Славься, Темная Властительница! (СИ)

- И нет никакой возможности избавиться от этого чувства? Эликсир против любви уже не одно тысячелетие существует.

- Извини. Если выпить его после того, как влюбился, то просто помрёшь. До – тоже не выход. Нельзя избавится от своей сущности, Мизори. Могу только сказать, что вы, люди, большие счастливчики. Вы не несёте на себе отпечатка света или тьмы. И можете хихикать над этими ненормальными «остроухими», у которых с ориентацией проблемы. Вы свободны в своем выборе. У моих родителей такой возможности не было.

Когда мама встретила отца, ей уже перевалило за пятнадцать, а значит и ему и ей было отведено совсем немного времени далеко не самой счастливой жизни. Моё рождение немного успокоило их, был небольшой шанс, что пока я жива, будет жить и папа. И представь себе, получилось – он слёг, но не умер. Процесс смерти для него затянулся на несколько десятилетий. Однако и мой срок уже подходил. Мне было тридцать три. Я скрывала свой возраст как могла, а он, впавший в забытье, даже не замечал. К великому счастью старый гоблин не сильно отличается от молодого, только поседевшие волосы приходилось красить. Конечно, долго подобное продолжаться не могло. Не знаю, был то страх или действительно желание продлить его дни. Я ушла из Бескрайнего Леса, соврала, сказав, что отправилась на поиски лекарства, в тайне надеясь, что незнание и надежда поддержат папу.

- И куда ты отправилась?

- К людям.

- Сочувствую.

- Напрасно. Они ведь понравились мне куда больше гадких остроухих родственничков. Да, презирали, но не задирали нос. Могли пнуть или обозвать. Не молчали, не шептались за спиной, а кой-какие бродяги даже нисходили до того, чтобы подраться со мной за кусок плесневелого хлеба. Эльф бы скорее с голоду издох. В целом жизнь на помойке не так ужасна, как все думают, да и длилась она не долго. Прослышав о том, что я умею читать и писать, меня взяли на работу. Платили гроши, но была бесплатная бумага и чернила. Именно тогда я начертила свой первый чертёж. Тот самый самовзводный арбалет. Есть много моделей самовзводного арбалета, моя в том числе. Этот чертёж я вожу с собой в качестве талисмана, он негодный совсем, тогда большинство моих изобретений ломались, я ведь не знала физики с математикой, не умела рассчитывать нагрузки, а без этого в нашем деле никуда. Путешествуя из города в город я потеряла счёт времени, пока внезапно не осознала, что с момента моего ухода прошло пятнадцать лет.

- Не заметила? – недоверчиво переспросила Торвальд.

- А как заметить? В разных местах разные календари. Или ты имеешь ввиду... А, понятно. Мы не совсем как люди, в этом плане хоть чуточка эльфийского в нас есть. Мы почти не дряхлеем – волосы седеют, кожа морщится, но организм в большинстве своём работает отлажено, как фаланга копейщиков. На размышления меня навело другое – уши стали вроде как тянутся к макушке. Да, Мизори, вот эти самые уши. И не надо их трогать!

- Ты начала меняться? Стала полуэльфом?

- Полуэльфы? Это всё сказки. Нет ни полуэльфов, ни полугномов ни каких-нибудь ещё полу. Этот вопрос был изучен мной очень подробно. Доля более развитого вида в ребёнке – не более десяти процентов. Она не сильно на него влияет и обычно является латентной до самой смерти. Многие когда-то думали, что становясь сильнее полудраконы, например, начинают отращивать крылья и когти. Сила здесь ни при чём, просто умирает основное тело, а организм пытается пробудить те самые латентные качества, стремясь выжить. Удаётся очень редко, но их тоже не назовёшь полуковками, в них ничегошеньки не остается от прежнего родителя. Свой путь полудракон закончит гигантской ящерицей. Мне повезло больше. Когда мои уши... Миз! Ты сумасшедшая ушная фетишистка!!

- Кто-кто?

- Не важно. Слушай мою слезливую историю спокойно.

За десять лет, что ушло на полную перестройку организма, я смогла найти путь к родному городу. Иногда приходилось делать длинные остановки, изменения, происходящие во мне, требовали покоя и большого количества еды. Порой на путешествия просто не было сил. Но я старалась. И я не успела. Папа уже двенадцать лет как погиб. Мне оставалось только поплакать над его деревом.

- А как тебя встретили соплеменники?

- Как обычно. Для эльфов внешность не так важна, как для людей. Гоблин для них навсегда останется гоблином. Но попрощаться с папой мне позволили – уже большое одолжение. Разумеется, о жизни вместе с ними не могло быть и речи.

- И ты вернулась к людям?

- И я вернулась к людям.

Эльфу легко среди людей. Нас любят, уважают, почитают. Есть, правда, разные культы тёмных богов, которые считают, что эльфика – самый лучший кандидат на жертвоприношение. Но это уже совсем другая история.

- Кажется теперь многое проясняется. Эти твои приступы хамоватости, любовь к механизмам. Никак мамочкино наследство.

- А вот и нет! А вот и неправда! Это я технику совсем не за это люблю, а потому, что техника сможет принести Континенту огромную пользу. Только представь, что будет, если машины достигнут хотя бы половины того же могущества, что и магия?! Они смогут во много раз облегчить наш труд. Не будет больше рабства, все будут счастливы!

- Если не будет рабства, то незачем будет брать пленных, – холодно отрезала Мизори. – Одна подруга рассказывала мне, что когда-то давно люди умели создавать летающие машины и корабли, что плавают без парусов. Это и правда дало людям очень много – уничтожило два континента.

- Но Миз, ты вечно бурчишь. Хватит бурчать, Миз. Одежда, сотканная на ткацких станках спасает множество людей от холода, а наша мануфактура скоро начнёт выпускать превосходные арбалеты и кольчуги, которые помогут нам защититься от злых врагов. Ой, я хотела сказать добрых врагов. И вообще, когда ты начнешь меня жалеть?

- Прости, прости... Теперь, послушав тебя, я могу с полной уверенностью сказать, что ты...

- Несчастная маленькая страда...

- Абсолютно долбанутая эльфийка.

- Чего?! Это я-то?!

- Ну хорошо, ты абсолютно долбанутая гномка.

- Не смей меня оскорблять!

- Ладно, ты оркесса.

- Я не зелёная!

- Человек.

- Не подлая!

- Гоблин.

- Не вонючая!

- Эльф.

- Не самодовольная!

- ...

- И не...

- Извини, но для вампира ты недостаточно холодная и волосатости в тебе для оборотня маловато. И вообще я «подлый человек» и сужу исключительно по внешности. Выглядишь эльфом? На ощупь как эльф? Значит эльф!

- Мизори.

- Что?

- Если на то пошло, щупай лучше уши. Только не сильно. И не часто.

- Сколько ж тебе лет, маламут ты этакий?

- Не вежливо такие вещи спрашивать. Девушке столько лет, на сколько она выглядит.

- Ну хорошо, хорошо, девушка, больше не буду тебя ни о чем спрашивать. Даже о том, как тебя занесло в пленницы к Тёмным Властелинам.

- Про первое не буду рассказывать, а вот про второе...

Мизори задумчиво вглядывалась в темноту. Хотя никакой темноты для неё здесь не было. Крохотные молнии в зрачках давали чувствительным глазам те самые крупицы света, коих достаточно для того, чтобы увидеть собеседника. Мерль. Интересно, как её звали раньше? Может Мерль – это обидное прозвище? Эльфийское сокращение? Гоблинское имя? Девушка, что сидела сейчас перед ней, всячески пыталась показать, как тяжело ей было в жизни и, похоже, сама не понимала, в чём её настоящая беда. Мерль, вечная скиталица, больше двух столетий шагающая по Континенту и не находящая своего места. Гоблины – коллективные существа, эльфы – коллективные существа. Зелёные глаза этой девушки никогда не ответят на вопрос о том одиночестве, что её терзало и продолжает терзать по сей день. Она будет говорить о насмешках, презрении, о технике, моде, о чём угодно, но только не о том, что по-настоящему имеет значение. Единственный полуэльф-полугоблин в истории – такому существу просто нет места в мире. Будь на месте Мизори Йохан, он непременно нашёл бы нужные слова, чтобы внести в душу эльфийки хоть немного ясности, Эмми нашла бы добрые слова, чтобы хоть как-нибудь её подбодрить. А что может Мизори? Её талант – делать горячие тела холодными, и уж никак не врачевать души. Что она может сказать?