Дорога в Гандольфо

сорока миллионах долларов! Я помечен на всю жизнь! Сведения обо мне поступят в отделения Интерпола и полицейские участки во всех без исключения цивилизованных странах! Ты же не подписал чеки на общую сумму в сорок миллионов долларов и поэтому рассчитываешь вернуться к нормальному, добропорядочному образу жизни. Это очевидно!

- Ты не совсем прав и знаешь об этом: ведь все швейцарские банки соблюдают строжайшую секретность.

Дивероу огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

- Если даже предположить, что так оно и есть, то все может перемениться... после попытки... похитить некую особу в Риме. А попытка такая непременно будет предпринята. И тогда ты окажешься под колпаком. Каждый твой контакт с момента отлета из Китая рассмотрят самым тщательнейшим образом, как под микроскопом. А ведь рядом с твоим именем фигурирует и мое. Вот и всплывут наверх проклятые сорок миллионов долларов в Цюрихе. Таков уж расклад!

- Ничто нам не грозит, старина! Ты же свою работу закончил. Или закончишь скоро - как только уладишь все дела с деньгами. И к тому, что произойдет потом, ты не будешь иметь никакого отношения. Так что ты чист, Дружище! Чист как слеза - на все сто процентов!

- Вовсе нет. - Дивероу сам удивился, что произнес эти слова шепотом. - Я же сказал только что: если ты попадешься, заметут и меня.

- Чего ради? Ведь если даже предположить, что ты прав, - а я придерживаюсь прямо противоположного мнения, - то в чем смогут тебя обвинить? В том, что ты занимался банковскими операциями по просьбе старого солдата, который сказал тебе, что он создает специальный фонд для поддержки организации, занимающейся распространением идей всемирного религиозного братства? И даже если бы тебя заподозрили, кто помешал бы тебе сказать: "Позвольте спросить вас, господин прокурор, смогли бы вы после принесения клятвы уличить меня хоть в чем-то противоправном?"

- Ты безумец! - бросил Сэм и, слегка запинаясь, добавил: - Подумай только, ты же идешь на похищение человека!.. - Он дернулся всем телом.

- Черт возьми, старина, послушай меня. Я - об одном, ты же - о другом. Будь же разумным человеком. Все, что ты говоришь, - пустая болтовня. Она не имеет под собой никаких оснований.

Сэм зажмурил глаза. Он начал сознавать, что за муки выпали на его долю.

- Я вышел из архива с проклятым кейсом, прикованным к моей руке! произнес Дивероу шепотом твердо, но сдержанно.

- Брось об этом! - ответил Маккензи. - Так или иначе, та документация принадлежала армии, мы же с тобой ей стали не нужны. Есть еще что?

Дивероу подумал: "В общем, история со счастливым концом и никаких прямых свидетельств о заговоре".

- Таково реальное положение вещей, - промолвил Хаукинз и кивнул в подтверждение своей правоты. - Не было ни насилия, ни обмана, ни воровства... ни тайных сделок. Все - на добровольной основе. И если та или иная операция оказывается вдруг не совсем обычной, то тому есть одно объяснение: каждый инвестор может действовать так, как ему заблагорассудится,