Петр Шелест

Только во время горбачевской «перестройки» произошло своеобразное «возвращение в историю» Петра Шелеста. К нему на одну из государственных дач Совета Министров СССР начали наведываться гости, чтобы взять интервью. В апреле 1989 года из Киева приехал историк Дмитрий Табачник. Именно тогда Шелест сказал: «Может, перед кем-то я и до сих пор виноват, но стремился прислушиваться к мнению ученых, специалистов, мастеров своего дела всегда. К этому приучился еще на производстве – там без специалистов пропадешь. Точно так и в республике – интеллигенцию стремился поддерживать, особенно молодежь. А то, что «пробили», «доказали» и учредили Шевченковскую премию как наивысшую награду республики, которая присуждается только раз в жизни, то, что приняли специальное постановление Совета Министров о создании государственного заповедника на Хортице, этим гордился и горжусь до сих пор. Так же, как и тем, что принимал посильное участие в защите прекрасных кинолент Юрия Ильенко, в создании Музея-заповедника украинской народной архитектуры и быта в селе Пирогово».

В июне 1989 года с Шелестом беседовал журналист Андрей Караулов. Весной 1990-го к Петру Ефимовичу в Москву приезжал специальный корреспондент журнала «Україна» Николай Шудря. А вот каким увидел Шелеста в октябре 1989 года киевский журналист Вадим Бойко: «Меня он встретил бодро. В добром здравии и хорошем настроении. Тут же стал шутить, сыпать метафорами.

А я, признаться, был обескуражен: как-никак ему все-таки восемьдесят второй год. И если бы не бритая наголо голова, столь знаменитая в 60-е годы и давшая развитие модному увлечению партхозактива Украины тех лет, я бы ни за что не поверил, что передо мной – Петр Ефимович Шелест».

Впервые после отставки Шелест смог приехать в Киев. Он давно мечтал об этом, но ему не разрешали. Лишь однажды в конце 1970-х годов по пути в Ростов-на-Дону Петр Ефимович проехал через Украину, остановился в Харькове. В Киев Шелест попал впервые после отставки в 1990 году. Он провел несколько публичных выступлений, которые вызвали большой интерес. Интервью с ним для прессы и телевидения сделал Дмитрий Табачник, который потом председательствовал на его выступлениях. В выступлениях, интервью Петр Шелест давал амбивалентные оценки процессам демократизации, подчеркивал, что считал необходимым больший суверенитет УССР, а не выход ее из СССР.

В «перестройку» записками Петра Шелеста заинтересовался Михаил Горбачев. Он передал через председателя Комитета партийного контроля Михаила Соломенцева просьбу ознакомиться с ними. Шелест сказал, что еще не закончил работу, но вариант рукописи в машинописном виде передал. Никаких иных реакций со стороны генсека и его окружения больше не поступало. И Шелеста это вполне устроило.

В октябре 1990 года, находясь в больнице, он пишет письмо в редакцию газеты «Правда Украины» под названием «Я верю в разум народный…». Приветствуя факт постановления Верховным Советом Декларации о суверенитете Украины, Шелест обращает внимание на то, что «именно сейчас особенно активизировались силы, которые выступают против заключения Союзного договора, призывая к выходу Украины из Советского Союза». Он требует применить закон против мятежников, и добавляет: «Суверенная Украина… должна и может стать республикой материального благополучия, достойного решения социальных вопросов, развитой национальной культуры. Но зачем же рвать связи с Россией, с другими суверенными республиками в составе федерации нового, по сути дела, Советского Союза?» Призывая коммунистов «выйти из окопов» и возглавить «перестройку», Шелест отмечает, что коммунисты сдают одну позицию за другой, в то время, когда «должна быть твердая уверенность, а не медузообразность в действиях…»

А дальше Петр Ефимович призывает: «Дорогие мои соотечественники, мой родной украинский трудолюбивый и интернациональный народ! Будьте бдительны, не дайте себя обмануть лозунгами фальшивой демократии, политической демагогии, экстремизма и нигилизма. Сила наша в единении на здоровой политической и моральной основе, в поднятии общей и политической культуры, нравственности».

1 декабря 1991 года в московском «Президент-отеле» Петр Шелест встретился со Збигневом Бжезинским. Организовал эту встречу Виталий Петрович Шелест. Беседа, проходившая в весьма знаменательном политическом контексте – именно в этот день проводился референдум о независимости Украины, шла два часа. Естественно, Бжезинский задал вопрос: «Сегодня Украина стала независимой, какие чувства вы испытываете?» Шелест задумался, а потом, по словам его младшего сына, ответил так: «Я не знаю: мне радоваться, потому что моя страна стала независимой, или огорчаться, потому что погибла другая моя страна, которой я служил всю жизнь?» И еще Виталий Петрович приводил слова, сказанные его отцом после коллапса Советского Союза: «Восемнадцать лет правления Брежнева довели государство до того, что прогнили его устои».

Видимо, с ощущением двойной лояльности Петр Ефимович и доживал отведенное ему земное время. В ту пору он часто общался с внуком – Петром Борисовичем, историком по образованию. От него известно, что его дед неоднозначно относился к горбачевским начинаниям и декларированным реформам, а Бориса Ельцина вообще не воспринимал. Кстати, некоторое время Ельцин жил на соседней с шелестовской даче. Знаменательно, что Шелест почти ничего не говорил о новой украинской политической элите. Единственным деятелем, о котором он высказался, был Леонид Кравчук, впоследствии ставший первым Президентом Украины. Когда Кравчук в 1994 году проиграл президентские выборы Леониду Кучме, Шелест высказал сожаление и даже попросил внука передать это при возможности лично Кравчуку.

Петр Ефимович Шелест ушел из жизни 22 января 1996 года в Москве. Здоровье у него в принципе было крепкое генетически. Лишь в 1995 году ему удалили аппендицит. Похоже, что наркоз подорвал его сердце. Итак, Петр Шелест доживал в России и там ушел в лучший из миров. Однако он точно знал, что в Украину вернется. Согласно завещанию Петра Ефимовича, он похоронен в Киеве. По словам Виталия Петровича Шелеста, это было «абсолютно твердое пожелание отца. Мне кажется, что оно связано с чувством национального романтизма, ностальгии. Петр Ефимович очень гордился тем, что среди его предков были сотники Войска Запорожского… Принадлежность к украинскому казачеству для Петра Ефимовича была очень важна, ему хотелось лежать в родной земле. Он не мог предать родовую память». Еще одну характерную деталь вспомнила Ираида Павловна: в семье всегда говорили по-русски, но перед смертью ее муж бредил на украинском…

13 июня 1996 года урну с прахом Петра Шелеста подзахоронили в могилу его тещи на Байковом кладбище в Киеве. [1] По словам очевидца, людей во время прощания было немного, а из известных он заметил только тогдашнего Председателя Верховной Рады Украины Александра Мороза и бывшего секретаря ЦК Компартии Украины Якова Погребняка. Были, однако, отданы военные почести на государственном уровне.

В феврале 2003 года в Украине на государственном уровне отметили 85-летие Владимира Щербицкого. А о 95-летии Шелеста «забыли». Через пять лет, в начале 2008 года, автору вместе с академиком Юрием Левенцом пришлось убеждать тогдашнее руководство созданного президентом Виктором Ющенко Украинского института национальной памяти в том, что стоит внести предложение и отметить 100-летие Петра Шелеста. Ничем наши инициативы не закончились, и тогда мы решили провести «круглый стол» в стенах нашего Института политических и этнонациональных исследований НАН Украины. Так и сделали. Пришло немало известных людей, среди которых был и второй Президент Украины Леонид Кучма, а вот приглашенного Леонида Кравчука (о котором Шелест тепло отзывался) не было. Зато пришло руководство упомянутого Института национальной памяти…

Подводя итоги, важно подчеркнуть, что в политической истории Украины XX столетия Петр Шелест предстает достаточно спорным, временами парадоксальным деятелем. Тем не менее факты дают основания утверждать, что он был выразительным представителем местной элиты, которая настаивала на советском украинском, а не на общесоветском суверенитете. Разумеется, он никогда не был «националистом», в чем его обвиняли в силу чисто политических, а также некоторых других, связанных с его личностными качествами, причин. Шелест исповедовал «разделенную лояльность», новую (хотя и советскую) украинскую идентичность, часто весьма напоминавшую ту, которую в свое время исповедовали «национал-коммунисты», такие, к примеру, деятели, как Александр Шумский или Микола Скрыпник.