Трансцендентный дневник 2.2

Похоже, что этот обмен говорил об устоявшейся тенденции, наметившейся в церкви. Шрила Прабхупада неоднократно говорил, что многие наши храмы разместились в зданиях бывших церквей: Лос-Анджелес, Мельбурн, Торонто. Церковь не могла содержать их, поэтому они переходили к нам. Он засмеялся вместе с ними и произнес только:

«Будем сотрудничать».

Преподобный Шерман согласился: «Давайте сотрудничать. И с вашими учителями также. То, о чем вы говорите, насущно необходимо повсюду, в этом можно даже не сомневаться».

Разговор продолжался довольно долго, при этом преподобный Шерман демонстрировал искреннюю заинтересованность всем, что говорил Шрила Прабхупада. Он следил за ходом его мыслей и соглашался со всем, что он говорил. В конце разговора Прабхупада попросил преданных предложить ему гирлянду и маха-прасадам с алтаря. Преподобный Шерман был, очевидно, очень доволен тем, как прошла встреча, и искренне поблагодарил за это Шрилу Прабхупаду и преданных. Собираясь уходить, он сказал Шриле Прабхупаде: «Я чувствовал себя одним из учеников, собравшихся вокруг вас. Учеников, которые пришли к своему учителю. Для меня это огромная честь — присоединиться, стать одним из них хотя бы на один вечер». Преданные возликовали, а священники ушли с гирляндами и улыбками, украшавшими их, неся в руках большие коробки со сладостями.

После их ухода, Джайадвайта отметил, что, похоже, священникам понравилась роль учеников Прабхупады.

«Если вы будете следовать избранным в жизни принципам, тогда весь мир станет вашими учениками», — серьезно ответил ему Прабхупада.

Он привел первый стих из «Шри Упадешамриты». «Вас примут в этом качестве. Речь не идет о Востоке или Западе. Мы говорим обо всем мире. Христиане, индусы — неважно. Мы никогда не говорили о разграничениях. Я не помню, чтобы говорил: «На Востоке люди думают так-то и так-то. У нас в Индии они считают…». Я никогда не говорил такого. Зачем? Сознание Кришны предназначено для каждого. Если вы не достигаете умиротворения, тогда это ваша проблема. Но когда я говорю: «Так вы достигнете умиротворения», я имею в виду, что это доступно каждому».

Было уже поздно, и Прабхупада решил закончить сегодняшнюю беседу. Пока он поднимался по лестнице, преданные громко пели: «Джая Прабхупада!»

*

Уже будучи в своей комнате, Прабхупада послал за Пали-кой. Я был чрезвычайно рад, когда Прабхупада попросил ее приготовить чиру, так как обычно это делал я, хотя у меня, как правило, ничего не получалось. Прабхупада иногда просил меня приготовить немного чиры, обычно по вечерам. Он очень любит это кушанье, поэтому я мог сказать себе, что я еще не совсем потерян для общества в качестве повара.

Палика спустилась вниз, на кухню, а Прабхупада лег на кровати, скрывшись за деревянной ширмой. Я стоял рядом, нежно массируя его ноги и стопы. Сейчас, когда у меня есть кассетный магнитофон, я могу беспрепятственно записывать все, даже самые короткие, беседы со Шрилой Прабхупадой, особенно когда он готовится к отдыху. Иногда он просто закрывает глаза и засыпает, но в другой раз он может долго говорить со мной о том, что произошло сегодня, а чаще говорит о вещах более глобальных.

Эти особые мгновения, когда вокруг тишина, свет притушен, а Его Божественная Милость совершенно расслаблен, производят на меня неизгладимое впечатление. Хотя я вижу его весь день, каждый день, слышу его проповедь по многу часов кряду, на прогулках, во время лекции, на даршане, при работе с почтой, несмотря на все это, я не могу не наслаждаться этими особыми моментами общения с Прабхупадой. Это как бы особая милость, проливаемая на его слугу. Я сказал «как бы», потому что он не говорит ничего нового, чего бы не сказал другим своим ученикам или гостям на лекции или в беседе. Нет никакой разницы между Прабхупадой на людях и Прабхупадой в уединении. Но настроение, тонкий аромат все-таки отличен. Он чуть слаще, мягче, чуть более расслаблен в конце очередного дня, отданного проповеди. Воин Кришны заслуживает немного отдыха, перед тем как снова броситься в наступление, не щадя своей жизни. И сейчас у меня появилась возможность записать на пленку нечто, что будет сказано уже не только мне, но и многим другим.

Сегодня он говорил о необычных вещах. Когда я упомянул, насколько воодушевленным выглядел преподобный Шерман, Прабхупада улыбнулся. «Он хотел стать учеником», — произнес он, тихо рассмеявшись.

«Да, — согласился я. — Он очень вдохновился. Ему очень понравилось. Все, у кого есть немного разума, как только Вы начинаете проповедовать им, тут же вдохновляются. Это очевидно… У него были какие-то свои представления об организации и еще о чем-то таком, но он никогда не сталкивался с этим близко, как сегодня. Но когда он пришел и все увидел воочию, его мнение изменилось».

«Да. В этом и заключается суть обучения, — сказал Прабхупада. — Именно это нужно прежде всего. Теоретическое знание не поможет… Ничего, кроме обучения, на практическом примере. Это требуется прежде всего для того, чтобы воспитать первоклассных людей. Тогда мир обретет гармонию. Наше Движение сознания Кришны стремится к тому, чтобы создать таких людей, идеальных. Что их может заинтересовать? Христианство им ничего не может предложить. Они все так же продолжают есть мясо, заниматься сексом, пить алкоголь и при этом считают себя священниками».

Я согласился. «Все слишком разбавлено. Ничего ценного там уже не остается. Они ничем не отличаются от людей на улицах. Единственная разница между ними заключается в том, что если у прохожего спросить, верит ли он в Бога, он ответит «нет», а священник ответит, что верит. Им не хватает сил убедить людей в существовании Бога. У них нет ничего хоть сколько-нибудь доказательного, что они могли бы предложить здравомыслящим людям».

«Все, что у них есть, это привилегированное положение: «Я — кардинал, я — Папа Римский, я — священник, я — то, я— это. Но сколько это будет продолжаться?».

Я считал, что очень долгое время. «Сам факт, что в христианстве так много течений, говорит о многом. Этот человек говорил о харизматическом движении. Это из-за того, что в нем много молодежи. Они понимают, что не могут привлечь людей к Богу, поэтому начинают придумывать какие-то новые течения в христианстве. Но все это ни к чему».

Прабхупада оставался смиренным и погруженным в свои мысли. «Все же попытаемся. Честность прежде всего».

Он спросил о нашей поездке в Торонто. И тут же я вспомнил, как один преданный рассказал мне, что священник, который продавал здание церкви, заявил однажды, что скорее сожжет ее дотла, чтобы она не досталась никому, чем продаст ее нам. Прабхупада посещал Торонто в прошлом году и разрешил преданным купить это здание. «Да. Церковь продали другому покупателю. Но так как это здание представляет архитектурную ценность, а это старое здание, его не позволили пустить под снос, как этого хотел купивший его делец. Тогда эту церковь купили мы».

«Точь-в-точь так, как произошло в Мельбурне», — сказал я. — Здание продали организации, которая хотела реконструировать его, но тут Национальный фонд определил его архитектурную ценность и запретил вносить какие-либо изменения. Тогда мы… Сначала нам не хотели его продавать».

Шрила Прабхупада рассмеялся: «Все то же самое. Никто не сможет купить эти здания».

«Похоже, что Кришна специально припасает для нас некоторые по-настоящему красивые здания».

«Да, похоже, это проделки Кришны», — сказал Прабхупада. Он лежал на кровати молча еще несколько секунд, потом заговорил снова, по-видимому, вспомнив эпизод со священниками: «Все говорят: «Мы на Западе верим в это. Мы на Востоке верим в это». Но помогло ли вам это добиться мира? Все так думают. Но никто не знает, что такое настоящий мир. По отдельности все хорошие — и на Западе, и на Востоке. Несколько раз один и тот же вопрос… Я говорил с представителями американского посольства в Калькутте. Они затронули тему «Запад и Восток».

Тогда я начал говорить, что нет никакой разницы между Западом и Востоком…»