Кубанский шлях (СИ)

Одеваясь, новоиспечённый жених, то и дело хватался за осколок зеркала, оставшийся ему в наследство от бывших хозяев хаты. Ему хотелось увидеть себя всего: в новой черкеске с блестящими газырями и серебряным поясом, на котором, поблёскивал каменьями черкесский кинжал. Но, увы, осколочек настолько мал, что и лицо-то Фрол смотрел по частям. Наконец, решил, что готов, и с нетерпением стал выглядывать из хаты в ожидании своих сватов.

Вдруг около дома остановился фаэтон Бычкова. Чего это ради? Кто на нём может приехать? Бычков? Так он живёт рядом. Странно....

Удивил жениха Сидор. Это он позаимствовал у Афанасия для такого важного дела экипаж. Подскакал и Степан. Оставив своего коня у коновязи, сел в фаэтон, где уже расположилась кума Сидора, Маланья. Последним рядом со Степаном уселся Фрол. Сидор, нарочито важничая, занял место кучера. Несмотря на то, что ехать недалеко, да и по мирному делу, казаки, как всегда, прихватили ружья, а с шашками или кинжалами они никогда не расставались.

По дороге Маланья, которая знала всё и даже больше, чем надо, о станице и станичниках, познакомила парней с некоторыми особенностями сватовства в Закурганной:

- В кажной станице сватанье происходить по-своему. Вы, робятки, не пугайтеся, ежели придётся ходить к родителям невесты раза три. У нас девка с первого разу согласия не даёть. Ну, откажуть-то в первый день: на словах али жених получить от невесты кагуна. А ежели скажуть "мы подумаем, посоветываемся", то отдадуть девку. Тольки ещё надобно будеть прийтить. Про приданое на сватовстве не гутарьтя. Ентого нельзя. Енто опосля рукобитья. Тады усе разговоры будуть.

- А мы что видели, тётка Маланья! - воскликнул Степан, - шли через одну станицу на Дону, и там, на площади, молодец, при всём честном народе, летом, в зипуне, гонялся за девкой.

- Да... - громко вздохнув, перебила его Маланья, - это по-старинному, по-дедовски, - и, умилившись, вытерла рукой набежавшую слезу.

Терентий не удивился, когда фаэтон со сватами подъехал к его усадьбе. Сам открыл ворота, поздоровался с казаками за руку, похвалил Маланьину ловкость, с которой она выпрыгнула из экипажа.

Вошли в дом только Сидор и его кума. Они торжественно перекрестились на иконы, поприветствовали Марту:

- Здорово ночевали.

- Слава Богу! Гость в дом, а Бог в доме, - серьёзно ответила она, усадив сватов на лавку, стоящую вдоль стены. Поговорили о погоде, о хозяйственных делах. Хозяева терпеливо ожидали, когда гости приступят к делу, с которым приехали.

Наконец, соблюдавшая все необходимые приличия Маланья встала, поклонилась и начала говорить про пастуха, который ищет овечку, но Сидор её перебил и сказал коротко и просто:

- Казак Фрол Прохорович Цыганов желаеть вступить с вами в родство. Вы его знаете.

Терентий задумчиво произнёс:

- Мы бы и не возражали, девка поспела, но надобно её спросить: поёдёт ли она за вашего пастуха?

- Спросите, сделайте милость.

Позвали Катерину. Девушка вошла. На ней новая шерстяная юбка и вышитая кофта, в косе алая лента - маковый цвет, а не девка!

- Согласна ли ты идти за Фрола? - спросил отец, - сваты от него пришли.

Катерина опустила глаза, смиренно произнесла:

- Воля ваша, батюшка.

- Согласна она, согласна, - закивала Марта.

- Вот и добро, - обрадовались сваты.

- Не хотите поглядеть на жаниха? - Маланья попыталась продолжить обряд.

- Чего на него смотреть?! Насмотрелись уже. Через неделю, на рукобитье ещё глянем, когда с караваем придёте.

Маланья надулась на Сидора, испортившего обряд, и обратную дорогу ворчала:

- Всё у вас не как у казаков. Да и какие вы казаки? Что Терентий, что вы? А Сидор хоть и донской казак, а обычаев тожеть не придёрживается.

- Но получилось же? Сосватали! - ликовал Фрол.

- Сосватали, - согласилась Маланья, - тольки вас, казаки, даже в хату не позвали. И это неправильно тожеть.

Но все эти нарушения обычаев не могли огорчить счастливого жениха. Правда, грызла его одна ревнивая мыслишка, но она скоро разрешилась.... Когда подъезжали к станице, Маланья с равнодушным выражением на лице заметила:

- Вечор Катерина одному женишку кагуна вынесла.

- Кому? - в один голос спросили друзья.

Баба помолчала, выжидая, пока терпение парней лопнет.

- Ну?! - не выдержали они.

- Ерошке Брылю, вот кому! - торжествующе проговорила она.

- Значит, отлуп Ерофею, - хмыкнул Степан, - а ты, Фролка, теперь самый настоящий жених!

- Он это так не оставит, - задумчиво проговорил Фрол.

- Конечно, не всякий женится, кто посва╛тался, - весело добавила Маланья, - но у тебя, Фролка, свадьба случится. Верь тольки!

18.Служение

Дом, построенный для отца Кирилла и матушки Софьи рядом с церковью, был турлучный, как и большинство станичных строений, но оббит досками и крыт не камышовыми кулями, а черепицей, и по размерам превосходил соседние дома. В нём было три комнаты по два окна в каждой, довольно просторная прихожая и сени с крыльцом. На него и выскочили встречать хозяев женщина в возрасте и веснушчатая девка лет пятнадцати с весёлым взглядом карих глаз. Атаман пояснил, что это Матрёна, вдова погибшего в дозоре казака Емельяна Труса, с дочерью Авдошкой, и что они сами вызвались "подсоблять батюшке и матушке" по хозяйству, "чтобы к Богу быть ближе".

Молодые обрадовались такому простому разрешению их затруднений, мысли о которых тревожили их всю дорогу, и попросили помочь провожатых перенести в дом вещи.

В комнатах было тепло, потрескивали дрова в печи, на столе пыхтел самовар, вкусно пахло свежим хлебом, чугунке грелась горячая вода.

Помывшись и поужинав, новопоселенцы легли отдыхать на новую деревянную кровать, изготовленную здешними умельцами.

Сразу же на следующий день отец Кирилл начал подготовку к освящению храма. На церемонию никто из иерархов, конечно, не прибудет, далеко ехать и опасно, но молодой священник знал весь чин, и, будучи семинаристом, неоднократно присутствовал на подобных событиях, а на последнем курсе даже участвовал в одном. Кроме того, он привёз с собой целую библиотеку церковной литературы, которая поможет ему первое время избежать ошибок и просчётов в служении.

Агафон с радостью помогал ему во всём. Он набрал певчих и занимался с ними по своему разумению. В церковном хоре хотели участвовать все жители станицы, но дьякон отбирал только способных. И каждый вечер из его хаты лились дивные песнопения, подкрепляемые мощным басом самого новоиспечённого регента .

- Ваше преподобие, - сообщал он, - хор готов!

- Отец Кирилл, я нашёл причетника ! Пётр-хромой изъявил желание. Он и читает по-церковнославянски, я испытывал, чешет, что пономарь.

- Отче, звонарь есть! - делился Агафон радостью с молодым иереем.

Звонарём стать на первое время он уговорил Копейкина. Оказывается, в молодости, ещё до рекрутчины, тот увлекался этим делом, и навыки не растерял.

- Ежели появится охотник моложе, научу всему, что сам умею, - пообещал он отцу Кириллу.

Кирилл был очень благодарен отцу Агафону. Без его советов, без его помощи в привлечении местных жителей к причту, он никогда бы так быстро не приступил к богослужению.

В начале декабря 1785 года состоялось торжественное освящение крестов и благословление колокола, который затем вознесли на звонницу колокольни. Она с этих пор стала для казаков не только звонницей, но и наблюдательным постом. Круглосуточно там теперь стоит казак, в светлое время внимательно обозревающий окрестности станицы и при опасности всегда готовый подать сигнал тревоги, в ночное время - следящий за сигналами с пикетов. А в положенное время туда поднимается отставной солдат Копейкин, а теперь закурганский звонарь, и собирает народ к службе.

Кирилл не раз слышал, как Агафон разъяснял станичникам церковные особенности, обряды. Вот про колокол, например:

- Колокол не только к службе созывает. Медленные размеренные удары колокола - благовест - да, призыв станичников на молитву, но частые и торопливые - набат - тревога, по-вашему "сполох". Заслышав этот звон, все, кто может держать оружие, должны бежать на вал защищать станицу, а женщины, немощные старики и дети торопиться в церковь. Она у нас каменная и защитит от врагов.