Дорога в Гандольфо

ольких тысяч долларов, которые мы могли бы провести по документам как поощрительное вознаграждение.

- Черт побери, сынок, да понимаешь ли ты сам, что говоришь? Как здорово все у тебя выходит?

- Это элементарная бухгалтерия. Для адвокатов тяжбы с банками - их хлеб. Они изыскали намного больше способов ловчить к собственной выгоде, как и в интересах других, чем племена, промышлявшие бартерными сделками. Опытный юрист прибегает всякий раз к той уловке, которая в данный момент в наибольшей степени устраивает его.

- Ты слышишь, что он говорит, Джинни? Не правда ли, в этом парне есть кое-что?

- Ты великолепен, Сэм, я признаю это, - сказала она и затем обратилась к Хаукинзу: - Знаешь, Мак, поскольку управляющий замком отлично справляется со своими обязанностями, не съездить ли и мне с Сэмом в Цюрих, чтобы составить ему компанию?

- Блестящая идея! Не знаю, как я сам не додумался до этого.

- Не представляю, чтобы ты упустил вдруг такое, - заметил спокойно Дивероу. - Вы оба так добры ко мне!

Откуда только не прибывали в Махенфельд отобранные Хаукинзом офицеры. На железнодорожной станции в Церматте их встречал шофер по имени Рудольф - с раскосыми, как у кошки, глазями, золотыми зубами и в черном берете. Он крутился с приезжающими целых два дня.

Первым появился критянин. Он добрался до места без всяких происшествий. А это означало, что ему удалось беспрепятственно пересечь несколько государственных границ под неусыпным оком высококвалифицированных представителей власти и прибыть благополучно с фальшивым паспортом на руках в город Церматт. Но здесь офицера ожидали новые испытания: несмотря на полное соответствие всех условных отличий в одежде полученному Черным Беретом описанию, Рудольф не признал незнакомца и посему категорически отказался посадить его в свое "итальянское такси".

Произошло же это недоразумение из-за того, что в банке данных по Криту, имевшемся в распоряжении службы "Джи-2", не содержалось и намека на то, что отобранный Хаукинзом офицер - чернокожий. "Засветившийся" некогда агент с ученой степенью доктора наук, первоклассный специалист по аэронавигации, долгое время - пока русские хорошо ему платили - симпатизировавший Советам, обладал до удивления черной кожей. Это-то и сбило Рудольфа с толку. И Маккензи пришлось прибегнуть к нескольким весьма энергичным выражениям в телефонном разговоре с Черным Беретом, прежде чем тот посадил наконец "черномазого" на заднее сиденье своего автомобиля.

Следующими прикатили марселец и стокгольмец. Прошедшей ночью они встретились на бульваре Георга Чинкве в Лос-Кальвадосе и, восстановив давнее знакомство, тянувшееся еще с тех дней, когда оба делали деньги и у союзников, и у нацистов, вместе вылетели из Парижа, страшно обрадованные тем обстоятельством, что направлялись в одно место - к некой "желтой горе" в Церматте. У Рудольфа не было неприятных неожиданностей с марсельцем и стокгольмцем в частности и потому, что они "вычислили" его раньше, чем он их, отругав при этом за