Убийца. Часть 3 (СИ)

Махавкин Анатолий Анатольевич

Убийца. Часть 3

3.

А как утро настало,

А как стража кричала,

Как убийцу ногами она избивала.

А как утро настало,

А как камера встала,

Как братва своего навсегда провожала.

"Казнь убийцы"

Командир патруля тщательно изучил мои документы и потребовал, чтобы я предоставил ему подорожную. Взгляд маленьких глазок, почти закрытых лохматыми бровями, так впился в красные буквы, словно пытался выжать из них истинную правду, сокрытую в бумаге.

Пятеро солдат, угрюмо переговаривающихся поодаль, казались изрядно потрёпанными. Они лениво передавали из рук в руки пузатую глиняную бутыль в кожаной оплётке и так же лениво пили. Шестой, сидел на валуне у дороги и баюкал на весу замотанную в окровавленную тряпку правую руку. Временами воин что-то злобно бормотал себе под нос. Судя по физиономии, раненый был в стельку пьян, так что в дополнительной подпитке уже не нуждался.

Кроме нас, солдаты задержали три крестьянские подводы и торговый караван. Похоже, патрульные останавливали всех, кто ехал по дороге и пытался пересечь чёртов перекрёсток, где мы и застряли. О причинах столь решительных действий можно было только догадываться. Впрочем, пять трупов в армейской форме лежащие у сожжённого в уголья кордона, как бы намекали. Лично я предполагал, что патрульные попытались остановить кого-то, кто оказался им не по зубам. Вроде бы, о том же говорили пятеро медленно напивающихся солдатиков. Вот только я никак не мог прислушаться к их переговорам. Мешало непрерывное покашливание коренастого лейтенанта и его вопросы, на которые приходилось отвечать.

- Так выходит, гхм, ты сопровождаешь, гхм, благородных господ?

- Выходит, - согласился я, до смерти утомлённый постоянным кашлем лысого крепыша.

- Из подорожной, гхм, неясно, куда вы, гхм, в общем, гхм, цель вашего путешествия.

Косноязычие лейтенанта могло соперничать лишь с его медлительностью. Однако я предполагал, что в бою этот приземистый балбес преображается.

- Этого мне знать не положено, - любезно пояснил я. - Моё дело лишь сопровождать благородных господ туда, куда они пожелают. А вы сами понимаете, что пожелать они могут всякого. Почему бы вам самому у них не спросить?

Лейтенант несколько раз провёл по лысине рукой в кожаной перчатке, и я услышал характерный скрежет. На загорелой коже проступили широкие красные полосы; очевидно мозг солдата начал усиленно трудиться. Офицер покосился на Вайолетту и графа, всё это время стоявших в десятке шагов от нас. Насколько я знал людей такого толка, лейтенант не очень любил общаться с дворянами. Тем более с подобными Шу, у которого на физиономии застыло такое высокомерное выражение, какое я прежде наблюдал лишь у откормленных на убой индюков.

- То есть не исключено, гхм, что вы отправитесь, гхм, за границу?

- Не исключено, - не стоило отрицать очевидное. Любое запирательство или неуверенность в ответах запросто могли привести к задержанию на пару дней, для проверки документов. - Однако я уверен, что все необходимые печати и подписи имеются. Но у вас, понятное дело, есть право нас задержать, - я развёл руками, покоряясь судьбе и сочувственно посмотрел на бледнеющее лицо лейтенанта. - В таком случае, будьте любезны, сами известите моих спутников. Честно говоря, я опасаюсь сообщать им неприятные известия - раздражительны до одури!

Лейтенант неторопливо сложил документы, а потом, с ненавистью глядя на меня, уронил бумаги в дорожную пыль. Уж не знаю, на что солдатик надеялся, но я совершенно спокойно нагнулся и подобрал пакет. Потом принялся неторопливо засовывать документы в кожаный футляр. Делал я это очень медленно, чтобы успеть послушать беседующих вояк.

- Мудак хренов! - заплетающимся языком гундосил солдат со свёрнутым набок шишковатым носом. - Сколько раз ему говорил: всегда держи одного коня под седло. А он, мать бы его так: лошадку жалко. Лоша-адку, ему, мать его жалко! Нашёл я это мудака рядом с лошадкой, черепушку ему развалили, идиоту.

Я поднялся и положил футляр с документами в поясную сумку. Мне, как и прежде ни хрена не было понятно, кроме одного: на кордон напали настоящие профессионалы. Других трупов, кроме солдатских тел я не видел.

- Мор-рды гуннландские! - заорал солдат с перевязанной рукой и начал махать ей так, словно это было какое-то оружие. - Мы бы им показали ур-родам, если бы они в спину не ударили!

- Заткнись, - бросил лейтенант через плечо и в его голосе лязгнула сталь.

- Ур-роды! - не унимался раненый, пуская обильные слёзы по грязным щекам. - Не помогла бы этим уродам ни сила, ни их рост, если бы не такая рань.

Лейтенант потерял ко мне всякий интерес и грозно уставился на своего подопечного. Широкая лысина офицера, испещрённая многочисленными красными отметинами, пошла ещё и разноцветными пятнами. Лица я правда не видел, но судя по реакции сдавших назад крестьян, оно выглядело достаточно жутко.

- Лейтенант, - сказал я и коснулся наплечного щитка, - насколько я понимаю, мы - свободны?

- Убери, гхм, лапу, - булькнул солдат, покосившись на мою руку, - пока, гхм, все пальцы, гхм, целы. Гхм, проваливай.

- Ну что там? - окликнул меня граф, поправляя свой плащ и осматривая ткань на предмет грязи. - Долго ты ещё будешь разговаривать с этим идиотом?

Лейтенант, уже направившийся было к раненому, остановился. Теперь его лысина стала пунцовой. А я подумал, что идиот тут, в общем-то, один и разговаривать с ним мне придётся ещё очень долго. Посему я ускорил шаг, расталкивая галдящих крестьян и купцов. Получилось добраться до Уркагана в тот самый момент, когда молодой придурок собирался подать голос ещё раз.

- Можем ехать, - сообщил я, опередив вопрос Шу, уже успевшего открыть рот. - И я не поднимал бы шума. Ты тут и так, как дуб посреди голого поля: не захочешь, а заметишь.

Мои слова поставили Сигона в тупик. Очевидно граф пытался найти в них потайной смысл. Ну, там, где сравнение с дубом. Пока Шу размышлял, я ухватил за потрёпанный рукав парня, который выглядел немного сообразительнее своих товарищей. Большая часть их вообще напоминала грубо вытесанных идолов, что стоят вдоль Чаранского тракта в Чернолесье. Молодой человек испуганно зыркнул на меня и шарахнулся в сторону. Однако я держал крепко, не собираясь отпускать добычу, угодившую в руки.

- Шо треба? - выдохнула жертва, поглядывая то на меня, то на товарищей, переминающихся в отдалении с ноги на ногу.

- Говори, что за хрень тут случилась? - поинтересовался я, стараясь игнорировать грозные взгляды Сигона. У графа явно чесалось в определённом месте, которое отвечает за неожиданные приключения. - Из-за чего весь сыр-бор?

- А дать грошей? - лицо паренька сморщилось в хитрой гримасе.

- А дать в рыло? - выдвинул я встречное предложение. - Рассказывай.

Пацан ещё раз посмотрел на меня, потом на своих товарищей, потом - снова на меня и принял верное решение. Не знаю, какие мысли помогли парнишке избежать лишнего синяка на физиономии, однако предчувствие его не обмануло.

- Сёдни спозаранку збройники затримали трошки народу, - затараторил парень на своём дурацком наречии. - Якись воз, вершникив трохи. Мать думка була грошей нартрусить, а те возьми да порубай збойникив. Тильки один, якимось дывом живый звалишився. Упав у канаву да мерцем кинулся.

- А что за люди? - спросил я. - Чего этот, недорезанный, кричал что они из Гуннланда?

- Мать балакали они по гунски, - парнишка поджал плечами и воспользовавшись тем, что я ослабил хватку, освободился. - Кажуть, гунов було зовсим трохи, але справжни велетни. Та порубав збройникив тильки один - якась потвора.

Выпалив это, пацан тут же рванул прочь и пропал в толпе галдящих крестьян.