Смейся, паяц!

Без израильского диплома устроиться психологом было невозможно, но сидеть без работы Майя не могла, поэтому сразу же пошла туда, где больше всего нуждались в тепле и участии – в дома для престарелых. За символическую плату, а то и без неё, она ездила не только в Нетанию, но и в другие города, где её с нетерпением ждали одинокие старики и старушки – она утешала их, поддерживала, развлекала. Потом организовала группы для матерей-одиночек, которые особенно нуждались в психологической поддержке О её деятельности заговорили, ею заинтересовались в министерстве образования. После встречи с Майей, заведующая отделом министерства, известный израильский психолог Рина Коэн пригласила её в свой отдел для работы с семьями репатриантов из бывшего СССР. Проблем с ивритом у Майи не было: через полгода после приезда она уже бегло разговаривала, а ещё через некоторое время – читала лекции на иврите, писала статьи, выступала на симпозиумах. «Иврит надо учить не головой, а сердцем», – отвечала она на мои жалобы о том, что этот язык мне не лезет в голову. Чтобы стать полноценной и равноправной, она, в течение двух лет заочно училась в тель-авивском университете, дважды в неделю после работы, возвращаясь из Иерусалима, посещала лекции, сдавала зачёты, экзамены, получила диплом израильского психолога и стала в своём министерстве главным куратором «русской» семьи.

...

Девочка моя! Как же тебе было тяжело! Полтора часа езды туда, полтора обратно, плюс учёба, плюс домашнее хозяйство, плюс постоянные посетители, страждущие и отчаявшиеся, которые приходили выплакать свои беды и получить от тебя заряд веры и оптимизма… Конечно, если б мы жили в Иерусалиме, тебе ненужно было бы терять столько сил и времени на переезды, но я любил Тель-Авив, и ты согласилась там жить, ни на чём не настаивая и никогда не жалуясь… Господи! Каким же я был законченным эгоистом, глухим, слепым, самовлюблённым!.. Как поздно я это осознал, как поздно!..

Проблема «русской» семьи была очень острой. Родители, чтобы заработать на жизнь, с утра до вечера находились вне дома – дети сами, без поддержки, входили в школьную среду, которая принимала их не очень приветливо, а зачастую, и враждебно. Ребёнок оставался один на один с новым обществом и родители не знали, как ему помочь, да и просто не умели, поэтому, по «проверенной методе», просто ругали и наказывали. Да и сами папы и мамы находились в постоянных конфликтах со своими родителями, потому что приходилось жить вместе, в одной квартире, отчего они давно отвыкли. Непонимание порождало разобщение и отчуждение, очень многие семьи раскалывались и распадались.

Израильские психологи и социальные работники, в силу разных менталитетов, неадекватно воспринимали поведение мам, пап, дедушек и бабушек. Шлепок по попке расценивался, как насилие над ребёнком, у одиноких отцов пытались забрать детей, потому что они им не уделяют достаточного внимания… Майе приходилось постоянно разрешать эти болезненные конфликты, и она поняла, что необходимо срочно создать армию «русских» психологов для работы с «русскими» семьями. Ей удалось в Тель-Авиве, в колледже «Семинар Киббуцим», открыть двухгодичный курс переподготовки. Там учились высокие профессионалы, педагоги, психологи, кандидаты наук, а то и доктора, которые через два года получали диплом израильского психолога и начинали работать во всех городах страны. За шесть лет она выпустила шестьдесят профессионалов… Но это я уже намного забежал вперёд.

ИЗ ПИСЬМА БРАТУ: «ЧТО ЛЮБЯТ ИЗРАИЛЬТЯНЕ»…

«Израильтяне обожают кофе, пьют его всюду: дома, в школе, в университете, на улице, до еды и после еды, на работе и вместо работы… Запах кофе везде: в ресторанах, в домах, в офисах… Подозреваю, что вся Бразилия работает на Израиль…

…Праздники здесь любят не меньше, чем в России, гуляют шумно, неистово, с еврейским клокочущим темпераментом, два, три, четыре, восемь дней подряд. Уже в преддверии праздника в госучреждении не найти ни одного нужного тебе служащего. Если бы в эти дни враги высадили десант, они бы спокойно заняли все руководящие посты (и, кажется, в некоторых министерствах они это уже проделали)…

Однажды я прочитал название ночного клуба и вначале не поверил глазам: клуб назывался «Кебенимат». Потом я не раз слышал это выражение от самых интеллигентных израильтян, даже от учителей. А потом разобрался, понял: иврит – язык Торы, язык мудрецов и философов, в нём не было места ругательствам, поэтому он удочерил эти русские выражения, точнее, уматерил. Я не раз убеждался, израильтяне произносят их, не ведая значения, просто привлечённые их эмоциональной формой.

…Здесь пышно процветают левантийская лень и восточная необязательность. Ни одно совещание не начинается вовремя, на свидания постоянно опаздывают, приглашённые на завтрак, приходят к обеду. Если исходить из определения «Точность – вежливость королей», то берусь смело утверждать, что в Израиле с королями давно покончено.

…Под жарким израильским солнцем наполняются кипящей энергией и люди, и птицы, и насекомые. Здесь даже блохи, активны, как евреи, и как они же, неистребимы. Самый ядовитый дезодорант на них действует, как одеколон. Если собака считается такси для блох, то наш котёнок стал для них рейсовым автобусом. Я его прозвал «Блохоносец Котёнкин»… Ну, а о темпераменте израильтян я уже упоминал: здесь общаются громко, шумно, перекрикиваясь в любое время дня и ночи. Однажды вечером я услышал за окном дикие вопли, которые в России издают, увидев минимум двух убитых и десяток тяжело раненных. Когда перепуганный я выглянул в окно, то понял, что это просто двое друзей радуются неожиданной встрече…

Повышенный израильский темперамент сказывается и на количестве детей, здесь мужчины не занимаются статистикой деторождаемости, а занимаются своим делом. Идёт негласное соревнование с арабскими женщинами и израильтянки набирают темп. Сегодня три-четыре ребёнка в семье – это отправной минимум. Конечно, могло бы уже быть больше, если бы основная энергия израильских мужчин не уходила на политические споры. Будучи в Америке, я заметил, что в домах у американцев говорят в основном о бизнесе или о том, кто с кем живёт. В домах же израильтян говорят только о политике. Спорят до хрипоты, размахивая руками и сбрасывая со стола посуду… Я уехал из большой страны Советов, а попал в страну Больших Советов: здесь каждый всё знает лучше других, у каждого есть своё, самое правильное решение, как и куда вести страну… Ты ведь знаешь, евреи всегда были экстремальны: если бунт, то, как минимум, революция; если война – то шестидневная, если личность – то гениальная, если подонок – то величайший!..

…Но самое главное в израильтянах – они потрясающие патриоты, влюблённые в Израиль и заражающие этой любовью всех окружающих. Они, окружённые ненавистью и злобой, не выпуская из рук автоматов, построили эту прекрасную страну и в шести войнах разгромили всех своих врагов, намного превосходящих их по численности… Здесь все – солдаты, все – фронтовики, все – победители, поэтому они так гордо ходят по этой земле, опьяняя своей гордостью и нас, новоиспеченных граждан Израиля»…

Я СТАНОВЛЮСЬ КИНОЗВЕЗДОЙ

На праздник Пурим пекут «Озней Аман» («уши Амана»), треугольные вкусные пирожки с изюмом, с маком, которые так называются в честь победы евреев в древние времена над своим заклятым врагом, визирем Аманом. На сей раз пирожки уже ассоциировались и с разгромом американцами Ирака. Этот Пурим праздновали особенно весело и радостно – улицы заполнились толпами детей и взрослых в смешных и экзотическ их костюмах и масках. Когда меня, во время праздничного интервью по телевиденью, спросили, что я хочу пожелать радиослушателям, я ответил: