Самарская область

утверждались единогласно членами горисполкома. После национализации недвижимости

«бежавшей с чехами буржуазии» стали «реквизировать лошадей, принадлежащих частным лицам»

и передавать их «Особой комиссии губвоенкома, занимавшейся мобилизацией лошадей».

Формируя судебные органы, депутаты выбрали 25 народных заседателей и 7 человек в

местную Судную комиссию, всех из числа членов горсовета. Лишь «Коллегию правозаступников»

утвердили из профессиональных адвокатов в количестве 11 человек. Впрочем, правовые

взаимоотношения все чаще рассматривались внесудебными органами, которые вершили суд и

расправу по классовому принципу и в связи с революционной целесообразностью.

Формируя органы власти и управления в городе и губернии, самарские коммунисты всеми

силами стремились замещать посты в них членами своей партии или им сочувствующими. Однако,

революционные энтузиасты часто оказывались беспомощными в деле организации хозяйственной

жизни. В области культурно-просветительской работы вообще торжествовали доведенные до

абсурда лозунги: все, что было связано с прошлым – «долой»; но зато – «Да здравствует

социализм и все богатства трудовому народу!» Совнархозовские служащие, составившие такие

лозунги к годовщине Октябрьской революции, вынуждены были под давлением президиума

собрания и знамя приобрести за свой счет. Они опасались, что их заподозрят в нелояльности к

советской власти и уволят.

Вопросы организации городского хозяйства, включавшиеся в повестку заседавшего два раза

в неделю горисполкома, решались формально или постоянно откладывались из-за

некомпетентности совслужащих и неэффективности предлагавшихся мероприятий. Наряду с

национализацией предприятий, власти использовали другой источник пополнения городской казны

– ежемесячно повышали цены за пользованием транспортом (трамваем), жильем и другими

коммунальными услугами.

Управленческо-распределительные функции на местах не только в деревне, но и в городе

передавались квартальным комитетам бедноты. В соответствии с инструкцией городские комбеды

выбирались «всеми трудящимися, достигшими 18 лет, на общем собрании открытой

баллотировкой... Всякое уклонение трудящихся от участия в выборах – преступление против

Советской власти, так как означает поддержку врагов пролетариата. Права участия в выборах

лишаются следующие лица:

а) замешанные в белогвардейском мятеже;

б) принадлежащие к партиям, враждебным пролетариату (к.-д., н.-с, меньшевики, с.-д.,

правые эсеры);

в) владельцы торговых и промышленных предприятий;

г) домовладельцы и квартиронаниматели, живущие сдачей в наем помещений, заведомые

спекулянты;

д) лица духовного сословия;

е) все чиновники бывшего царского правительства, полицейские и жандармы, находящиеся

за штатом и вообще лица, живущие на нетрудовой доход.

Каждый состав комитета существует не более 3-х месяцев, по истечении какового срока

производятся его перевыборы... Являясь «органом трудовой диктатуры», квартальные комбеды

выполняли следующие функции: «а) административные, б) жилищные, в) по распределению

продовольствия, г) санитарные, д) культурно-просветительные... Комитеты бедноты должны

следить за всякого рода агитацией против Советской власти и... давать об этом сведения

милиции... В области продовольствия... выполнять роль распределительного аппарата... Комитеты

бедноты дают сведения финансовому отделу исполкома об имущественном положении населения

квартала на предмет обложения имущих слоев всякого рода налогами...

Для координации действий отдельных комитетов создаются районные комитеты бедноты в

количестве 20 соответственно продовольственным районам. Райкомитеты избираются общим

собранием бедноты района из 9 человек, которые из своей среды избирают президиум 3 человека

в составе председателя, секретаря и казначея».

Подобного рода инструкции давали широкие возможности для доносительства, сведения

личных счетов и других не лучших качеств человеческой натуры. Нельзя сказать, что коммунисты

не были озабочены состоянием нравственности в обществе, но заботы их были уж очень

избирательны, заидео-логизированы и классово ограничены.

При обсуждении вопроса «О пересмотре постановления о мерах борьбы с проституцией»

страсти накалились до предела. На заседании горисполкома 22 ноября 1918 г. из восьми вопросов

были без обсуждения приняты постановления по пяти, два перенесли на следующее заседание, а

все остальное время посвятили дебатам о том, как обходиться с проститутками при советской

власти. Здесь определились своеобразные радикалы и либералы. Еще раньше, с подачи

начальника милиции Рыбина, было принято постановление о создании концентрационных лагерей

для проституток. В. Куйбышев, считая их более социально близкими, чем, например, священник

или лавочник, заявил, что такая мера не решает вопроса. Рыбин возразил ему, отметив: «там

проституток будут не наказывать, а заставлять работать». Врачи Левинтов и Лебенгарц заметили,

что «борьба с проституцией – это борьба с венерическими заболеваниями: из 15 человек – 1

венерик, для лечения являются целыми семьями, заявляя, что заражение произошло от знакомой,

меньше ссылаются на проституток... Нужно устройство бесплатных амбулаторий и бесплатного

лечения. Наказывать надо не проститутку, а того, кто ею пользуется. Лечение сделать

обязательным... Огромен рост венерических заболеваний в армии». Они предложили вести

«санитарно-просветительную работу среди членов профсоюза, красноармейцев; уничтожить

официальную регистрацию проституток, так как тайные опаснее». Основные же надежды врачи

возлагали на «будущее социалистическое общество, где будет конец проституции».

Начальник милиции, который должен был охранять настоящее, а не будущее общество,

настаивал на том, что «проституция ведет за собой преступность» и предлагал создать все же для

этой категории работные дома. С ним солидаризовался «тов. Теплов, выступивший за

организацию работных домов, где проститутки получат как моральную, так и материальную

помощь». Единственная из членов горисполкома женщина «тов. Коган указала на

несостоятельность концентрационных лагерей. Предлагают, говорит, концентрировать женщин, но

никто ни слова не сказал о концентрации мужчин, которые пользуются проститутками». Ее

поддержал «тов. Куйбышев, заявивший: спрос родит предложение. С уничтожением проституток

не уничтожится проституция, работный дом... будет благодатной почвой для увеличения нового

числа проституток». По окончании прений была принята следующая резолюция: «Самарский

горисполком... отменяет постановление о заключении проституток в концентрационные лагеря,

считая этот способ... не разрешающим самого явления, вызванного капиталистическим строем».

Как и по другим вопросам, образовали ничего не решающую комиссию из «представителей отдела

здравоохранения, секции обеспечения и Совета профсоюзов для разработки мер борьбы с

проституцией».

Война, революция, бесконечно сменяющие друг друга разнородные политические силы во

властных структурах не только породили хозяйственную разруху, но и способствовали углублению

всех социальных болезней в обществе. Чем дальше, тем больше увеличивалось количество

социально беззащитных слоев населения: стариков, детей, инвалидов, безработных, наконец. В

Самарской губернии, где было много беженцев и эвакуированных, а военнополитические разборки

начались практически сразу после Октябрьского переворота большевиков, уже с конца 1918 г. со

всей остротой встал вопрос детской беспризорности.

Губернские и городские отделы просвещения, труда, соцобеспечения, соцстрахования,