Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— А въ узлѣ, который лежитъ въ этомъ чемоданѣ, вамъ прислано что-то такое, что еще больше обрадуетъ васъ, сказалъ пажъ. Въ немъ лежитъ платье изъ самаго тонкаго сукна; губернаторъ надѣвалъ его всего одинъ разъ на охоту и теперь посылаетъ его госпожѣ Саншетѣ.

— Да здравствуетъ тысячу лѣтъ, воскликнула Саншета, и тотъ, кто послалъ, и тотъ, кто принесъ намъ это платье, а если имъ хочется, то пусть они проздравствуютъ хоть двѣ тысячи лѣтъ.

Тереза вышла между тѣмъ изъ дому съ письмами въ рукахъ и съ ожерельемъ на шеѣ. Она шла, ударяя руками по письму, какъ по барабанной кожѣ и встрѣтивъ священника и Самсона Карраско, приплясывая, сказала имъ: «голенькій охъ, а за голенькимъ Богъ! есть у насъ маленькое владѣньице и пусть-ка сунется ко мнѣ теперь самая важная госпожа гидальго, я съумѣю осадить ее».

— Что съ тобой, Тереза Пансо? сказалъ священникъ; что все это значитъ, что у тебя за бумага?

— А то со мной, отвѣтила Тереза, что вотъ эти письма писаны мнѣ герцогинями и губернаторами, что у меня есть дорогое коралловое ожерелье и что я губернаторша.

— Богъ тебя знаетъ, что ты такое говоришь, сказалъ бакалавръ; мы ничего не понимаемъ.

— Вотъ изъ этого все поймете, сказала Тереза, подавая имъ письма. Священникъ прочелъ ихъ вслухъ и изумленный переглянулся съ изумленнымъ, въ свою очередь, Самсономъ. На вопросъ бакалавра: кто принесъ ей эти письма? Тереза отвѣчала, что ему и священнику стоитъ только зайти къ ней и они увидятъ тамъ прелестнаго, какъ архангелъ, пажа, присланнаго отъ герцогини съ письмами, ожерельемъ и другимъ еще болѣе дорогимъ подаркомъ.

Священникъ снялъ съ Терезы ожерелье, пересмотрѣлъ кораллы, и увѣрившись, что они не простые, удивился еще больше.

— Клянусь моей рясой, воскликнулъ онъ, я не знаю, что подумать и сказать. Съ одной стороны я вижу и осязаю доброту этихъ коралловъ, съ другой — читаю, что герцогиня присылаетъ просить двѣ дюжины жолудей.

— Переварите это, какъ съумѣете, отвѣчалъ Караско, а пока отправимся взглянуть на того, кто привезъ эти депеши; и чтобы разъяснить наши недоразумѣнія, разспросимъ его обо всемъ.

Священникъ и бакалавръ отправились къ Терезѣ, гдѣ и застали пажа, просѣевавшаго немного ячменя для своего коня, и Саншэту, нарѣзывавшую сало, чтобы зажарить его съ яйцами и угостить своего гостя. Красота и костюмъ пажа сразу расположили къ нему священника и бакалавра. Поздоровавшись съ нимъ, Сансонъ попросилъ его сообщить имъ извѣстія о Донъ-Кихотѣ и Санчо Пансо. «Хотя мы и читали письма Санчо и госпожи герцогини», добавилъ онъ, «но все-таки не поняли, что это за губернаторство Санчо на островѣ, особенно на островѣ; всѣ острова на Средиземнонъ морѣ принадлежатъ королю».

— Что господинъ Санчо — губернаторъ, отвѣчалъ пажъ, это совершенно вѣрно, но управляетъ ли онъ островомъ, или чѣмъ другимъ, я въ это дѣло не вмѣшиваюсь; скажу вамъ только, что во владѣніи его считается больше тысячи жителей. А что госпожа герцогиня проситъ жолудей, въ этомъ ничего удивительнаго нѣтъ: герцогиня наша проситъ иногда гребня у сосѣдки, не то жолудей; такая простая она. Наши знатныя арагонскія даны вовсе не такія гордыя и надутыя, какъ кастильскія и съ людьми обращаются онѣ гораздо проще.

Въ эту минуту въ горницу вбѣжала Саншета съ корзиной яицъ и обратясь въ пажу спросила его: «скажите, пожалуйста, что мой отецъ, ставши губернаторомъ, носитъ панталоны въ обтяжку?»

— Ей Богу, не замѣтилъ; должно быть носитъ, отвѣтилъ пажъ.

— Ахъ, какъ бы мнѣ хотѣлось увидѣть его въ панталонахъ въ обтяжку, воскликнула Саншета; это мнѣ съ самаго моего рожденія хотѣлось.

— Вамъ не носить ему панталонъ въ обтяжку, отвѣтилъ пажъ, когда онъ станетъ, я полагаю, ѣздить съ маской, [17] если только прогубернаторствуетъ хоть два мѣсяца.

Священникъ и бакалавръ не могли не замѣтить, что пажъ подтруниваетъ. И однако прекрасные кораллы и тонкое охотничье платье — Тереза успѣла уже показать имъ его — переворачивали въ головѣ ихъ все вверхъ дномъ. Ихъ разсмѣшило наивное желаніе Саншеты и еще болѣе Тереза, сказавшая священнику: «господинъ священникъ, постарайтесь узнать, не отправляется ли это-нибудь отсюда въ Мадритъ, или въ Толедо; я бы поручила ему купить мнѣ самый лучшій модный обручъ. Нужно же мнѣ поддерживать моего мужа на губернаторствѣ всѣмъ, что отъ меня зависитъ; и если ужъ на то пойдетъ, такъ я явлюсь при дворѣ и сяду въ карету; губернаторъ можетъ кажется купить карету».

— Еще бы, воскликнула Саншета; дай только Богъ, чтобы все это сдѣлалось какъ можно скорѣе, и пусть злые языки говорятъ тогда, какъ я разсядусь въ каретѣ возлѣ матери: «глядите, какой важной персоной стала эта дѣвчонка, точно барыня, въ каретахъ разъѣзжаетъ». Пускай говорятъ они, что хотятъ, шлепая по грязи башмаками, между тѣмъ какъ я буду ѣхать въ каретѣ. Да будутъ они прокляты всѣ эти злые языки въ этой и будущей жизни! Лишь бы держать мнѣ ноги въ теплѣ, а такъ пусть ихъ смѣются всѣ сплетники на землѣ; правда маменька?»

— Еще бы не правда — отвѣтила Тереза. И всѣ эти удовольствія, продолжала она, и много другихъ, еще большихъ, все это предсказалъ мнѣ добрый Санчо; онъ, ты увидишь, дочь моя, не остановится, пока не сдѣлаетъ меня графиней. Да такъ и слѣдуетъ. Когда даютъ тебѣ телку, накидывай на нее веревку; когда даютъ губернаторство, бери, даютъ графство — лови его. и когда тебѣ говорятъ, показывая хорошую вещицу: на, на, — скачи и хватай ее; такъ говорилъ, дочь моя, дѣдъ твой, бывшій дѣдомъ всѣхъ нашихъ пословицъ: лишь бы только начало намъ везти, и тогда нечего дремать; а не то ложись спать, и ничего не отвѣчай удачѣ и счастью, когда станутъ они стучаться къ тебѣ въ дверь.

— И что мнѣ за дѣло, мнѣ, сказала Саншета; если первый встрѣчный, увидѣвши меня важной дамой, скажетъ: вонъ, глядите — надѣли собакѣ ошейникъ и она ужъ не узнаетъ своего товарища.

— Клянусь Богомъ! воскликнулъ священникъ, услышавъ Саншэту, въ этомъ семействѣ Пансо всѣ родились съ мѣшкомъ пословицъ въ тѣлѣ; я не зналъ ни одного изъ нихъ, кто бы не сыпалъ и не пересыпалъ пословицами на каждомъ шагу.

— Ваша правда, сказалъ пажъ; господинъ губернаторъ Санчо тоже говоритъ ихъ на каждомъ шагу, и хоть не всегда кстати, но онѣ нравятся госпожѣ герцогинѣ и ея мужу герцогу, моему господину.

— Какъ! воскликнулъ бакалавръ, вы не шутя хотите увѣрить насъ, что Санчо губернаторъ, и что существуетъ на свѣтѣ герцогиня, которая пишетъ и посылаетъ женѣ его подарки. Хоть мы видѣли подарки и читали письма, мы однако ничему этому не вѣримъ, и думаемъ, что это какая нибудь новая выдумка земляка нашего Донъ-Кихота, воображающаго, будто все вокругъ него дѣлается посредствомъ очарованія. Откровенно сказать: мнѣ-бы хотѣлось ощупать вашу милость и увидѣть, что вы такое: тѣнь или человѣкъ съ тѣломъ и костями?

— О себѣ скажу, что я дѣйствительно посланный отъ герцогини съ письмомъ, отвѣтилъ пажъ, а о господинѣ Санчо, что онъ дѣйствительно губернаторъ; господа мои, герцогъ и герцогини, дали ему владѣніе, которымъ онъ управляетъ, какъ я слышалъ, за удивленіе. Очарованіе ли все это или нѣтъ, объ этомъ вы можете спорить между собою, сколько вамъ угодно; я же ничего больше не знаю кромѣ того, что вамъ сказалъ, а что это правда, такъ клянусь въ томъ жизнью родителей моихъ, которыхъ я очень люблю, и которые, слава Богу, здравствуютъ до сихъ поръ.

— Все это очень можетъ быть, отвѣтилъ бакалавръ, и однако….

— Сомнѣвайтесь, сколько вамъ угодно; но только я вамъ говорю истинную правду, которая всплываетъ всегда поверхъ лжи, какъ масло надъ водой. И если глазамъ вашимъ угодно увѣриться въ томъ, чему не вѣрятъ ваши уши, такъ вамъ стоитъ только отправиться со мною.

— Это я, я хочу отправиться съ вами, воскликнула Саншета; повезите меня сзади васъ на вашемъ конѣ; я съ удовольствіемъ поѣду къ папенькѣ.

— Губернаторскимъ дочерямъ не прилично однѣмъ разъѣзжать по большимъ дорогамъ, отвѣтилъ пажъ; онѣ ѣздятъ окруженныя каретами, носилками и слугами.

— Да я поѣду на ослѣ совершенно также, какъ въ каретѣ, сказала Саншета; не такая я недотрога и жеманщица, какъ вы думаете.