Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Поздравляю, Дженет. Твой двоюродный братец и сестрица многие годы безуспешно пытались заткнуть мне рот, а удалось в этом преуспеть только тебе. Хватило одной дурацкой фразы.

— Позволь поинтересоваться, Рэндол, какова цель твоего визита помимо стремления оскорбить мою дочь?

— Ах да, конечно. Я приехал, чтобы удовлетворить вполне естественное любопытство.

— Имеешь в виду смерть дяди?

— Ничего подобного, — возразил Рэндол. — Мне сообщил о ней дядюшкин поверенный в делах, и о грядущем вскрытии тоже. А мне было интересно посмотреть на ваше поведение во время такого тяжкого испытания, а заодно узнать, почему никто не удосужился известить меня о смерти дяди.

Рэндол обвел присутствующих вопрошающим взглядом, и Гай тут же сорвался:

— Да мы просто не хотели, чтобы ты совал нос в каждую щель и создавал кучу проблем!

— О, надеюсь, ничего подобного я не совершил? — с озабоченным видом поинтересовался Рэндол.

— Уж если на то пошло, я просила Харриет сообщить тебе по приезде о смерти дяди, — с пафосом констатировала миссис Лэптон. — Так как считаю, что в сложившейся ситуации это необходимо. Разумеется, причин для скорби у тебя нет, и смерть Грегори расстроила тебя никак не больше, чем его сестер. А потому нет нужды притворяться и изображать горе, лишь потому что волей судьбы ты стал главой семейства! После прочтения завещания для этого будет достаточно времени. Кстати, Харриет, надо договориться с мистером Каррингтоном. Пусть выберет удобное время и заедет к нам. Не будь случай столь исключительным, ему следовало бы приехать сразу после похорон, но при данных обстоятельствах чем скорее он здесь появится, тем лучше.

— Рад, что наши мнения по этому вопросу совпадают, — поддержал тетушку Рэндол. — Мистер Каррингтон приезжает послезавтра.

Миссис Лэптон смотрела на племянника с нескрываемым раздражением.

— Я правильно поняла, ты сам договорился о встрече у нас за спиной?

— Именно так, — подтвердил Рэндол.

В этот момент зашла миссис Мэтьюс, и ее появление оказалось как нельзя более кстати.

— Я увидела машину и догадалась, что ты здесь. — Она протянула затянутую в перчатку руку в сторону Рэндола. — Ах, и Дженет тоже! Вижу, вся семья в сборе. Харриет, дорогая, ты не забыла распорядиться, чтобы испекли свежий торт? Помнится, вчера ничего такого не было. Но я уверена, ты обо всем позаботилась. — Она положила руку на плечо золовки. — Бедняжка Харриет! Какой невыносимо грустный день. А уж я-то как переживаю!

— Полагаю, вы отправились в город за покупками, — с суровым видом изрекла миссис Лэптон.

Миссис Мэтьюс устремила на нее полный печального упрека взгляд.

— Ах, Гертруда, я ездила за траурным платьем, если это можно назвать путешествием за покупками.

— Не подберу более подходящих слов для оценки ваших действий, — жестко парировала миссис Лэптон.

Рэндол проводил миссис Мэтьюс к креслу:

— Вы, должно быть, страшно утомились! — посочувствовал он. — По собственному опыту знаю: ничто так не изматывает, как хождение по магазинам с целью выбора одежды.

— Ах! — вздохнула миссис Мэтьюс, устраиваясь в кресле и стягивая с рук перчатки. — Разве тут до выбора? Просто берешь первое, что подходит для данного случая. Какая разница, что надеть в эти горестные дни?

— У вас прекрасная чуткая душа, тетушка Зои. Однако не сомневаюсь, что утонченный, изысканный вкус не подвел вас даже в минуты глубокой скорби.

— Не могу назвать свое состояние глубокой скорбью. — Миссис Мэтьюс устремила на Рэндола исполненный задумчивой грусти взгляд. — Трудно подобрать слова, которые точно выразят мое состояние. Пожалуй, я пребываю в меланхолии… Нет, не то. Мысли о Грегори не дают покоя.

— Ох, Зои, оставь этот нелепый высокопарный стиль и не выставляй себя на посмешище! — грубо оборвала миссис Лэптон. — Только не пытайся меня убедить, что тебя занимают, как ты изволила выразиться, мысли о Грегори. Не прошло и десяти секунд, как ты выбросила его из головы.

— Не понимаю, с какой стати Зои о нем думать! — не скрывая раздражения, встряла мисс Мэтьюс. — Грегори был моим братом, я прожила рядом с ним всю жизнь, и уж если кто и печалится, так это я! И это чистая правда! Я вот перебирала его одежду и размышляла, а не продать ли большую часть вещей. Правда, есть старое пальто, которое можно подарить садовнику, а Гай наверняка с радостью возьмет совсем новый дождевик.

— Видишь ли, дорогая, меня занимают мысли иного рода, — вздохнула миссис Мэтьюс. — Я побывала в Найтсбридже и нашла время заглянуть на пару минут в часовню. Какое умиротворение! В царившей там атмосфере было нечто особенное, не подвластное словам, но именно эта обстановка лучше всего соответствовала моему настроению.

— Вероятно, дело в ладане, — неуверенно предположила мисс Мэтьюс. — Не то чтобы он на меня действовал, только помню, как матушка зажигала в гостиной палочки с ладаном. Не понимаю, что ты забыла в римском католическом храме.

— Нам всем это не ясно, — поддержала миссис Лэптон.

— А вот я знаю, что вы имеете в виду, тетя Зои, — вмешалась Дженет, желая погасить назревающий конфликт. — Действительно, в католических храмах особая атмосфера. Разумеется, нельзя поддерживать римских католиков, но я могу представить чувства, что вы испытали.

— Нет, милая, к счастью, ты слишком молода, чтобы меня понять, — возразила миссис Мэтьюс, отвергая предложенную от чистого сердца поддержку. — Тебе неведома темная сторона жизни, и даст бог, она никогда тебя не коснется!

— Ох, мама, прекрати! — простонал Гай, морщась, как от зубной боли.

— Если эти выспренние речи имеют отношение к смерти Грегори, должна заметить, что в жизни не слышала подобного вздора! — безапелляционно заявила миссис Лэптон.

— Замолчите, тетушка Гертруда! — Рэндол поднял изящный длинный палец. — Тетушка Зои вспоминает о своем вдовстве.

— Черт бы тебя побрал! — буркнула у него за спиной Стелла.

— Да, Рэндол, представь себе, вспоминаю, — вздохнула миссис Мэтьюс. — Теперь, когда Грегори перешел в мир иной, я особенно отчетливо понимаю, что осталась одна-одинешенька на белом свете.

— Ну как же, тетушка! — Рэндол сделал жест в сторону разгневанных кузена и кузины. — А два бесценных отпрыска, которыми вас благословил Господь! Неужели вы о них забыли? — Встретившись глазами с сердитым взглядом Стеллы, он ласково шепнул: — Будешь знать, дорогая, как посылать меня к черту. Это послужит тебе уроком.

— Ах ты, мерзкий хам! — прошипела Стелла, но ее слова заглушила перебранка, вспыхнувшая между миссис Лэптон и мисс Мэтьюс.

— Спокойнее, Стелла. Держи себя в руках! — улыбнулся Рэндол.

— Хоть бы ты исчез и больше никогда не появлялся!

— Представь, как тебе будет без меня скучно, — шепнул Рэндол, отворачиваясь. — Боже мой, да никак мои любимые тетушки ссорятся?

Ссора прекратилась так же внезапно, как и началась.

— Ты намерен остаться на чай, Рэндол? — с вызовом спросила мисс Мэтьюс.

— Нет, Стелла выразила желание, чтобы я исчез и как можно дольше не появлялся, — добродушно признался Рэндол.

— Стелла, милая, уверена, ты не хотела его обидеть! — воскликнула миссис Мэтьюс.

— Что за оказия быть главой семейства! — изрек громким шепотом Рэндол. — Моя популярность растет не по дням, а по часам. — Послав собравшейся компании воздушный поцелуй, он удалился, оставив после себя чувство напряженности, которое в последующие дни лишь усилилось.

Всем членам семьи было не по себе, а информация об отправке органов Грегори Мэтьюса в министерство внутренних дел для исследования, которой доктор Филдинг поделился со Стеллой, носила весьма неутешительный характер. От томительного ожидания нервы были на пределе, и приезд мистера Каррингтона, представителя компании «Каррингтон, Радклифф и Каррингтон», который намеревался в пятницу зачитать завещание покойного, стал толчком к взрыву столь долго сдерживаемых эмоций.

Все родственники втайне лелеяли определенные надежды и были жестоко разочарованы, за исключением Рэндола. Миссис Лэптон досталась всего тысяча фунтов и написанный маслом портрет брата, который ей никогда не нравился. Кроме того, в ее заставленном мебелью доме для такой большой картины не нашлось места. В завещании Грегори Мэтьюс называл ее «любимой сестрой Гертрудой», и миссис Лэптон сочла это еще одним умышленным оскорблением. Ни одна из ее дочерей не упоминалась, а тот факт, что о Гае тоже не было сказано ни слова, служил слабым утешением. По дополнительному распоряжению к завещанию, составленному тремя неделями раньше, Стелле отписывалось две тысячи фунтов, которые она получит по достижении двадцати пяти лет, если на тот момент не будет обручена и не сочетается узами брака с доктором Филдингом. Основную часть имущества, как и следовало ожидать, унаследовал Рэндол, а в отношении миссис Мэтьюс и Харриет имелся пункт, ставший для обеих дам трагедией. Грегори Мэтьюс завещал им в совместное владение свой дом со всем, что там имеется, а также сумму, достаточную для его содержания, которой будут распоряжаться два его душеприказчика, Рэндол и мистер Джайлс Каррингтон. Осчастливленные женщины расценили выходку покойного как изощренное злодейство.