Заседание рейхстага обявляю открытым

Старый Франц Меринг, который также с первого дня стал на сторону большевиков, писал 31 декабря 1917 года в «Лейпцигер фольксцайтунг»: «Для них нет возврата назад, есть только путь вперед, и если потребовались год или несколько лет, одно или несколько десятилетий для того, чтобы зажечь огнем революции народные массы могущественного государства, то теперь их горячее дыхание растопит многие железные утесы, еще сегодня мнящие себя непобедимыми».

После Октябрьской революции одна мысль, одни чувства владели Кларой Цеткин и ее друзьями — солидарность с революцией в России, следовать примеру большевиков, учиться у них.

Клара буквально оживала, узнавая о демонстрациях солидарности с Октябрьской революцией в Берлине и многих других городах Германии и требованиях принять пред-дожение большевиков о демократическом мире. Так же воспринимала она известия о массовых уличных демон-ртрациях в Австро-Венгрии, с напряженным вниманием рледила за крупными забастовками рабочих на военных заводах, которые в январе 1918 года из Берлина распространились по всей Германии. Более миллиона бастующих ^ребовали хлеба и мира и по призыву группы «Спартак» избрали рабочие Советы.

Особый интерес вызвал у Клары Цеткин избранный доверенными лицами берлинских предприятий рабочий Совет Большого Берлина, предъявивший такие важные политические требования, как немедленный мир без аннексий, который предлагала Советская Россия, участие в мирных переговорах представителей рабочих, отмена осадного положения и освобождение политических заключенных. И когда с помощью правых лидеров социал-демократической партии забастовочное движение было задушено и военная нагайка с новой силой ударила по немецким трудящимся, Клара была полна гнева и возмущения. Никогда за все время войны она так не жалела о своей вынужденной изоляции, об отсутствии связи с берлинскими товарищами. Однако то оружие, которое еще оставалось в ее руках,— приложение для женщин к «Лейпцигер фолькс-цайтупг» — Цеткин использовала так же хорошо, как до этого «Гляйхайт».

Одна за другой появлялись статьи, в которых Клара Цеткин призывала к солидарности с Советской Россией. Многие из них были посвящены мирным переговорам в Брест-Литовске, разоблачали захватнические планы кайзеровского правительства, разъясняли рабочим, почему большевики вынуждены заключить мир даже на самых тяжелых условиях, платить за него чрезвычайно дорогой ценой.

«Не приведет ли погашение пожара войны на востоке,— спрашивала она в статье «Никаких трусливых колебаний!», опубликованной 11 января 1918 года,— к тому, что с еще большей силой вспыхнет всепожирающее пламя мировой войпы на западе и юге? И не представляют ли собой эти вновь открывающиеся возможности опаснейшую угрозу для свободного развития Европы и всего мира? Однако и в самой России все дело мира и свободы, творимое рабочими массами и их правительством, и вся революция ввергнуты в кровавую гражданскую войну, когда не только затрудняется и тормозится развитие революции, но с предельной остротой ставится вопрос, быть ей или не быть.

Было бы легкомысленным закрывать глаза на трудности и опасности этого часа, по было бы малодушием и потерей исторической перспективы, видя только эти трудности и опасности, не оценить по достоинству могучий, вселяющий столь большие надежды и вдохновленный идеями социализма исторический цуть, который открыт революцией в России. Будем же, как интернациональные социалисты, при его оценке твердо руководствоваться историческими масштабами. Свершение такой революции, как русская, требующей огромного напряжения сил, длительный процесс, для него нужны выдержка и выносливость». Клара Цеткин говорит ие только о непосредственном глиянии Октябрьской революции. Она видит ее далекие горизонты. Утвердившая себя революционная Россия, огромное свободное федеративное государство свободных народов, открывает доступ к неисчерпаемым природным богатствам и раскрепощает огромные источники человеческой энергии. Она видит силу, которая сметает со своего пути все реакционное, все старое и изжившее себя.

Подлинно пророческий взгляд в будущее! Этой же уверенностью рождена была ее позиция и в дни после заключения «похабного мира» в Брест-Литовске. В статье Клары Цеткин «А все-таки она движется» мы находим полное веры предсказание: несмотря ни на что, революция в России победит.

Она не упускала ни одной возможности знакомить читателей со всеми происходящими в Советской России событиями, рассказывала о смелости, с которой большевики уничтожают остатки старого строя, о совершенно новых критериях, с которыми они подходят к решению внутренних и внешнеполитических вопросов. Разве ие было нечто величественное в том, что большевики порвали с традициями реакционной тайной дипломатии, действовали совершенно открыто перед лицом своего народа, раскрыли царские архивы и разоблачили империалистические тайные договоры и интриги, чтобы народы всего мира знали, кто именно является подлинным виновником войны? Разве не было нечто великое в том, что Советская власть узаконила равноправие женщины? Характерно, что в составе советской делегации, уполномоченной вести мирные переговоры, находилась женщина.

Клара Цеткин боролась с потоком лжи, который распространяли о Советской власти реакционеры всех мастей, включая правых лидеров Независимой социал-демократической партии, не постеснялась в приложении для женщин особенно резко критиковать Каутского, утверждавшего, что большевики выступают против демократии.

Ее статьи, каждая из которых была гимном в честь героических бойцов красного Октября, как и публиковавшиеся в «Лейпцигер фольксцайтунг» статьи Франца

Меринга, также выступавшего против Каутского, проходили через сотни и тысячи рук, ими жадно зачитывались, в том числе и на фронте. Революционно настроенные противники войны отлично понимали и то, о чем Клара в легальной печати писать не могла, и то, что она хотела им сказать: «Действуйте, бастуйте, делайте революцию по русскому образцу!»

Правых лидеров Независимой социал-демократической партии ни в коей мере не устраивало то, что писала Клара Цеткин, ее безоговорочное признание Октябрьской революции. По они не могли «обуздать» Клару, как были бессильны сделать это в свое время правые лидеры социал-демократической партии с редактором газеты «Гляйхайт». И если редакторы или цензура вмешивались довольно чувствительно в статьи Клары Цеткин, они все же не осмеливались полностью их утаить или фальсифицировать. Они не могли отстранить Клару от работы в газете — так, как поступили с пей в «Гляйхайт», ибо этим разоблачили бы себя перед революционными рабочими.

В. И. Ленин высоко оценивал помощь немецких революционеров.

В июле 1918 года, в необычайно тяжелое для Советской России время, когда она вела войну против иностранных интервентов и белогвардейцев, когда германский империализм оккупировал Прибалтику и Украину, когда кулаки прятали зерно и в русских городах свирепствовал голод, В. И. Ленин писал Кларе Цеткин:

«26.VII.1918 г.

Глубокоуважаемая товарищ Цеткин!

Большое, горячее спасибо за Ваше письмо от 27/6, которое мне принесла товарищ Герта Гордон. Я сделаю все, чтобы помочь товарищу Гордой.

Пас всех чрезвычайно радует, что Вы, товарищ Меринг и другие «товарищи спартаковцы» в Германии «головой и сердцем с нами». Это дает нам уверенность, что лучшие элементы западноевропейского рабочего класса — несмотря на все трудности — все же придут нам на помощь.

Мы теперь переживаем здесь, может быть, самые трудные недели за всю революцию. Классовая борьба и гражданская война проникли в глубь населения: всюду в деревнях раскол — беднота за нас, кулаки яростно против нас. Антанта купила чехословаков, бушует контрреволюцией-ное восстание, вся буржуазия прилагает все усилия, чтобы нас свергнуть. Тем не менее, мы твердо верим, что избегнем этого «обычного» (как в 1794 и 1849 гг.) хода революции и победим буржуазию.