Книга 365 мыслей (СИ)

(183). Жизнь похожа на весы, на одной чаше которых - наши успехи и дела, а на другой - наша любовь. Самая страшная истина - это увидеть, как первая чаша наших весов, наполняясь все более и более, в какой - то момент поднимает вторую...

Михаил Щербаков - Капитан бравый

(184). Фильм "Присутствие" (The Presence, 2010, реж. Том Провост) интересен тем, что сюжет фильма разворачивается параллельно в двух мирах - мире человеческом и ангельском, причем на протяжении всего фильма эти миры постоянно взаимно проникают. То, что люди подвержены искушениям - нам известно. Чуть менее известно, как приходят искушения - фильм наглядно демонстрирует это доступными для кинематографа средствами. Наконец, совсем малоизвестная тема - это возможность искушений и выбора для самих ангелов. Эта тема тоже своеобразно приоткрыта в фильме. Здесь выбор ангела места тесно переплетается с выбором главной героини, при этом они оба растут и каждый продолжает свой собственный путь. Довольно редкое по теме и по деликатности ее раскрытия кино, хотя и не единственное в своем роде. На мой взгляд его ошибочно причисляют к фильмам ужасов: главное - не поддастся панике уже на первых минутах, ведь ужас и непривычность - это не одно и то же

Ка Па Дзонг - Ангел

(185). Может ли 1 равняться 1000? Разумеется. Когда - то в детстве у нас мальчишек одним из любимых занятий было прыганье по гаражам. Были "легкие" гаражи и "трудные", а в трудных - самые трудные места: например, когда крыша одного из гаражей расположена далеко и выше другого. Лично для меня было одно место, которое вызывало панический страх. При этом объективно оно не представляло никакой трудности: я легко преодолевал более трудные места. Дополнительную досаду вызывало то, что другие даже не замечали этого места - просто прыгали и двигались дальше. Мне же нужно было готовиться, преодолевать страх, и он почему - то не уменьшался с ростом числа прыжков... Эта ситуация - типична и в жизни: там где у одних огромная яма или барьер, у других - едва заметный холмик. Рельеф наших задач, возможностей и страхов - очень разный и истинной мерой трудности проблемы являются не ее объективные показатели, а количество и качество внутренних усилий (может быть никому невидимых), которые требуются для ее решения. Так, 1 метр и 1000 метров могут вдруг внезапно оказаться равными во внутреннем исчислении двух разных людей... Анри Бергсон в своем "Опыте непосредственных данных сознания" пишет об этом же, но с другой стороны: он говорит о том, что любые количественные характеристики ощущений (интенсивность, динамика, локализация) в известной степени условны, поскольку ощущения представляют собой для нас самих чистое качество. Короче говоря, мы, хотя и устроены примерно одинаково, но - не сравнимы И в этом - еще один парадокс свободы...

Аквариум - Какая рыба в океане плавает быстрее всех ?!

(186). Попытки рационально объяснить и структурировать окружающий мир и нашу жизнь по существу сводятся к желанию трансформировать пугающую необходимость актов свободного выбора нашей воли, которые как мерцающие живые точки сопровождают линию нашей жизни, в застывшее пространство всеобъемлющих истин. Жизнь во времени невозможна без выбора, в то время как в чистом пространстве без времени свободный выбор вообще невозможен. Следовательно, конечная тайная цель любых объяснений - уничтожить время возможностей и утвердить пространство заданностей. Мертвая красота тоже бывает красива, недаром ведь нам нравятся натюрморты - буквально "мертвая природа". Может статься однако, что усилия теоретиков истины тщетны в принципе. Ведь никто не знает в точности что первично - время или свободная воля. Собственно, если первично время, то оно объемлет акт выбора воли как разновидность пространства и мы возвращаемся к "мертвой природе" и к аллюзии свободы. Жизнь начинается тогда, когда наш свободный выбор творит само время или хотя бы наше личное время. Если так, то метафизика пространства с ее количествами и качествами оказывается беспомощной или даже нелепой, а ее причины и следствия оказываются лишь слабыми следами новой метафизики времени. Ее понятия имеют текучие формы и пластичный смысл, которые дают возможность мысли, свободной от бремени логики и парадоксов, двигаться легко и свободно в такт нашему выбору... Александр Дольский - Старинные часы

(187). Откровение жизни намного превосходит те возможности, которые могут предоставить нам 4 измерения. Но искусство жизни - это именно искусство обходиться этими скудными средствами 4 измерений или даже только их частью (музыка использует только одно, живопись - два, скульптура - три и т.д.). Но теснота и недостаток никуда не деваются: они порождают "полюсы притяжения" - радость и печаль, которые действуют в жизни и искусстве как полюса магнита. Мы знаем однако, что линии магнитного поля замкнуты - они замыкаются внутри магнита. Рассуждая по аналогии, можно сказать, что где - то за пределами видимого мира радость и печаль встречаются и становятся одним и тем же. Таким образом, можно сказать, что радость и печаль этого мира разделяет только один шаг, но чтобы его сделать, придется перешагнуть через всю Вселенную...

Ка Па Дзонг - Вселенская печаль

(188). Парадокс трения: качество шлифовки соприкасающихся поверхностей лишь до определенного предела уменьшает трение между ними. Трение между очень гладкими поверхностями может, напротив, сильно возрасти. Так и в жизни: два до предела близких человека могут разойтись далеко и навсегда. В случае с трением в игру вступают фундаментальные составляющие вещества - атомы и молекулы - и силы сцепления между ними. В случае с людьми происходит нечто подобное: предельная степень близости включает в отношения какие - то фундаментальные составляющие личности, которые по своей природе должны оставаться в неприкосновенности. Возможно, что это - психологический инстинкт самосохранения, или метафизический закон тождества и различия, или сигнал с границы "Я - не Я" или, быть может, последнее средство вернуться к нашей миссии...

Александр Дольский - Две птицы

(189). Авва Дорофей (христианский святой подвижник 6 века), говоря о степени духовного совершенства, различает три образа служения Богу: раба, наемника и сына. Раб служит Богу из страха понести наказание, наемник работает за будущее воздаяние, сын служит Богу по любви к Нему. Эти три состояния отражают три ступени совершенства, на каждой из которых можно достойно служить Богу по мере своих сил и возможностей. "Страх Господень - начало премудрости," - возглашает пророк Давид в одном из псалмов. То есть страх Божий - это не препятствие (как пытаются иногда доказывать люди, далекие от веры), а средство. Человек не волен выбирать свою ступень. Он не может, к примеру, захотеть и превратиться из раба в сына: наше отношение к Богу определяется нашим наличным духовным состоянием, которое Бог, конечно, видит, а не тем, что мы сами об этом думаем. Однако, человек, при содействии Бога, может кардинально измениться и, забыв про страх и плату, начать служение по любви. Разумеется, с тех времен ничего по сути не изменилось: и сегодня есть рабы, наемники и сыны. Есть, правда, одна досадная нелепость, которая приносит много вреда и раздора: мне кажется, что сегодня слишком часто рабы и наемники учат сынов, как им быть рабами и наемниками. Это - недопустимо, но... наверное, у настоящих сынов должно быть и серьезное испытание их любви

Аквариум (1986 Десять стрел) - Хозяин

(190). Чем дальше в лес - тем больше дров, чем больше дров - тем больше опилок, чем больше опилок - тем больше сырья для водки, чем больше водки - тем больше пьяных, чем больше пьяных - тем полнее зоны, чем полнее зоны - тем дальше в лес...