Сокровища старого портфеля (СИ)

Наугад открыла одну из них: Сергей Усольцев. 'Мой путь к Богу' Тираж - 500 экземпляров, издание какой-то там епархии Русской Православной Церкви Заграницей, почему-то в США.

Делать всё равно было нечего, и Лера принялась читать. История сама по себе увлекательная - как этот Сергей (бывший капитан Белой армии) попал на Дальний Восток, как эмигрировал в Шанхай, как бедствовал там. Потом бежал от коммунистов, пришедших к власти в Китае, осел в Америке, понял, что его всегда хранил Бог, стал ходить в церковь регулярно, теперь, на старости лет собирается в монахи.

Сергей использовал простой, старомодный русский язык, делал множество отступлений, повторов, но писал очень искренне, от души. Лера пролистала книжку 'по диагонали', хотела уже отложить в сторону и просмотреть другие, как вдруг на какой-то странице её глаз зацепился за знакомое слово 'статуэтка'.

Она быстро нашла нужное место, и с возрастающим ликованием прочитала, а потом сфотографировала его на смартфон:

'- Первая искра Божия коснулась меня тогда в Шанхае, в 1940-м году. Жили мы бедно, работа была только тяжёлая - грузчиками в порту и тому подобное. Я дружил с такими же, как я, бывшими военными - Андреем Сапегиным и Сашей Одинцовым. Мы с Андрюшей ещё ничего себе держались, а Саша был весь израненный, обмороженный - про Великий Сибирский Ледяной поход слыхали? Он весь его прошёл.

Хоть одно хорошо было - семьи он не имел, снимал комнатёнку у одного китайца, питался так, через раз. А потом простудился, в воспаление лёгких перешло. Организм подорванный ранами да обморожениями, много ли такому надо... Денег на доктора нет, и за комнату задолжал. Так и помер через неделю.

Надо хоронить, а мы тоже все бедные, у всех семьи; собрали какие-то копейки, да что это - пустяк. А я в тот день, когда Саша помер, в церковь зашёл, в собор. А там служил епископ наш Шанхайский, Иоанн, вы все о нём наслышаны. И он меня тогда утешил, говорит, мол, всё будет и для похорон и для поминок вашего Александра, и меня по имени назвал.

Я его издали видал изредка, но близко не знал, а Саша вообще не встречал никогда. Ну и вышло всё по-его. У Саши какая-то статуэтка Будды была, японская, старинная. Он её иногда нам показывал, говорил, что память от родителей, а тут китаёза этот, домохозяин, забрал статуэтку и понёс куда-то. Мы на следующее утро пришли, а он нам денег отвалил - на всё хватило, как батюшка Иоанн говорил. Его, хоть и епископом был, все батюшкой называли.

Да, так вот, я тогда не тому удивился, что китаец деньги за статуэтку выручил, она старинная была, из розового дерева. А тому, что все деньги нам отдал, себе только долг за комнату оставил. Ну и вспомнил я, как батюшка меня утешил, словно предвидел всё.

Это потом я про него узнал, какие чудеса он совершал, мой-то случай простой вроде, а в память врезался. Вот с тех пор я и стал к Богу приближаться...'

Лера быстро сложила взятые книги и с сияющим лицом понесла сдавать. Домой летела, как на крыльях, чтобы обрадовать Веню. Однако муж отнёсся к её находке скептически:

- Фотографий там не было? Может, это совсем другая статуэтка, мы же не знаем.

- Ну конечно, - Лера была просто вне себя от возмущения, - в России того времени каждый третий офицер имел при себе старинную японскую статуэтку Будды из розового дерева, так что о какой именно из них идёт речь, совершенно непонятно!

- Лерчик, ну что ты, почему сразу 'каждый третий'? Ведь их просто могло быть несколько...

- Ну и ищи другие сам, а я отправлюсь на Дальний Восток, и там буду копать, не может быть, чтоб следы не нашлись!

Всё же ссоры у них не вышло. Веня признал свою неправоту, и они сошлись на том, что будут разрабатывать эту версию, поскольку другой всё равно нет. Поищут несколько дней в Москве, и если ничего не найдут, придётся ехать на Дальний Восток и там на месте пытаться найти следы.

Самый главный вопрос заключался в следующем: кому таинственный китаец-домохозяин продал тогда, в 1940-м, статуэтку, и почему её следы снова затерялись?

***

Глава 6.

Абасири, Япония, октябрь, 2017

В этот раз они вновь собрались вчетвером в номере гостиницы в небольшом городке Абасири, поближе к месту событий, куда Киреевы прилетели из Владивостока, а Кимура - из Токио. Они договорились не передавать подробности по телефону или скайпу, поэтому семейство Кимура пока толком не знало об их успехах. Веня докладывал обстоятельно, подробно и сосредоточенно:

- Мы долго искали следы пропавшей в 1908-м году статуэтки. Рассматривали разные версии, от обычной уголовщины (её мы отмели сразу) до заказного убийства. Пришли к выводу, что тут скорее всего замешаны потомки того самого Смита, который привёз статуэтку в Маньчжурию. Но это не имело пока никакого значения. Нужно было найти хоть какие-то упоминания о предмете нашего розыска.

Случайно в Государственной библиотеке Москвы Лера обнаружила воспоминания русского эмигранта в Шанхае, Сергея Усольцева, где упоминалась древняя японская статуэтка Будды из розового дерева. Мы решили, что вряд ли это совпадение и стали искать именно её, уже на Дальнем Востоке.

Перешерстив архивы и газеты того времени, я наткнулся на упоминание шанхайского военного, полковника по фамилии... Хасимото. Очевидно, это и был представитель той самой конкурирующей династии. В воспоминаниях Усольцева фигурировал какой-то китаец, который забрал эту статуэтку за долги и понёс продавать. Причём после продажи очень хорошо рассчитался с ними, очевидно, получив неплохой куш. Ну, а кто мог щедро заплатить за эту самую статуэтку? Понятно, что только Хасимото.

После этого снова наступает провал в пять лет, но это можно понять: война всё-таки. Основной вопрос: какую цель преследовал Хасимото, обретя статуэтку? Опять же, пожелай он вернуть её Императорскому Дому, вы бы узнали об этом. Но война заканчивается, и заканчивается, прошу прощения, полным разгромом Японии, императору пока не до статуэток.

Здесь может быть только один вариант. Её готовы купить некие люди, которые думают переждать некоторое время, пока Императорский Дом возродится и перепродать новому императору. И скорее всего, это американцы. Европа разрушена войной, а в Америке наоборот, расцветает бизнес.

Так мы рассуждали, приступая к поискам. Благодаря своим московским связям, я получил доступ к советским архивам и некоторым документам. Не буду сейчас подробно рассказывать, как и где мы разыскивали информацию, но в нашем распоряжении оказались следующие документы:

- заметка в газете 'Красный сокол' от 30 августа 1945 года, под названием 'Последний самурай'. Копия этой заметки, как и всех остальных документов, у нас есть, и вы можете их прочитать. Там рассказывается, как звено истребителей капитана Арсеньева поздним вечером 22 августа 1945-го года перехватило одинокий японский лёгкий самолёт сен-токи(6) Nakajima Ki-44 Seki и после безуспешных попыток посадить, сбило его. Самолёт загорелся и начал падать в океан, они не стали преследовать его и возвратились на свой аэродром.

- отрывок из нашей беседы с внуком капитана Арсеньева. Его дед часто рассказывал об этом последнем боевом задании: когда они вернулись, их чуть было не отдали под трибунал вместо награды - оказывается, где-то в штабе перехватили переговоры японского аэродрома, из которых следовало, что сбитый ими самолёт вёз какой-то ценный пакет, то ли с документами, то ли с другими ценностями. Однако вскоре дело замяли: всё это случилось уже после капитуляции, никаких особых секретов там не могло быть, а что касается личных ценностей какого-либо японского генерала, то чёрт с ними, пусть тонут в океане!

- протокол допроса пленного полковника японской армии Кичиро Хасимото. Его вместе неким генералом Ямадзаки захватили моряки с эсминца 'Грозный', и он, видимо, желая облегчить свою судьбу, рассказал, что отправил с одного из уцелевших японских аэродромов самолёт с надёжным пилотом. Тот должен был отвезти некоторые их личные вещи, имеющие определённую ценность, на один из заброшенных островов Малой Курильской гряды, где и ждать полковника Хасимото и генерала Ямадзаки, которые будут добираться туда на катере. Лететь все вместе они не могли, так как в их распоряжении был лишь одноместный сен-токи Nakajima Ki-44 Seki. Координаты острова знал только генерал, который вскоре умер в плену от воспаления лёгких. Самолёт, согласно последнему радио от лётчика был сбит в квадрате 18-45, и о его судьбе полковнику ничего не известно.