Послания Ивана Грозного

послали, и наказ к послом своим, и велели тобе говорити (хотим с тобою в

перемиръе Сыти по тому, как есмо ныне к тобе писали...и велели тобе говорити. -

Новые условия перемирия, посланные царем своим послам через Дзержка,

заключались в следующем: парь соглашался уступить Баторию в Западной Руси еще

три города - Великие Луки, Холм и Заволочье, но желал за это удержать в Ливонии,,

кроме городов, упомянутых Пушкиным и другими, еще несколько, в том, числе Юрьев.

Условия эти были отвергнуты польским королем (КПМЛ,. т. II, стр. 176), но, по словам

королевского секретаря Петровского,, в польском лагере были липа, считавшие, что

«ради мира мы могли бы довольствоваться этим, имея в своих руках Луки, Полоцк н

свободно» плаванье по Двине, лишь бы был мир, а не перемирие» (Дневник последнего

похода, стр. 44 - 45, 49).). И толко похочеш с нами доброе приязни, и в

докончанье быти или в перемирье, и ты б был по тому, как есмо ныне

238

послом своим приказали, к дворанину своему и наместнику Муромскому

Остафью Михайловичу Пушкину с товарыщи. А будеть же не похочеш

доброго дела делати, а по хочешь кровопролитъства хрестиянского, и ты б

наших послов к нам отпустил, а уже вперед лет на сорок и на пятдесят

послом и гонцом промеж нас не хаживати. А как к нам послов наших

отпустиш, и ты б их проводите велел до рубежа, чтоб их тыи твои

украинные лотры не побили и не пограбили; будет што над ними учинитца

какая шкода, и та неправда от тебе ж будеть. Мы убо советовахом собе и

тобе благая, ты же непослушлив, якоже онагр конь, убо на брань готов: от

господа же помощ! Мы ж о всем возложихом упование на Бога; тот, яко же

хощеть, и зовершить нам благая силою своею животворащего креста. На

его силу уповая и вооружився во все оружие креста, против врагов своих

ополчаемся силою крестною.

А сю есмя свою грамоту запечатали своею болшею печатью, извещая

тобе, каково нам Бог поручил государъство. Писана в царъствия нашого

дворе града Москвы, лета семь тисеч осмъдесят девятого июня в двадцать

девятый день, индикта девятого, государствия нашого сорок шестого а

царств наших: Росейского 34, Казанского 28, Астороханского двадцать

сеемого.

239

ПОСЛАНИЯ ОТ ИМЕНИ БОЯР

ПОСЛАНИЕ СИГИЗМУНДУ II АВГУСТУ ОТ ИМЕНИ

И. Д. БЕЛЬСКОГО (1567)

Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во трех лицех и во едином

существе покланяема же и славима, имже царем скифетры утвержаютца,

сего милостию вседержавные десницы скифетродержавие утвердися

истиннаго православия, истиннаго благочестия подражателю, великому

государю, государем самодержцу; его же милостию и хотением великого

царя и великого князя Ивана Васильевича и всеа Русии [следует полный

титул] и многих земель облаадателя и всегда прибавителя, от его царского

величества совету боярина и воеводы навышшаго и наместника

Володимерского и державцы Галичскаго и Луховского и Кинешемского

князя Ивана Дмитреевича Литовского и Беленого, брату нашему

Жигимонту-Августу, королю Полскому и великому князю Литовскому

[следует полный титул].

Што присылал еси к нам з листом своим слугу своего верного Ивашка

Козлова (Присылал еси к нам з листом своим слугу своего верного Ивашка Козлова. -

Об этой тайной миссии Ив. Козлова в других русских источниках известий нет. Из

текста восьми комментируемых посланий мы узнаём, что Иван Козлов был служилым

человеком князей Воротынских, перешедшим на польскую службу, что Сигизмунд II

Август и гетман Григорий Ходкевич переслали через него грамоты четырем видным

русским боярам - И. Д. Бельскому, И. Ф. Мстиславскому, М. И. Воротынскому и И. П.

Федорову (Челяднину), предлагая им изменить Грозному, и что в ответ на эти грамоты

были написаны комментируемые послания, чрезвычайно сходные между собой и

составленные несомненно одним автором (вероятно, самим царем, - см.

«Археографический обзор»). Из современной этим событиям польской хроники

Мартина Бельского мы узнаём ряд дополнительных фактов об этой миссии Козлова. По

словам М. Бельского, Козлов, бывший в Москве официально в качестве посла, вступил

там в тайное соглашение с «виднейшими панами» Московского государства против

царя; «паны» эти обещали перейти на сторону польского короля и «выдать связанного

московского князя», если король выступит на помощь им с войском. Сигизмунд II,

рассказывает М. Бельский, уже «выступил собственной особой и дошел до

Радошковиц, но Иван IV раскрыл тайные переговоры Козлова и посадил его на кол

(Kronica Marcina Bielskiego, ks. V. Warszawa, 1832, стр. 174 - 175). Хотя это известие М.

Бельского не может считаться вполне точным (известие о казни Козлова противоречит

тому обстоятельству, что с ним, как указано в комментируемых посланиях, были

отправлены ответные грамоты), оно все же чрезвычайно ценно и находит косвенное

подтверждение в других источниках [немец-современник А. Шлихтинг тоже писал о

заговоре против Грозного во время похода Сыгизмунда II к Радошковицам (Шлихтинг.

Новое известие о России времени Грозного. Л., 1934, стр. 28)]. Тайный заговор,

обнаружившийся благодаря захвату грамот, привезенных Козловым, несомненно был

одной из причин террористических мероприятий Грозного в 1568 - 1569 гг. (прежде

240

всего - причиной казни Челядшша, одного из адресатов Сигизмунда II и Ходкевича).), а

в листе своем к нам писал еси, штож тебе поведал слуга твой верный Иван

Петрович Козлов, какова есть нужа над нами всеми народом

християнским, как великими людми, так середними и меншими, деетца за

панованье брата твоего государя нашего. И ты то, брат нашь, слышавши,

жалуешь того, заньже вашему государству и христьянству то негодно

чинитй над людом Божьим пастырство вверенно, коли ж сам Бог

сотворитель, человека сотворивши, неволи никоторые не учинил и всякою

почестию тебя посетил. Наш пак род здавна от предков наших вам есть в

доброй ведомости, водился во областех панства вашего, великого княжства

Литовского, какового величества и каковы чести годен был за панование

предков твоих королев Полских и великих князей Литовских и, отшед от

волного панства вашего, як сын от отца, з достойною частью богатества

прироженной волности своей на иншую сторону, и там погубил его; где мы

ныне сами пребываем, сподобилися есмя того над собою и по чести

самовидцы быти для произволенья на то предков наших и вместо волности

неволю и безчестье терпим. Як и тепере слышал еси о нас, што брат твой,

приневоливши до того, нас учинил у себя наместником Володимерским,

хотя ж есть в государстве его болшей уряд и в думе его навышшее место,

которое мы заседаем. А однакож слышачи ты, брат наш, тое, еще болши

жалуешь, что ся так надо мною от брата твоего деет, понеже ведаючи ты,

брат наш, о родстве нашем и слышачи о нашем дородстве и о разуме, чим

еси от Бога надарен и украшен, разумеешь нам быти годно лудчего

величства и чти нежли воеводства Володимерскаго, и достойны есмя быти

уделным князем, и коли вашему государству подданным станем, яко

жадаем, ты ж, брат наш, обецуешь заховати нас при вашем величстве и что

во всем ровного с подручными вашими княжаты уделными государей

земль своих и в панстве твоем великом княжстве Литовском отчизну нашу

поступити нам хочешь и х тому еще набольшей ласкою своею государскою

рад еси и всякой чти и достойности нам причиняти, а не уменшивати, как

годно роду нашему великому, и чинити то, што здавна и на тот час ведетца