мыслимо ли сегодня представить, что во время афганской войны наши люди почти ничего не знали о своих героях! А теперь вот почти ничего не знают о чернобыльцах.

   ...Узнавая о событиях в 30-километровой зоне, мы все прежде всего слышали о вертолетчиках. Пролетая над огнедышащим реактором, они выполняли дозиметрическую разведку, помогали ученым оценивать обстановку, возили грузы и сбрасывали их на реактор. Эта, казалось бы, обыденная работа требовала от каждого летчика немалого личного мужества. Вертолетчиков в Чернобыле называли людьми генерала Антошкина — героя Афганистана, первого заместителя командующего ВВС Киевского военного округа. Я признательна Николаю Тимофеевичу за то, что он уделил воспоминаниям несколько часов. 26 апреля 1986 г. он исполнял обязанности командующего, который был в отпуске.

   — В первый день, с утра мы уже знали об аварии по своим связям через Гражданскую оборону и поняли, что нас обязательно “выдернут”. Поэтому я сидел у себя дома в Киеве на Кутузовском проспекте и ждал вызова. Мой зам. по боевой подготовке был отпущен в Чернигов, первый зам. — генерал Феоктистов накануне отпросился на рыбалку. Нам поставили задачу одним экипажем вертолета провести разведку. С киевского аэропорта Борисполь подняли эскадрилью. Одним из вертолетов командовал капитан Володин. Он первым пролетел над реактором около 10 утра. К обеду результаты разведки были известны.

   На вертолетах летали ученые, члены Правительственной комиссии. Так, около 17.00 26 апреля облететь на вертолете четвертый энергоблок ЧАЭС решили член-корреспондент АН СССР В.А. Сидоренко, академик В.А. Легасов и заместитель министра Минэнерго СССР Г.А. Шашарин. Они сделали два круга и произвели замеры. В факеле над реактором на высоте 140-180 м было 180 рентген в час.