Я и Тёмка

– Стойте! Загибайте-ка пальцы.

Пока Котька ждал своей очереди, он увёл нас в какие-то дебри английской грамматики. Котька учится в школе с английским уклоном. Эту игру выиграла я. Стала сражаться с Котькой, а тут Димка вышел. Играли мы сегодня как-то вяло, в основном болтали. Андрей где-то вычитал тест на уровень притязаний и начал задавать нам вопросы. Обхохотались! Тут за минуту нужно двадцать слов на букву «с» сказать, а Котька с Димкой играют. Отвечал Димка. Никак у него не получалось слово сказать, пока по шарику не ударит.

Стук.

– Соль.

Стук.

– Стол.

Стук

– Сено.

Котька говорит:

– У тебя сейчас нижайший уровень притязания будет, ты хоть по два слова выпаливай!

Стук.

– Селёдка. Стул.

Стук.

– Судак, буряк, дурак, – закричал, ловя кручёный удар, Димка, падая под стол.

Потом до мусорных контейнеров потянулась вереница пришедших с работы и плотно поужинавших соседей. Кто-то проходил мимо, а кто-то просил перекинуться парочкой ударов. Мы никогда не против. Мы же знаем, чем всё это закончится:

– Батюшки! Как вы играете на таком столе?

– Это же не стол, а минное поле!

– А мы вас так! А мы так! А мы, эй, что за фигня?.. Куда он полетел? Я туда не бил! Не, вы видали? Не считается!

И через некоторое время опять остаёмся в своём тесном кругу.

– А у нас скоро химия, – вздохнула я.

– И что, боишься? – спрашивает Котька.

– Да не то чтобы боюсь, но какое-то волнительное состояние.

– А ты не бойся! Задумай билет, какой хочешь вытянуть, и жди. Мысли материализуются! Проверено.

Все посмеялись и разошлись. На следующий день было сильное похолодание, мы не выходили во двор, а утром Андрей зашёл за мной на экзамен.

– О! При параде! – воскликнул он.

– Ты тоже как чайник, – ответила я уныло.

Сначала пошла сдавать экзамен я. И что вы думаете? Вытянула свой любимый 25-й билет! Ответив его на «шесть с плюсом», убежала домой. Каково же было моё удивление, когда этот же билет вытянул и Андрей!

– Ну, Котька! – встретившись с Андреем, обсуждали мы. – Мысли материальны! Сказал, как в воду глядел. Какой там у нас следующий экзамен?

– По литературе.

– Ну что? Про что думать будем? «Война и мир?» Мы роман этот полгода долбили…

Литература

Вот и всё! Скоро конец. Все десять лет в школе пролетели, как один день. А казалось… У меня смешанные чувства: радостно и горько одновременно. Вот не грустно, не печально, горько. Радостно от того, что детство и юность прошли вместе с замечательными людьми, что мне дали достойный багаж в виде хороших знаний по многим предметам. Что целая жизнь впереди и пройден только очень небольшой её отрезок. Но в то же время так страшно сделать этот шаг в неизвестную взрослую жизнь… Страшно изменить устоявшийся за десять лет цикл «дом-школа-дом». Страшно терять из виду до боли знакомые лица учителей и одноклассников. Все эти чувства перемешались во мне, поэтому я хожу словно во сне. Жизнь по-прежнему кипит, но по моим ощущениям я нахожусь где-то рядом с ней: то выше неё, то бегу за ней… я – медленно, а она – быстро. И никак не могу поймать! Я словно перекати-поле, которое потеряло корни: вот и гонит его ветер.

Мне говорят, что сегодня холодно и нужно надеть вот это. Я надеваю, хотя раньше, возможно, засомневалась бы в правильности бабушкиного выбора. Я могу поставить разогреваться суп и забыть. Пойти умываться и выйти из ванной комнаты, тщательно вытерев полотенцем сухие руки и лицо.

Единственное, что ещё притягивает к земле, так это предстоящие экзамены. Я бы даже сказала не притягивает, а прибивает! Я не боюсь историю, химию, литературу, но не сильна в физике и в алгебре.

Андрей тоже переживает за физику и, как ни странно, за литературу.

Экзамены экзаменами, а жизнь жизнью. Мы с моим другом знаем, что обязательно нужно дать отдых мозгам. И три дня подготовки перед каждым экзаменом нужно не только проторчать сгорбленными за столом, но и выспаться, расслабиться. Для последнего у нас есть настольный теннис: это и игра, и дворовая тусовка с интересными разговорами.

Позади уже два экзамена – по алгебре и химии. Завтра сочинение. В коридоре стопки книг: это мои экземпляры художественных произведений, по которым, возможно, будет тема. Чехов стоит на Толстом, Лермонтов на Пушкине… Чтобы всё это донести, завтра со мной пойдут мама, папа и бабушка. Наши с Андреем мамы дежурят на экзамене с десяти до двенадцати. Они приготовят для нас чай и пироги, когда будет небольшой перерыв на отдых. Наши мамы вызвались неслучайно: они просто ходячие орфографические словари! Все это знают и, конечно, воспользуются случаем уточнить пару-тройку заковыристых слов.

– Пишите проще, – говорит нам моя мама. – Не нужно длинных предложений с десятью причастными оборотами. Слова проверяйте. Если не знаете, как писать, замените слово. Русский язык очень богат. Одну и ту же мысль можно выразить несколькими способами.

Мы сидим с Андреем на его диване и киваем головой в знак согласия. Моя мама пришла к тёте Оле, чтобы поделиться рецептом пирога, который она собирается испечь нам на экзамен.

– Ой, Томка, – обратилась тётя Оля к моей маме, – Не в коня овёс. Они завтра всё забудут. Главное, тему выбирайте для себя подходящую.

– Это какую? – с сарказмом спрашивает Андрей.

– Это такую, – отвечает тётя Оля, – в которой вы можете рассуждать и предложить читателю хотя бы несколько оригинальных мыслей. Иными словами, главное, чтобы вам было, что сказать.

Андрей уныло отвернулся.

– Всё. Уже проели макушку, – говорит он.

– Пошли, – вздыхает тётя Оля, – перед смертью не надышишься.

Мама с тётей Олей уходят, а мы достаём старую шахматную доску. Во дворе дождик. В теннис не поиграть. Но хочется размять мозги, как-то отвлечься от экзаменов. Если не теннис, значит, шахматы. И хотя разговор всё равно крутится на тему экзаменов, голова занята другим делом. От этого легче.

– Я волновалась, когда готовилась к химии.

– Я даже не вспоминаю то, что уже позади.

– А я вспоминаю, – взволнованно сказала я, – особенно алгебру. Если бы не ты, я бы три из пяти заданий решила неправильно.

Андрей молчит.

– Ты боишься литературу? – спрашиваю я снова.

– Что она, волк, что ли, чтобы её бояться? – огрызается Андрей.

– Все сдают, и я сдам.

– Если у тебя плохое настроение, не порть его другим. Я же не при чём, что у тебя оно такое…

– Извини. Тебе мат.

Мы сыграли ещё три партии. Две вничью и ещё с одним матом моему королю. Разговор не клеился. Видно было, что Андрей нервничает из-за завтрашнего экзамена. Я посчитала благоразумным пойти домой. Меня никто не задерживал. Это было первый раз за все годы нашего детства и юности. Обычно, когда я собиралась домой, он начинал канючить, что ещё не пора, что надо обязательно остаться и так далее.

Утром всё промелькнуло, как сон. Встала. Поела. Вышла. Дошла. Разложила книги. Села за парту. Увидела темы. Выбрала. Начала писать.

Мы сидим прямо в школьном коридоре на третьем этаже. Двери закрыты. Только учителя проходят в учительскую на цыпочках. Скрипят парты, шуршит бумага. Мы работаем. Вот и чай. Снова текст. Проверяю. Кажется, нормально. Это мне всегда так кажется, а потом…

– Какие слова? – спрашивает тётя Оля.

– Какие слова? – словно просыпаюсь я.

– Есть слова, которые ты не знаешь, как писать?

– Нет. Все знаю.

Тётя Оля щупает мой лоб и отходит. Шум. Это понесли свои работы первые одноклассники. Я опять начинаю судорожно читать написанное. Но понимаю, что даже не вижу текста. Смысла сидеть дальше нет. Встаю и отдаю сочинение учительнице. Солнце. Андрей. Синее небо. Весёлая зелень деревьев.