Возле смоковницы. Заметки священника (СИ)

***

"...доказывать надо не "вообще" христианство, а именно силу его в современной душе" (Сергей Фудель. Письма).

***

Наша революция столетней давности не могла не произойти еще и потому, что тогдашняя элита всерьез заигралась с инфернальными (демоническими) силами. Тот же Александр Блок, как наиболее характерный представитель тогдашней русской культуры, по его собственному признанию, неоднократно слышал то сильный шум словно бы ветра (с которым происходил слом старого режима), то непрекращающийся гул как при землетрясении... Просто смешно сравнивать с этим нынешнюю нашу элиту, которая уже ни с чем не заигралась, а просто утонула в воровстве и элементарном сребролюбии.

***

"Если не удержимся над своим прошлым, то напишем такую страницу своей истории, которую следующие будут читать с краской стыда на лице, готовы будут вырвать её, но нет таких ножниц, которыми можно было бы вырезать что-либо из памяти истории" (Священномученик Кирилл Смирнов).

***

Виноградник в евангельской притче о злых виноградарях это не только история ветхозаветного Израиля, но и сам человек, который оставлен хозяином (Творцом), поскольку из-за грехопадения первым оставляет Жизниподателя. Злые виноградари это, прежде всего, наши грехи и страсти вместе с диаволом, который через страсти в первую очередь и действует. Главный же выбор все равно остается за нами, потому что изгнание тех, кто посылается для нашего спасения, вплоть до сына хозяина, есть элементарное неверие, изгнание Бога из собственной жизни. До поры до времени, разумеется, поскольку раньше или позже придет сам хозяин, и тогда злые виноградари виноградника лишаются - то есть, лишаются того, что думали иметь словно бы вечно, однако крайне обольщались, отвергнув краеугольный камень. Так и человек, увы, часто обольщается относительно самого себя, думая, что сам себе хозяин.

***

Признание того, что есть Бог и загробная жизнь уже есть религиозность. Но это еще не духовность. Начало духовности - исповедание Господа Иисуса Христа краеугольным камнем своей жизни и попытка следования за Ним в согласии с евангельскими заповедями. Можно сказать, что вера в загробную жизнь это элементарная составляющая личностного самосознания, поскольку само это самосознание не может уместиться в рамки одной только земной жизни. Трагизм восприятия земной жизни вне вечности неизбежен. Однако Христос выше всякого трагизма, потому как Он и есть ключ к настоящей вечности.

***

Христос, фактически, отказал человеку, который просил помочь в разделе имущества с его братом. То есть, уголовный, административный и какой угодно человеческий кодекс это устроение именно что человеческое. Справедливость и несправедливость в рамках этого понимания дела именно что человеческие. Противоположная сторона в том или ином споре всегда может настаивать на своем: мол, типа, мой брат палец о палец не ударил, чтобы это имение приобрести, одни мои тут труды, а теперь требует делиться, ишь чего захотел, это не справедливо! Мало того, Господь отказал всему Израилю в том, чтобы восстановить его земное могущество, хотя этого все только и ждали, в том числе и апостолы. А Христос им: не ваше это дело, вы будете мне свидетелями даже до края земли... А что касается имений и земного могущества - взгляните на лилии полевые... А чуть позже вообще римляне от земной успешности Израиля камня на камне не оставили. Так и Церковь: не в земном преуспеянии, не в земной успешности настоящая Церковь и уже тем более не в дележе земных благ Христос.

***

"Я не хочу истины, я хочу покоя" (Вас. Розанов")... Вот-вот... А современный человек и вовсе скажет: не хочу истины, хочу комфорта. А ведь многое в Церкви с такой точки зрения вовсе не комфортно.

***

Священническое служение, кстати, тоже скрывает в себе ряд далеко не комфортных реалий. Выслушивать множество исповедей, крестить одновременно с десяток орущих младенцев, соборовать на дому болящих бабушек и т.д. это такая именно что обыденная проза, а не романтическая поэзия. Хуже того: если священник стремиться активно "порулить" чужими судьбами, решать кому кем и когда быть, это тоже для него самого может иметь не очень комфортные следствия - переживания тех трудных или скорбных обстоятельств, которые его "руление" и дает, порой, как результат... Как тут быть? Стараться давать действовать прежде всего Самому Богу, а не согласно своему человеческому уму и чувству. Быть именно что "другом жениха", умеющим вовремя отступить на задний план. В таком случает можно надеяться, если не на комфорт как таковой, то на истинный мир душевный, что, кстати же говоря, будет куда более ценным приобретением по сравнению с внешним комфортом как таковым.

***

Однажды в разговоре с одним диаконом, работником издательского совета патриархии, услышал мнение, что великая русская проза закончилась на Андрее Платонове. В принципе, мнение это меня не удивило - удивило, скорее, что исходит оно именно что от вполне официального церковного лица, потому как, чтобы увидеть в Платонове православного писателя, нужно, как мне думается, много усилий приложить. Да, многие стилем и мировидением Платновым бывают заворожены. В конце 80-х - начале 90-х "Чевенгур" и "Котлован" в литературе был чем-то на вроде Тарковского в кино. Помнится, в литинститутскую мою бытность пытаться подражать Платонову было делом обычным, хотя и бесполезным, из этого все равно ничего толкового не выходило. Ну, а если попытаться разобраться, то "сокровенный человек" Платонова это такой сугубо религиозный пафос, искренне сдобренный революционной риторикой и, одновременно, тоской об истине, но... без Христа. Здесь и скрывается главная проблема: любой космизм или, там, неосферичность, желания в стиле Николая Федорова воскрешать мертвых или преобразовывать своими силами всю вселенную - в конечном счете оказываются пшиком, магическим фейком, быстро сгорающий бенгальским огнем, после которого остается обугленный и уже ни на что не годный железный остов. К тому же, век, "шествуя путем своим железным", к такого рода прекрасным мечтателем, как Платонов, относится с заведомым подозрением и, если даже не удосужится растоптать, то обязательно столкнет на обочину своей железной же столбовой дороги. Здесь и получается сугубая драма: увязав свои лучшие мечтания с магистральными социальными путями и отрицаясь Истины во Христе, великий талант в конечном счете оказывается у разбитого корыта своих же утопий.

***

Собственно, все продолжающиеся споры о советском прошлом можно свести к одному: оно Христово или нет? То есть, большинство великих жертв было Христа ради или на совсем иной алтарь принесено? Можно сказать, что это даже и не спор, но довольно трудная и неоднозначная попытка понять, а как это на самом деле: что здесь Христово, а что, скорее, антихристово?

***

Иногда так называемого "нового русского" противопоставляют советскому человеку. На самом деле "новый русский" 90-х и последующих годов кровно связан с советским. И то и другое - дух материализма. Еще покойный Шафаревич точно подметил, что советские "этапы большого пути" есть постепенная подготовка к включению Руси в систему западного общества потребления. То, что было невозможно сделать в одночасье, растянулось почти на век: выбивание, истребление русскости как православности. Ну а дух сребролюбия есть, по слову святых отцов, дух антихристов. То есть, советское безбожие подготовило русского человека, сделав его "новой общностью советский народ", к принятию по сути духа антихристова сребролюбия (пусть пока и не самого антихриста), так сказать, увы. Вот и получается, что основное идейное содержание советской эпохи вряд ли можно назвать Христовым.