Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

– Большой. Квартал зажат между широкими улицами – Форштадтской (в

советское время – имени М. Маметовой) и Мостовой, идущими с востока

на запад.

Будущий строитель несколько раз внимательно осмотрел район, где

он будет жить, побывал на соседних стройках и подворьях. Увидел, что в

Форштадте трудно с водой. Казак привык приносить и привозить домой

свежую воду с Урала. На прежнем месте все было просто и легко:

спустишься с ведрами к реке и через несколько минут несешь воду домой.

Впрочем, сам прадед заботился о ней совсем иначе. Каждую неделю он

привозил небольшую кадку, наполненную свежей водой. Быструю

«доставку» двух-трех ведер «уральной» (так говорили казаки) воды иногда

выполняли хозяйка и сын.

В Форштадте вода требовала постоянных серьезных забот и денег.

Урал – далеко. Уважающий себя казак не станет пить воду, привезенную с

Чагана: «Не тот вкус, да и не совсем чистая... Стоячая... Летом цветет».

Значит, теперь за «хорошей» водой придется постоянно ездить целую

версту – на Урал. Или покупать у разъездного торговца, поскольку

«каждый день не навозишься! Других забот не хватает что ли ?»

Позднее отец и сын станут привозить уральную воду только для себя

(т. е. для семьи) обычно накануне праздников: « Но пить-то надо каждый

день.. Да и скот поить... Коровам и лошадям надо ох! как много

39

воды:...Значит, нужен свой колодец, но где взять деньги?» И все же

пришлось через пять лет нанимать самарских мастеров и устанавливать во

дворе колодец, но вода в нем оказалась непривычно жесткой: «не такая

сладкая и мокрая, как уральная.»

Но сначала надо было решить, когда следует переезжать, как

приступать к строительству, сколько придется потратить (прадед умел

считать деньги и не любил транжирить их). Соседи насмешливо смотрели

на то, как суетливо (по их мнению) ведет себя опытный, немолодой казак:

будто что-то взвешивал или примерял в уме, стал редко появляться в

компании отдыхающих земляков. Они были готовы помочь Ивану, так как

не в их привычках оставлять товарища без поддержки в радости и беде, в

работе и отдыхе. А ведь переезд на новое место хуже большого пожара.

Прадед берег каждое бревно и любой кирпич в старом доме, полагая,

что они пригодятся при строительстве нового: «Ничего нельзя

выбрасывать... Всему найдется свое место.»

Поздней весной 1881-го года, казак стал разбирать сначала сараи

(«базы»), затем дом.. .Его постоянным помощником стал сын – энергичный

юноша Семен.

Прадед, наверное, уже давно решил, что будет строить двухэтажный

дом. Такой, каких было немного в городе: низ (подклеть) – кирпичный,

верх – деревянный, крыша «коньком». Родным сказал: «Жить будем

наверху. Потом, когда сын женится, и низ под жилье займем. А пока

всякое барахло сложим».

Дом на Красном яру разобрали быстро («ломать – не строить»).

Работы на Сызранской начинались медленно: не сразу удалось купить

нужный кирпич, бревна и доски, привезти известь и глину, найти железо

(на крышу) и краску (для стен и пола). К тому же, как говорил прадед,

«любой товар стоит денег». А их требовалось как никогда много. Ведь

строительными делами в городе тогда занимался не только он. Многие

«пожарные страдальцы», получив ссуду в Хозяйственном правлении,

торопливо («надо успеть до осени») строили новые или восстанавливали

старые дома.

Прадед, хозяин самостоятельный и казак самолюбивый, не хотел

брать деньги в долг («берешь чужие, а отдаешь свои») и просить помощь у

местных властей. Посоветовался с односумами, побывал в некоторых

станицах, встретился со знакомыми лесниками («полещиками»), поговорил

со строителями, съездил несколько раз в Бузулук и Самару за товаром для

местных купцов.

Прабабка Пелагея (для родственников и знакомых – Поля)

поддерживала мужа, когда он говорил о будущей стройке, но, как

рассудительная хозяйка, советовала: «Не надорвись...Поговори еще раз с

40

мужиками, посчитай деньги и уж потом начнем строить. Может, все

спокойно обойдется... Бог не без милости».

Прабабка, как многие казáчки, была женщиной смелой, честолюбивой,

строгой, требовательной к сыну, сдержанной в разговорах с соседками и

подругами.. Признавала «старую», «правильную» веру, избегала встреч с

«никонианами», никогда не бывала в городских церквах. Заботливая,

опытная, хорошо знающая правила семейной жизни хозяйка, она

аккуратно вела свои несложные, но нужные дому дела, внимательно

следила за чистотой в комнатах, постоянно поддерживала строгий порядок

на кухне. Прабабка умела и любила работать, помогала мужу там, где

нужно было что-то выполнить аккуратно, но чаще поддерживала его не

столько конкретными делами, сколько разумными речами-советами, к

которым прадед внимательно прислушивался. Конечно, не всегда

исполнял, но обязательно делал определенные выводы для себя и семьи.

В небольшой молельной перед иконой Николы Заступника всегда

светилась лампада. Сюда каждый день приходила прабабка молиться и

просить счастья и спокойствия в доме и здоровья родным людям... Она

была уверена в том, что ее идущие от сердца слова окажут благотворное

воздействие на поведение и чувства обитателей дома.

5

Строительством дома прадед по-настоящему серьезно занялся в

середине лета, рассчитывая завершить его к холодам. Посоветовал сыну

поработать с плотниками и каменщиками: «Делом займешься да и

посмотришь, как и что. Может, потом сгодится».

Заканчивали работы поздней осенью. .Спешили. Прадед хотел

встретить Рождество в новом доме. Самарские мужики трудились от

восхода до заката солнца, решив побыстрее возвратиться домой, где их

ждали свои семьи и дела. Они закончили работу накануне Введенья (конец

ноября), когда уже выпал первый снег и ударили настоящие морозы (

неслучайно говорится: «Введенье. пришло, – зиму привело»). Прадед сразу

же расплатился со строителями, как договаривались: «Нельзя обижать

серьезных работников...» Поставил на стол несколько бутылок водки,

блюда с закусками и хлебом. Поблагодарил мастеров за честный труд

(ценил не только свою, но и чужую, хорошо выполненную работу).

Владелец нового дома знал, что впереди еще много дел: и в доме, и во

дворе. Видимо, «другим» летом придется заканчивать стройку: ставить

легкую летнюю кухню, новые базы, «добрую» конюшню, небольшую

крышу под рабочее имущество и пр. Но выполнить задуманное прадеду

удалось не сразу...

41

В семье вырастал единственный сын «Больше детей Бог не дал, –

говорила .прабабка, – но грех жаловаться». Она постоянно наблюдала за

Семеном. Познакомила его с главными молитвами, не позволила

подростку баловаться табаком и вином, слушать «неприличные» разговоры

знающих жизнь казаков.

Сын сначала учился у «мастера» (познакомился со «старинным

письмом» ), затем – в двухклассном училище, умел, но не любил ни

читать, ни писать. Он не раз повторял слова отца, говорившего об учебе:

«Пустая трата времени». С ранних лет не доверял казенным бумагам: «От

них один только вред и большая неприятность».

Прадед старался сделать из Семена настоящего работника – хозяина,

человека самостоятельного и сильного. Не раз отправлялся с ним, еще

неразумным мальчишкой, на берег Урала, учил плавать, говоря при этом

«Не надо бояться строгого Яика – батюшку. Он всегда поддержит тебя.

Будь крепким, не бойся никого и ничего». Летом вдвоем выезжали в луга,