Убийца среди нас (СИ)

Шлыков уточнил:

-- Что я должен сказать?

-- То же, что и мне. Он же ваш протеже, не так ли? Молод, неопытен, но человек порядочный. Или уже у вас о нем другое мнение?

-- Нет, почему же, мнение каким было, таким и осталось, а позвонить позвоню. В данном случае рубить под корень нельзя. Да, оступился, да, надо поправить, но не слишком круто.

-- Мое мнение с вашим полностью совпадает. Думаю, что раскручивать на полную катушку не следует. Это было бы жестоко. Всего доброго. До свиданья...

Соломкин встал из-за стола и подошел к окну. Было еще светло. Сквозь стекло хорошо видно, как, догоняя друг друга, словно играясь, падают легкие снежинки. У входа в УВД стоят несколько легковых машин. Это начальства. Кто-то приехал или должен уехать. Остальная "армада" паркуется подальше от Управления. Начальство... Гм, а кому не хочется пробиться в начальство? Вот и ему, Соломкину, хочется, хочется, чтобы о нем заговорили, писали о его успехах в газетах, чтобы ему посвящали передачи на телевидении. Но ведь это кому как повезет.

Так уж получилось, что в свой первый день на работу в Управлении шел вместе с одним крупным милицейским чином. Тот жил недалеко от УВД и всегда ходил на службу пешком. Видно, приглянулся ему чем-то новый молоденький, шустрый сотрудник, и он тогда сказал Соломкину слова, которые тот запомнил надолго: в органах внутренних дел у каждого начальника есть свои любимчики, к кому они благоволят и кого поддерживают. В принципе, Соломкин по службе не был обижен вниманием руководства, особенно когда перешел в БХСС. Но надо было и самому шевелиться, держать нос по ветру: кому-то из начальства предложить сапоги для жены получше и подешевле, кому-то плащ... Главное -- завязать контакты, а там "заказы" сами посыпятся. Начальники тоже люди, но им некогда. И вот -- его поддерживали, хвалили, ставили в пример. Но этого так мало; вот если бы чем-то блеснуть, чтобы заметили первые лица из администраций города и области. Это, конечно, трудно, но иногда неплохо сработать на перспективу. К примеру, с тем же Парамошкиным. У парня просматриваются мощные связи. Чего стоит один Шлыков! А Скоркин? Правда, успел порядком насолить Парамошкину, но это поправимо. Мысленно Соломкин уже решил, что по делу Парамошкина надо переиграть. Только так и никак по-другому.

Следователя переубедит. По начальнику службы поможет звонок Шлыкова. Не теряя времени, Соломкин пошел к следователю. Мужик он покладистый, все поймет. Потом с обвинительным заключением и постановлением нужно успеть попасть к руководству службы и УВД.

...Подходя к машине, Парамошкин глянул на часы. Надо было торопиться, он уже выбивался из рабочего графика. Рюмин дал кучу заданий по открывающимся в субботу магазинам: купить и завести холодильные шкафы, светильники, замки, дверные ручки и много чего еще. Нужны деньги -- поехал в офис. Если Рюмин там, то начнет допытываться, где пропадал. К счастью, его в офисе не оказалось. Жены тоже не было. Надя сидела за компьютером; увидев его, заулыбалась. Обнялись, стали целоваться.

-- Во сне приснилась, -- откровенничал Григорий, обнимая Надю. -- Будто приворожила чем. Места без тебя не нахожу.

-- Но ведь ты женат. Помнишь, что говорил?

-- Говорил, ну и что? Жена, она как была, так и есть. Ты не жена, а будто магнитом притягиваешь. Как с тобой -- будто огнем полыхаю.

-- Смотри не сгори, с кем тогда останусь?

-- Смеешься, а мне не до смеха. Говорю честно: просто горю!

-- Чего во сне видел-то, горячий мой?

-- Точно уже не помню.

-- Ну вот, даже вспомнить не можешь.

-- Почему же, сон такой хороший, будто мы с тобой у нас в деревне. Я тебя крепко-крепко обнимаю. Вот так...

-- Нельзя крепко, сколько же тебе говорить!

-- А может, дверь на ключ закрою?

-- Ни в коем случае. Рюмин вот-вот подъедет.

-- Ох уж этот "командор". Никак не даст нам спокойно побыть вместе, -- Григорий молча стал гладить голову Нади.

-- Можно у меня встретиться, -- сказала она. -- Там никто не помешает.

-- Когда?

-- Лучше в субботу, после торжественного открытия магазинов. Придешь?

-- А спинку потрешь?

-- Еще как.

-- Тогда о чем спрашиваешь! Да я, только дай сигнал... -- снова стал обнимать и целовать.

-- Все. Все, хватит! Кто-то идет.

-- Это не к нам. Послушай, Надюша, а чего ты в поликлинику зачастила? Что-то не так?

-- Тебя это волнует?

-- Должен же я, в конце концов, знать!

-- Не волнуйся, все в порядке.

-- Я так и знал. Но ты, если что, говори мне.

-- Все, милый, кончай допрос. Кажется, в самом деле Рюмин идет. Так сколько будешь брать денег?

Зашел Рюмин. Посмотрев на Надю и Парамошкина, сказал:

-- Что-то раскраснелись, будто в бане побывали.

-- Только оттуда вернулись, -- отшутилась Надя.

-- Везет же людям! -- рассмеялся Рюмин. -- Надо было бы сходить, а лучше поплавать в проруби. Когда у нас Крещение?

-- Через десять дней.

-- Вот тогда и купнемся ночкой лунною. Ну, все, хватит шутки шутить, -- посмотрел на Григория: -- Все в магазины завез?

-- Нет, деньги вот заехал получить.

-- Так чего ж ты тут торчишь?! Погляди на часы! Работнички!..

Когда Григорий подходил к двери, услышал:

-- Готовься в пятницу ехать за товаром в Москву.

-- А подписка?! -- опешил Григорий.

-- Плюнь на эту подписку. Если болен, искать тебя никто не станет. Подбирай второго водителя. Поедете на двух машинах. И вообще, скоро основательно займемся штатом фирмы и техническим оснащением. Откроем в субботу магазины, а на подходе еще три; собственными силенками нам уже не справиться. Поедешь в пятницу. Нужен товар, много товара. Чего стоишь-то, поезжай, рабочие плитку ждут. -- Рюмин сел за стол и начал звонить. Он уже отключился.

Григорий и Надя переглянулись: встреча в субботу срывалась.

Уже на улице Григорий подумал: а кто, интересно, сказал Рюмину, что он на больничном? Ирина? Но почему она все докладывает? Почему не прижмет язык? Дойдя до машины, остановился.

Надя беременна, скоро это будет заметно. Родится ребенок, не чей-то, а его. Как вести себя? Сколько можно будет обманывать Ирину, если она сама собирается докопаться, от кого Надя забеременела? Одна проблема хлеще другой...

XLI

Красавин не ожидал приезда Парамошкина. Они с напарником ремонтировали старую "шестерку". Тут же на подхвате кружился владелец машины, худощавый, черноволосый парень в морфлотской форме. Он что-то подносил, подавал, поддерживал, в общем, помогал. В боксе тепло и светло. Парамошкин не мог не заметить, что на площадке перед боксом стояли, ожидая очереди, еще несколько машин.

Красавин легко выпрыгнул из ямы и, вытирая тряпкой ладони, подошел к Парамошкину. Приходу своего учителя он рад. Обнялись.

-- Как хорошо, что надумали заехать, -- сказал, улыбаясь, Петр. Повернувшись к машине, представил напарника и клиента в тельняшке. Им оказался начинающий предприниматель, некто Ресин.

-- Откуда так подробно знаешь о клиенте? -- спросил Парамошкин.

-- А он уже не впервой приезжает.

Отошли поговорить к верстаку.

-- Вижу, неплохо освоился, -- сказал Парамошкин, оглядывая бокс. Ему понравились порядок и чистота. -- А очередь -- это здорово! -- похвалил Григорий Красавина.

-- Обижаться не на что. Водители подмечают, где поменьше берут да получше делают. Работать можно. Бокс теплый, просторный, для зимы -- лучше и не надо.

-- Беретесь за все подряд или специализируетесь?

-- Почти за все. Как когда-то с вами, помните?

-- Еще бы, такое не забывается. Есть планы?

-- О-о, планы есть, и немалые! -- воскликнул Красавин и рассмеялся. -- Тут недалеко присмотрел еще один бокс. Думаю, через пару месяцев осилю взять в аренду. Вот где займемся специализацией: сваркой, покраской, "костоправством".