Кубанский шлях (СИ)

Вот уже прошло время траура, но Дари по-прежнему почти ни с кем не разговаривала, подолгу уединялась в своей комнате и если выходила, то с заплаканными глазами.

Домашние понимали, что за её молчанием таится сердечная боль.

Они пытались развлечь Дарию: приглашали в дом подруг, рассказывали смешные истории, дарили подарки, но девушка оставалась ко всему равнодушной.

Инал пробовал вызвать её на открытый разговор, чтобы узнать причину грусти сестры. Но даже с братом она не была откровенна.

Минул год со дня гибели Бека, и пора бы Дари вернуться к жизни.

Муса и Хасинат часто с волнением говорили между собой об этом. Да ещё Шаид присылал сватов и получил от девушки отказ, что усилило их беспокойство.

Однажды в дом Мусы пришла подруга, с которой пошло всё её детство. Она так настойчиво упрашивала Дари прийти к ней на праздник, что той пришлось согласиться.

В самый разгар молодёжного веселья и танцев явились богатый турок и несколько уорков. Их встретили как дорогих гостей и учтиво пригласили присесть на диван.

Детски спокойный взгляд Дари, благородно обрисованное чело, розовые линии рта и что-то особенное во всей фигуре придавали девушке вид такого благородства и достоинства, что всякое чувственное помышление должно было исчезнуть при её виде. Так оно раньше и было.

Но с первой же минуты появления незваных гостей на празднике Дари почувствовала липкий, похотливый взгляд турка, который как знатный гость сидел на почётном месте и лениво, мелкими глотками пил бузу. Он не спускал взгляда с Дари, время от времени причмокивал губами, целовал щепоть пальцев и посылал девушке какие-то знаки.

Нехорошее предчувствие овладело ею.

Вот турок хлопнул в ладоши, к нему подскочил незнакомый человек и, подобострастно отставив зад, слушал хозяина, изредка поглядывая на Дари и кивая головой.

Дари незаметно покинула праздник и прибежала домой. Тетушка Хасинат, обрадовавшаяся тому, что, наконец-то, девочка отправилась в гости и, может быть, развеется, при виде её испугалась.

Дари дрожала, и, заливаясь слезами, что-то говорила. Не разобрать слов. Хасинат едва поняла, что Дари боится какого-то богатого турка, который грязно на неё смотрел. Хасинат прижала её к груди и, поглаживая по спине, словно баюкая и утешая, приговаривала:

- Не беспокой себя, дорогая, всё будет хорошо, ты ложись спать, доченька. Мы с отцом разберёмся. Обязательно разберёмся.

Но не успели. На следующий день турок, к тому же паша, с большой свитой уорков явился в дом Мусы, а вместе с ними пришла и беда. Турки чувствовали себя на черкесской земле хозяевами, несмотря на независимый характер горцев, и считали, что им всё дозволено. И этот паша нисколько не сомневался, что черкешенка будет принадлежать ему.

20. Нежданное счастье Степана

Наступили крещенские морозы. Реку сковало льдом, и только иорданская прорубь ещё темнела крестом на белом полотне реки.

Степан утеплял рогозом свинарник: его кабанчик и две свинки мёрзли.

На базу скрипнула калитка, и в хлев заглянул возбуждённый Фрол. Не поздоровавшись, закричал:

- Стёпка, давай на коня и к нам: Инал с Аквонуко приехали!

Степан быстро переоделся, накинул тулуп и шапку и вскочил на коня. Как быстро они не мчались, Степану казалось, что они еле плетутся - так велико было его нетерпение. Вихрем влетев в горницу, он на миг замер: за столом, спокойно беседуя с Терентием, сидели Инал и Аквонуко. Разве это возможно!? Он даже в самых дерзких снах не видел возможности для такой встречи. Степан и гости радостно приветствовали друг друга. После вежливых вопросов о здоровье и пожеланий, Аквонуко торжественно произнёс:

- Степан, мы приехали сказать, что истина открылась. Бека убил Шаид.

- Кто бы сомневался, - усмехнулся Фрол, - сразу было видно, что он шакал.

- Он захотел Дари, - пояснил толмач, - даже присылал к Мусе сватов. Но девушка с гневом отказала ему. Тогда он стал плохо говорить о ней, о покойном Беке, о тебе, Степан, и раскрыл себя. А когда ближние Бека пришли к Шаиду в дом, чтобы всё выяснить, они не застали его: бежал хитрый горбун, да, как трусливый шакал бежал. Нескоро отыскали его - высоко в горах укрывался. Но убить его по нашим обычаям они не могли. У Бека и Шаида - одна кровь Его просто изгнали из рода. Тут же известили убыхов, бесленеевцев, бжедухов, абодзинов, шепсугов, да всех, о том, что Шаид - изгой, абрек. И ни одно черкесское племя уже не примет его. А вы теперь можете в любое время посетить дом вашего кунака Мусы.

Инал быстро-быстро и требовательно что-то сказал толмачу. Тот закивал головой и смущённо проговорил:

- Самое главное, зачем мы приехали, не это. Муса просил рассказать о последних событиях в его семье и просить помощи. Он дал нам, казаки, важное поручение....

- Можете положиться на нас, - взволнованно откликнулся Терентий, - мы сделаем всё возможное, чтобы помочь моему побратиму. Говори, Аквонуко! Мы тебя слушаем.

- К нашим уоркам недавно приезжал на охоту турецкий паша, долго пробыл в ауле, да и сейчас он гостит у одного уважаемого дворянина....

Турков столько сейчас в Черкесии, не дай Бог. Так вот, он увидел Дарию на празднике у её подруги. Красота девушки поразила его, как стрела ханского лучника.

- Чья она? - поинтересовался паша.

- Дочь местного тфэкотля, - ответили ему.

- Что стоит? - походя, спросил турок, уже предвкушавший обладание ею.

- У нас девушки не продаются. Они сами выбирают себе жениха, - гордо ответили наши уорки.

Но паша решил во чтобы то ни стало, завладеть Дари. Ведь там, как известно, где не продают явно, всё равно торгуют тайно. И он задумал всё равно её купить. Явился к Мусе в сопровождении уорков и не посватался, нет, он предложил Мусе за девушку скот, коней, рулоны бархата, парчи, сукна и всякого добра. Но Муса не мог так поступить, отдать дочь, как вещь, не спросив её желания или против её воли, да у нас это и не принято, вы же знаете. У нас девушки сами выбирают себе мужа.

Степан замер, затаив дыхание, он слушал Аквонуко и старался понять: зачем, зачем толмач это говорит? Какое отношение это имеет к нему?! Почему Инал и Аквонуко смотрят только на него?!

- Когда отец спросил у Дарии, кого она предпочитает взять себе в мужья... она назвала твоё имя, Степан! Муса пока не дал паше ответ, он послал нас к тебе, а сам тянет время.

Аквонуко так строго посмотрел Степану в глаза, что тому стало неловко, словно он в чём-то виноват перед Дари.

- И если ты согласен, - продолжил он...

- Согласен! - радостно выдохнул Степан, не ожидавший такого развития событий.... Ему хотелось верить и не верилось, что такое может статься, может произойти с ним. Он перекрестился и мысленно поблагодарил Господа за счастливое известие. Но надобно спешить, чтобы паша не опередил его, Степана. Он вскочил, готовый немедленно ехать.

- Муса знал, что Дари по душе тебе, и ты спасёшь её, - обрадованно проговорил Аквонуко, переглядываясь с улыбающимся Иналом.

Фрол весело воскликнул:

- Не робей, воробей! Едем сватать!

- Да, не будем медлить, я тоже еду, и сам буду сватом, - твёрдо проговорил Терентий.

- Терентий, - уточнил Аквонуко, - вам не только сватать, но и увезти её надобно, иначе слуги паши умыкнут нашу птичку, поэтому сам Муса и не приехал. Он охраняет дочь и ждёт с нетерпением нас всех.

Инал усиленно закивал головой:

- Едем, едем. Дари беда будет. Надо скоро.

Терентий подумал и осторожно спросил:

- Не будете возражать, если ещё двух-трёх крепких казаков прихватим? Сами понимаете - дело не только щекотливое, но и опасное....

Аквонуко перевёл вопрос Иналу, тот одобрительно закивал:

- Конечно, побратим отца. И нам спокойнее будет за безопасность Дарии. И вообще, грозное время.

- Да. Хотя Мансура разбили, но он снова собирает сторонников Газавата на Юге, и его крепко поддерживают турки. Они уже по всей Черкесии расползлись. Ваши тоже укрепляют границы. Быть большой войне, - вздохнул печально Аквонуко.