Убийца среди нас (СИ)

Парамошкин помолчал.

-- Что бы я хотел, Петр, тебе предложить... Не навязывать, а в порядке дружеского расположения. Ты для меня и правда как брат. Так вот, а что если тебе открыть автомастерскую? Дело знакомое и прибыльное. Помещение на примете имеется, бокс вместительный, теплый, с хорошей ямой. Надо только все это оформить да объявления дать и помощников подобрать. Деньгами поначалу помогу -- глядишь, через год и своей машиной обзаведешься. "Своей" -- звучит?

Петр слушал и чуть не задыхался от волнения. Да мог ли он о таком помыслить? Это же его давняя мечта! Машина, своя машина!..

-- О чем говорите, Григорий Иванович, -- сказал дрожащим голосом. -- Да я руками и ногами за! Не подведу. А вам буду благодарен по гроб жизни!..

-- Ладно-ладно, -- Парамошкин похлопал Петра по плечу. -- Мы с тобой об этом на днях подробно поговорим. Все было бы без проблем, если б не мой каверзный вопрос. Завис над головой как дамоклов меч. -- Парамошкин вздохнул и опять закурил.

-- Если б я мог чем-то помочь, -- расстроился Красавин, -- все бы сделал. -- Парню так хотелось помочь учителю, но как и чем?

Парамошкин загасил сигарету о снег.

-- А между прочим, у меня есть одна неплохая идейка. Только сам не знаю, нужно ли это делать или нет? Хотя, в принципе, можно и попробовать.

-- Что за идейка? Григорий Иванович, говорите. Если в моих силах -- сделаю.

Парамошкин давно хотел отомстить Гнидкину, но все тянул и боялся: вдруг да органы раскрутят. А что если попросить провернуть это Красавина? Силен, владеет приемами, в Чечне всего нагляделся. Убивать Гнидкина не стоит, а вот проучить следует. Заодно и предупредить, чтобы заявление из БХСС забрал. Как он это сделает -- его проблема. Вновь засомневался -- стоит ли связываться, но Красавин был настойчив.

И Парамошкин дал Петру адрес Гнидкина, приблизительное время, когда тот возвращался с работы. Его просьба была лишь в одном -- не переборщить и не попасться.

-- Да не волнуйтесь, -- успокоил Петр. -- Все будет как в разведке: переоденусь, возьму маску, изменю голос. Если сорвется, заеду и объяснюсь. Но не думаю, что сорвется. А потом на какое-то время уеду к мамаше в Полянск. Вернусь после Нового года.

-- Ко мне заходить лучше поздно вечером, -- попросил Парамошкин. Он по-прежнему трусил и уже ругал себя за то, что втянул Красавина в это дурацкое дело. Но пора и в дом, к столу, Ирина уже в окно выглядывает.

XXXV

Последний предновогодний день. Суета несусветная. Фирма "Надежда" открывает десять новых киосков. Планировали пятнадцать -- не получилось: впереди новогодние праздники и нужно много товара. Еще вчера Рюмин на двух машинах укатил в Москву, вот-вот должен вернуться. Григорий занят местными проблемами. Если б не уголовное дело, в Москву поехал бы он, а не Рюмин. За день так намотался, что о старшем опере БХСС Соломкине и не вспомнил. О Красавине -- да, мысль не раз мелькала. Сделает ли Петр то, о чем он просил? И что будет дальше?

О фирме "Надежда" в Каменогорске заговорили, часто с завистью. Надя как-то сказала Григорию, какие деньги поступают с торгового оборота, так он ахнул. Вовремя развернулись; скоро, как это бывает с удачливыми рыбаками, их плотно обступят со всех сторон. У налоговой службы сейчас не сорвешься, а что будет дальше? Сколько появится конкурентов? Нечнет донимать рэкет, и не только рэкет. Сейчас Рюмин почти всю выручку направляет на закупку товара и на открытие новых торговых точек.

Жизнь соучредителей фирмы идет по принципу -- не упустить момент и побольше урвать денег. Григорий воспринимал это с какой-то внутренней опаской. Он боялся, что все может плохо закончиться. Недавно вот тоже хотел на базе побольше урвать, да не получилось и теперь локти кусает. Ну и жизнь пошла! Вроде бы и с Ириной стало ему лучше, а на душе неспокойно и во всем неуверенность.

Вечером в офисе намечен праздничный сбор, Новый год будут встречать в узком кругу. Должен зайти Шлыков, возможно, заглянет Веня. Григорий представил, как Надя с Ириной наводят в офисе марафет. Им надо елку нарядить, гирлянды и всякую мишуру развесить, закупить еды, спиртного. Рюмин распорядился на угощение не скупиться.

...Рюмин, Рюмин, всюду и везде Рюмин! Жена с Надей не дружат, просто общаются. Ирина вряд ли догадывается о его интимной связи с Надей. Идти на вечер не хотелось: посидели бы с Ириной дома -- и в постель, тем более, что завтра все равно работать, даже больше, чем в обычные дни. Но Рюмин отговорок не принял. Он теперь строг.

А не отделиться ли? Сейчас это делается сплошь и рядом: соучредители фирм расходятся, хотят быть самостоятельными и не от кого не зависимыми. Но в одиночку выживают далеко не все. Нет, без Рюмина ему пока нельзя. С ним трудно, но и... легко. Сколотить за столь короткое время такое богатство мог только Рюмин. Он знает, как это сделать. И в себе уверен, не мечется, как другие.

Возвращаясь в офис, Григорий вновь вспомнил о Красавине. Проучил ли он Гнидкина? Можно позвонить на базу, той же бухгалтерше, поздравить с Новым годом, уж она-то бы сказала. Но вдруг насторожится, что-то заподозрит...

Рюмин еще не приехал и пока не звонил. Стол заставлен тарелками с едой и бутылками. Женщины переоделись и сидели без дела. Неужели что в дороге случилось? Если б задержался в Москве -- позвонил бы. Значит, в дороге.

После открытия городской елки в офис заглянул Шлыков. Он продрог и рад был "согреться". Узнав, что Рюмин не приехал, успокоил:

-- Да бросьте переживать, с таким как Рюмин ничего не случится. -- Стал протирать запотевшие линзы. И от угощения не отказался: вместе выпили и закусили. Шлыкову наливали побольше, и вскоре, поблескивая окулярами, тот уже весело смеялся и подшучивал над женщинами.

-- Какие вы тут тепленькие и очаровательные, прямо уходить не хочется!

-- Так оставайтесь, Григорий Анатольевич. И нам, и вам будет хорошо.

-- Рад бы, красавицы, да гостей жду.

Уходя, обещал позвонить попозже, а Григория пожурил, что мрачен и не веселит дам. И опять сели ждать Рюмина. Что же с ним случилось? Все чаще посматривали на часы: пора бы. Когда уже потеряли всякую надежду, дверь открылась и вошел долгожданный "командор". Еще из коридора громко заявил:

-- Если б вы знали, как я проголодался! -- быстро разделся, помыл руки. Держался бодро, с дамами как всегда галантен -- поцеловал им ручки и сразу попросил всех к столу.

-- Потом, потом расскажу, -- отмахнулся от расспросов. -- Поверьте, с утра во рту ни крошки. Да и пора старый год проводить, он был для нас не такой уж плохой.

Быстро наполнили бокалы и выпили за уходящий год. Ждали, что Рюмин, как всегда, речь толкнет, а он впервые обошелся без своего коронного выступления. Видно, и в самом деле живот к спине присох. Об одном лишь спросил: заходили ли Шлыков и Скоркин.

После первого бокала выпили еще, теперь за соучредителей фирмы "Надежда". Ну как за себя не выпить? После чего Рюмин основательно принялся за еду, и ему не мешали. Сам потом обо всем расспросит и сообщит.

Наконец, отложив вилку, Рюмин сказал:

-- Загрузился я в Москве под завязку. Но такие были очереди! Вавилонское столпотворение, да и только!

-- Под Новый год всегда ажиотаж, -- кивнула Надя и стала подкладывать ему в тарелку еды: Рюмин любил, когда за ним женщины ухаживают.

-- Денег с собой надо больше брать, -- заметил он. -- А у меня было в обрез: гаишники словно оборзели. Почти на каждом посту останавливали. Пришлось выкручиваться, -- и Парамошкину: -- Решай, да побыстрей, вопрос по "прикрытию" фирмы. Нужна "крыша", и понадежней. В дорогу тоже без охраны не рискуй. Хватит. Столько жутких случаев порассказали.

-- Ну, начал, господин "командор"! -- воскликнула Ирина. -- Сразу -- дела, дела... Можно хотя бы перед Новым годом обойтись без этого? Ведь голова трещит. Ждали, ждали -- и дождались!