Сокровища старого портфеля (СИ)

Я пригласил вас, чтобы вы помогли в продажах моей книги об этих событиях, я изложил вкратце её содержание. Вот краткий план наших презентаций, где вы будете почётными гостями, представителями моих, так сказать, героев. - он кивнул Томико и она передала Вене листок, где по-русски было напечатано расписание выступлений. - Здесь всё рассчитано на два месяца, если понадобятся дальнейшие выступления, мы продлим контракт. Все обещанные условия будут реализованы в полной мере, больше ничего от вас в рамках подписанного договора я не потребую, - Хирото сделал небольшую паузу и продолжил, словно совершив усилие, - но если вы окажете помощь в поисках этой статуэтки, то мы будем вам очень благодарны.

Я не смогу уделять вам время, у меня много работы. Поэтому с вами будет Томико. Она покажет вам все наши достопримечательности, проведёт экскурсии, подскажет, что нужно почитать или найти в Интернете. Прошу не пренебрегать культурной программой, это всё будет необходимо вам для встреч с читателями и издателями, поэтому является обязательным в рамках договора.

В этот день они с Томико пообедали в японском ресторане, а затем посетили знаменитую телебашню Tokyo Tower и полюбовались с обеих её смотровых площадок чудесными видами на город и Токийский залив.

Впрочем, Вене и Лере не терпелось остаться вдвоём, чтобы обсудить столь интересную информацию, полученную от господина Кимура. Томико, словно понимая их состояние, привезла ребят в отель пораньше, договорилась на завтрашнее утро, на девять часов, сказала по-русски 'До свидания!', и с очаровательной улыбкой уехала.

- Так вот, оказывается, какое дело, - задумчиво протянула Лера, - наши прапрадеды, выходит, были друзьями...

- Это меня не так удивило, больше заинтересовало упоминание этим Кимурой содержимого портфеля.

- Который забрал в японском штабе мой прапрадед Горчаков?

- Его самого. Ты не обратила внимания на содержимое, ну то, что перечислил наш японский друг?

- Ну, он говорил про какие-то наследственные документы и американские деньги... - неуверенно отозвалась Лера.

- Вот именно, американские деньги. По тысяче долларов. У тебя никаких ассоциаций не возникло?

- Ой, Веничка! Ты хочешь сказать, что это имеет отношение к той банкноте, которую нам подарила Наталья Александровна?

- Я не знаю, любимая, имеет ли отношение, но я не очень-то верю в совпадения. Конечно, не все тысячедолларовики являются раритетами, но как-то уж очень интересно тут всё переплетается. Я попробую узнать, где японцы взяли эту информацию, самому почитать. Он ведь говорил, что об этом были репортажи в какой-то одесской газете, значит, есть источник на русском языке!

- А ты хочешь помочь Хирото найти эту статуэтку?

- Ещё не знаю, родная. Это может быть интересно, но какого лешего он не объявил об этом заранее, не записал в договоре?

- Не знаю я, у них менталитет японский, для нас непонятный. Давай, мой хороший, потом это всё обсудим! Я спать хочу.

- Я тоже хочу, но не только спать!

- Ну, я ведь это образно сказала 'спать', не маленький уже, понимать должен!

Потом, уже засыпая, Лера прижалась к мужу и мечтательно сказала:

- Вот найдём мы этот портфель со статуэткой, и кучей денег, заработаем ещё бо́льшую кучу, и накупим столько всего, что самим страшно станет, правда, Котик?

Котик был полностью согласен, во всяком случае - не возражал. Трудно возражать горячо любимой жене, особенно, если ты уже крепко спишь...

Следующие дни были похожи один на другой. Ровно в девять они выходили из отеля, где на парковке их встречала всегда свежая, улыбчивая, стройная Томико на своём беленьком Сузуки, и везла на экскурсии. Они побывали в Императорском дворце и Восточном саду, посетили чайную церемонию в саду Хаппоен, молодёжную улицу Омоте-сандо, реку Сумидагава с её тринадцатью мостами, имеющими каждый свою очень интересную историю.

Каждый раз крупному Вене приходилось протискиваться на заднее сиденье миниатюрного Сузуки, потому что один раз усевшись спереди, он создал всем, и себе тоже, кучу проблем. Дело в том, что их общение сводилось к болтовне девушек на английском, и переводов Леры для него. А болтать, сидя на разных сиденьях очень неудобно, да и небезопасно для водителя.

С Веней Томико общалась посредством вежливых улыбок, поклонов, и нескольких русских фраз. Она считала его старшим, называла Вениамин-сан, робела перед его ростом и крупной статью, громким голосом.

Вообще, Веня был в их компании 'третьим лишним'. Его совсем не привлекали древние японские сады и церемонии, изучение японского языка и традиций, в общем, впитывать в себя японский дух он упорно не желал. Кроме того, и способностей к языкам у него не было никаких. Так что после третьей экскурсии он начал откровенно тосковать.

Девушки же сближались поразительно быстро. Томико как-то рассказывала, что она - не совсем типичная японка. С двенадцати лет, после смерти матери, девочка неразлучно была с отцом, ездила с ним по всему миру, бывала в европейских странах, Америке, а недавно - и в России, впитывала культуру, отличную от традиционной японской.

И если с Веней она была типичной японкой, застенчивой и робкой со старшим мужчиной, то с Лерой вела себя словно обычная русская девчонка. Она уже начала немного учить русский, и Лера активно ей помогала, параллельно беря уроки японского. Обе девушки были близки по возрасту, обладали похожими характерами - импульсивными и авантюрными.

Весёлые, оптимистичные, смешливые, они вскоре стали близкими подругами. Лера называла её Томочка-тян, а та её - подружка Рэири, очевидно, ничего более близкого к имени Лера в японском языке не нашлось.

Апофигеем, как выразился Веня, этого общения стала их встреча с господином Кимура, для обсуждения деталей предстоящей презентации. Обе девушки неожиданно вышли одетые в кимоно, набелённые и нарумяненные, с традиционными японскими причёсками. Леру невозможно было узнать: грим полностью скрыл её европейские черты, она приблизилась к мужчинам с подносом, на котором стояли чашечки и кувшинчик сакэ. Шаги её были мелкими, семенящими, глаза потупленными, улыбка - скромной и застенчивой.

Низко поклонившись, она произнесла по-японски традиционное приветствие старшему мужчине, и поставила поднос на маленький столик. Если Веня не пытался скрыть своё ошеломление и сидел с открытым ртом, то Кимура-сан изо всех сил мужественно сохранял японскую невозмутимость. Он спросил что-то у Леры, и та снова ответила по-японски. Дальше пошла обычная деловая беседа, но с тех пор Кимура-сан стал относиться к Лере с больши́м почтением, хотя слишком явно не выказывал этого.

Вскоре начались презентации книг, где им пришлось изображать из себя таинственных и загадочных русских - потомков героев несравненного творения великого писателя Хирото Кимура.

Вскоре Веня взбунтовался. Оставшись вечером вдвоём с женой, он начал выказывать своё недовольство, причём спокойно, аргументировано и без лишних эмоций, что свидетельствовало о серьёзности ситуации.

- Мне всё это не нравится категорически. За три недели мы посетили три презентации, успешно изобразили всё, что от нас требовали. Эта 'работа' заняла ровно три дня, да и то с натяжкой. И если наш работодатель не врёт, за каждую из них мы получим больше, чем мне обещали на работе за месяц.

Ну да ладно, тут мы выполняем оч-чень важную работу, поднимаем тираж новой книги и так далее. Но за каким лешим нам оплачивают по той же ставке все эти экскурсии, чайные церемонии, сакуры и икебаны, вбивают в мозги японский дух? Я понимаю, наш Кимура-сан великий классик современности, у него денег никакие японские куры не клюют, но всему же есть предел! Семён Васильевич нас предупреждал, что тут что-то кроется, так вот, я хочу понять, что именно.

- Семён Васильевич также говорил, что не видит обмана, вспомни, пожалуйста!

- Может, обмана и не видит, но хитрость разглядел, ты тоже вспомни!

- А ты хочешь, чтоб потомки самураев обходились без хитростей? Так не бывает, любимый!