Заседание рейхстага обявляю открытым

Клара Цеткин излагает затем ряд предложений, связанных с организацией этой работы, приобретавшей большое значение. Массы женщин активно участвовали в борьбе, которая велась в последние годы, потом в Ноябрьской революции. Они могли бы также оказать огромное влияние на возвращающихся домой солдат. Клара предлагает распространять листовки и организовать издание массовой газеты для женщин, освещающей их положение и трудности, возникающие в связи с демобилизацией из армии большого количества людей: как обеспечить семью, как бороться с безработицей. Она просит своего друга^- помочь ей советом, указанием.

Потом рассказывает о своей семье. Оба сына возвратились с фронта больными, муж с тяжелой болезнью сердца находится в больнице.

«Ты знаешь без слов, что пришлось мне испытать в эти недели и как я страдаю. В субботу я вместе с солдатами делала революцию. Воскресенье прошло в бесконечных заседаниях, безрезультатных и бесплодных. В понедельник я была в лагере военнопленных в Ульме, чтобы кое-что этим беднягам объяснить и их успокоить. Боялись, что они захотят совершить побег, и военные власти были полны решимости любое «сопротивление» подавить пулеметами. Я произнесла пять речей: перед французами, итальянцами, румынами, сербами, русскими, а также перед немецкой караульной командой. Иностранцы были счастливы и благодарили. Русские сердечно меня приветствовали и в моем лице выразили благодарность революционному немецкому народу.

В тот же день еще два моих коротких выступления: в Ульме на Мюнстерплатц и в Гёппингене на улице рядом с ярмарочными балаганами. Домой пришла смертельно усталая и охрипшая.

Вчера состоялось многолюдное женское собрание, организованное семнадцатью женскими организациями, к сожалению, среди них несколько весьма реакционных. Публика собралась преимущественно буржуазная. Несмотря на представляемые мной взгляды, мое выступление было встречено с одобрением, но я научена опытом мало придавать значения мимолетным проявлениям одобрения.

К сожалению, наши люди до сих пор почти ничего не сделали для того, чтобы активизировать работу среди женщин, просветить их, ведь они будут избирать рабочие Советы. Боюсь, результаты выборов окажутся плачевными...

Роза, моя самая дорогая и любимая, с нетерпением ожидаю твоего ответа. О множестве вещей, о которых хотелось бы беседовать с тобой до бесконечности, я умалчиваю. Прижимаю тебя крепко, крепко к своему сердцу. Твоя Клара.

Привет всем, особенно Карлу и Лео».

Это единственное дошедшее до нас письмо Клары Цеткин Розе Люксембург, написанное в дни Ноябрьской революции, проделало зловещий, мрачный путь. Один из офицеров-конногвардейцев мотопехотной дивизии, той воинской части, к которой принадлежали убийцы Карла Либкнехта и Розы Люксембург, вынул его из сумочки Розы — как «сувенир» — и сохранил. 1 мая 1969 года опр было опубликовано в газете социал-демократов ФРГ «Форвертс».

Это письмо положило начало оживленному обмену мнениями и тесному сотрудничеству между Кларой Цеткин и ее берлинскими друзьями.

18 ноября Роза Люксембург смогла наконец написать своему другу первое письмо.

«18 ноября 1918 года.

Мой адрес: Берлин, отель «Мольтке».

Моя самая дорогая, очень спешу и потому пишу всего несколько строк. С той минуты, как я сошла с поезда, я еще не побывала в собственной квартире. Все время до вчерашнего дня было бесконечно много беготни и забот, касающихся «Роте фане». Выйдет газета или не выйдет? Вокруг этого велась борьба с утра до поздней ночи. Наконец газета вышла. По отношению к ней тебе следует набраться терпения, в техническом отношении она еще не на высоте, все это постепенно наладится. В первую очередь меня интересует твое мнение по поводу содержания. У меня такое чувство, что мы будем работать полностью согласованно, и это делает меня счастливой. Все мои мысли и сердце с тобой. Если бы я могла вырваться к тебе хоть на один день!.. Пока что письма ко мне отправляй срочной почтой. Твою статью ожидаю с огромным нетерпением. Пиши очень кратко! Не загружай себя чрезмерной работой. Статью, подписанную тобой, мы хотели бы получить как можно быстрее. Может быть, это будет статья по женскому вопросу, теперь это так важно, а в этом никто из нас ничего не понимает.

Моя самая дорогая, тороплюсь, тысяча приветов, крепко обнимаю. Твоя Р.».

Легко представить себе, как счастлива была Клара, получив это письмо, первое, написанное ее другом по освобождении из тюрьмы!

В тот же день из Берлина была послана еще и телеграмма: «Немедленно вышли для «Роте фане» небольшую статейку за твоей подписью. Тема любая. Желательно о женщинах. Тысяча сердечных приветов. Роза. Отель «Мольтке»».

Через три дня последовала новая телеграмма: «Огромное спасибо за письмо и статью. С твоей точкой зрения полностью согласна... Сердечный привет. Роза».

Посланная Кларой статья, озаглавленная «Революция и женщины», 22 ноября была напечатана в «Роте фане». Верная взглядам, которые она излагала в письмо к другу, Клара обращается к женщинам, предостерегает их против собирающейся с силами контрреволюции, пытающейся средствами открытого террора, а также лицемерными фразами о «демократически» избранном национальном собрании лишить рабочий класс завоеваний Ноябрьской революции. Цеткин требует, чтобы рабочие боролись за продолжение революции и не позволили себя обмануть.

«Требование национального учредительного собрания для всего рейха и отдельных федеральных государств есть не что иное, как фиговый листок для наступления, преследующего цель отвоевать политическую власть для правящих классов. Разделение политической власти между всеми слоями и классами всего народа — насколько это внешне звучит бесхитростно и идеально, как справедливо и демократично!

Однако в овечьей шкуре скрывается волк... Разделение власти между рабочим классом и буржуазией всегда заканчивается классовым господством буржуазии — пусть иногда прикрытой и слегка смягченной, но всегда — классовой диктатурой имущих и эксплуатирующих...

Мировая война оставила человечеству руины капиталистического строя. Это диктует необходимость построения общества на социалистической основе, если рабочий класс не хочет погибнуть духовно и физически. Социализм — не как теория общественного развития, а как его практика — является велением времени».

Через два дня после опубликования этой статьи берлинские друзья высказались по поводу сделанных Кларой предложений об организации агитации среди женщин. В письме, которого с таким нетерпением ждала Клара, говорилось:

«Посылать мне письма временно надлежит на адрес Матильды (дома я все еще не была!).

Моя самая дорогая, в большой спешке вместо длинного письма, уже написанного в моем сердце, только несколько жалких строк. Самое главное, я бы очень хотела тебя видеть и с тобой беседовать. Но отлучиться отсюда и приехать на пару дней к тебе я смогла бы лишь примерно недели через две...

Теперь — об агитации среди женщин! Ее важность и срочность для нас очевидны — в равной мере как и для тебя. Уже на первом нашем заседании по моему предложению было решено издавать также газету для женщин и тебя для этой цели (или, точнее, под этим предлогом) выкрасть из лейпцигской газеты...

Во всяком случае, мы здесь, в Берлине, должны выпускать газету для женщин или в качестве самостоятельной газеты, выходящей один или два раза в неделю, или как ежедневное приложение к «Роте фане» — что придется решать тебе, мы, естественно, должны об этом договориться! А дело это такое срочное! Каждый потерянный день — непростительный грех.

Твоя идея насчет листовок, конечно, великолепна. Возникает лишь вопрос, не будет ли более практичным ежедневное приложение к «Роте фане»? Все зависит от того, где ты будешь находиться, и как сделать так, чтобы все было сосредоточено в твоих руках.