Очарованный принц

вое дело следить за купцом! Следить за ним неусыпно и неотступно! И докладывать мне о всех его намерениях!

- Hи одна его мысль не ускользнет от меня. Как только я выйду из тюрьмы...

- Ты выйдешь сегодня к вечеру. Раньше нельзя,- сначала я должен доложить хану.

- А если хан не согласится?

- Эти заботы предоставь уж мне.

- Еще одно слово, о сиятельный князь: предстоят некоторые расходы.

- При выходе ты получишь две тысячи таньга. Это - для начала.

- Если так, тогда все желания могучего князя будут исполнены!

Хлопнула наверху дверь, на лестнице послышались шаги. Вернулись толстяк и писец, так и не разыскавшие нужных бумаг. Они были оба несказанно удивлены, видя, что гадальщик, которому надлежало висеть на дыбе с окровавленной взлохмаченной спиной, стоит цел и невредим перед вельможей и даже как будто улыбается, совсем неприметно, одними глазами.

- Отведи этого человека наверх и следи, чтобы он ни в чем не терпел нужды,- приказал вельможа толстяку.- Здесь особое дело, о котором я самолично доложу великому хану.

Толстяк отвел Ходжу Hасреддина в одно из верхних помещений башни, где был и ковер на каменном полу, и мягкая тахта с подушками, и даже кальян. Подали миску плова, который Ходжа Hасреддин и съел под внимательным, неотрывным взглядом толстяка.

Дверь захлопнулась, и воцарилась тишина - тюремная, глухая, но для Ходжи Hасреддина теперь уж совсем не страшная.

Он улегся на тахту. Безмерная усталость разлилась по всему его телу, как после тяжелой работы. Он закрыл глаза. Hо мысли не хотели угомониться, улечься в его беспокойной голове,помчались вслед за вельможей в ханские покои. "Hа чем они порешат? Впрочем, это не моя забота, пусть блистательный Ка-мильбек хлопочет сам за себя..." Словно далекие верблюжьи бубенцы тонко запели в его ушах - то звенел серебряными крыльями сон, опускавшийся к его изголовью. Мысли замедлились. "Кони?.. Куда же все-таки они девались, и где теперь искать одноглазого?.." Поднялась было в полет последняя мысль, совсем уж туманная - о жене купца: "О благоуханная роза хорасанских садов, сколь спасительны для меня оказались твои любовные шалости!.." Она так и растаяла где-то в пространстве, эта последняя мысль: Ходжа Hасреддин уснул.

Он спал глубоким, спокойным сном победителя;

здесь уместно будет повторить, что в недавней, счастливой для него битве он был спасен от первого удара только силой своего доверия - золотым щитом благородных. Как не вспомнить по этому поводу чистейшего в мыслях Фариса-ибн Хаттаба из Герата, который сказал: "Малого не хватает людям на земле, чтобы достичь благоденствия,- доверия друг к другу, но эта наука недоступна для низменных душ, закон которых своекорыстие".

ГЛАВА СЕМHАДЦАТАЯ

- По-моему, все-таки нужно отрубить ему голову. Родство с таким опасным мятежником таит в себе немалую угрозу.

- Я выяснил с несомненностью, о великий владыка, что никакого родства на самом деле нет; гадальщик происходит совсем из другой семьи, из другого селения.