Возмездие

    — Извините, товарищ полковник, — спросил Занге, — мы должны закрыть дорогу на юг? Это важно…

    — Конечно, — прервал его Млынский, — желательно перекрыть движение в обоих направлениях, но главная ваша задача — не. пропустить эшелоны с войсками на юг. Вы ближе других к этой стратегической магистрали. Помощь взрывчаткой и специалистами-подрывниками вам окажут на месте люди из моего отряда…

    — Каждый солдат должен понимать свой маневр, учил Суворов, — сказал Занге. — Мы предполагали, что главные события развернутся на центральном участке фронта. Перед нашим отрядом, вероятно, ставят второстепенную задачу…

    — Могу вас заверить, — ответил Млынский, — что делу, которое поручено вам, в штабе фронта придается большое значение. Я думаю, главные события назревают как раз на юге, а не в центре, где противник нам готовит ловушку…

    Высокий и Занге переглянулись.

    В домик вошел лжепартизан и попросил выйти Занге.

    Адъютант майор Крюгер пошел в кабинет командующего не вовремя: фон Хорн был без кителя, с закатанным рукавом рубашки. Около него стоял врач со шприцем.

    — В чем дело, Крюгер? — сердито спросил фон Хорн.

    — Прошу прощения, господин командующий, бригаденфюрер Вольф просит срочно принять его.

    — Вы же видите, Крюгер…

    — Я предупреждал, однако бригаденфюрер настаивает на немедленной аудиенции.

    Фон Хорн кивнул врачу, чтобы тот поскорее сделал укол, и, слегка поморщившись от боли, когда иголка пошла под дряблую кожу, сказал:

    — Пусть войдет. И вызовите ко мне начальника разведуправления.

    — Слушаюсь, господин командующий!

    Вольф вошел сразу же, как только Крюгер скрылся за дверью.

    — Хайль Гитлер!

    — Хайль, — вяло ответил фон Хорн, опуская рукав рубашки.

    Врач поспешно собрал свои инструменты и бесшумно вышел.

    — Мышеловка сработала, господин командующий! — сказал торжественно Вольф.

    — Что? — взглянул на него фон Хорн.

    — Полковник Млынский у нас в руках.

    — Полковник?

    — Так точно. С недавнего времени он полковник. А в настоящее время — в отряде Кляйна.

    — Поздравляю, вы так долго охотились, что он успел стать полковником. Прошу вас, Кемпе, — пригласил он появившегося в дверях моложавого генерала в пенсне и снова обратился к Вольфу: — У нас есть тоже немаловажные новости… Вот, полюбуйтесь. — Он взял из рук Кемпе папку и раскрыл ее.

    Это были фотографии эшелонов с техникой, людьми и горючим, фото воинских подразделений на марше, снимки танковых и автоколонн, снимки аэрофоторазведки с воздуха.

    — По данным разведки, — продолжал фон Хорн, — русские перебрасывают и сосредоточивают войска на южном фланге нашего фронта, готовя удар в подбрюшье.

    — По последним данным, — добавил, высокомерно глядя на Вольфа, Кемпе, — они заканчивают перегруппировку и наступления следует ожидать со дня на день.

    — Что это значит, Вольф? — спросил фон Хорн. — Если эти данные соответствуют истине, значит, наша дезинформация с планом «Бисмарк» провалилась, а донесение СД о том, что ни один советский разведчик живым не вышел из зоны Б, просто ложь!.. Но хуже всего, что я не уверен ни в том, ни в другом…

    Вольф улыбнулся.

    — Господин командующий, судьба нам послала Млынского в самый нужный момент. Занге только что сообщил, что Млынский привез приказ отряду Кляйна помешать переброске наших резервов на юг.

    — На юг? Вы уверены, Вольф?

    — И кроме того, — продолжал бригаденфюрер, бравируя своей осведомленностью перед Кемпе, — в частной беседе с Кляйном Млынский высказал мнение, что именно на юге развернутся основные события.

    — Вольф! — Фон Хорн застегнул последнюю пуговицу кителя. — Это очень серьезно! Вы понимаете, что сейчас нельзя ошибиться?.. — Он подтянул к себе папку с фотографиями. — Трудно поверить в такую удачу…

    — Игра, как видите, стоила свеч, — сказал, улыбаясь, Вольф. — Личное присутствие Млынского в отряде Кляйна исключает любые сомнения. Господин командующий, русские готовят главный удар на юге…

    — Подождите. Надо во всем как следует разобраться. — Фон Хорн обратился к Кемпе: — Давайте снова проверим ваши данные, Кемпе… Допустим, мы знаем, где они собираются наступать, но мы не знаем когда…

    В домик вошел боец отряда Высокого и, обращаясь к Млынскому, сказал:

    — Товарищ полковник! Лейтенант Григорьев приказал доложить, что, по сообщению передовых застав, к нашему лагерю двигаются части карателей.

    Высокий тут же поднялся.

    — Разрешите отдать распоряжение, товарищ полковник. — И продолжал, когда Млынский кивнул: — Колосов и Рукосуев! Немедленно поднимите ваши роты и выведите их на рубежи обороны.

    Млынский сказал:

    — Я думаю, вы не должны сейчас ввязываться в бой. Приступайте к выполнению задачи, которая поставлена штабом фронта. До сигнала к перекрытию дороги осталось мало времени, дня два…

    — Мы примем лишь необходимые меры предосторожности, — ответил Высокий.

    А в кабинете фон Хорна бригаденфюрер Вольф только что положил телефонную трубку.

    — У нас есть два дня до начала русского наступления, — сказал он командующему.

    Фон Хорн молчал.

    — Господин командующий, — сказал осторожно Кемпе, — оттягивать переброску на юг наших войск больше нельзя…

    Фон Хорн положил сухую руку на папку с фотографиями и тихо сказал:

    — Приказываю 3-ю танковую армию вывести из зоны Б и направить на южный участок… Погрузку в эшелоны начать не позднее шестнадцати часов сегодня…

    Занге находился у рации. Увидев вошедшего Кляйна, он снял наушники и спросил:

    — Ну как полковник?

    — Немного нервничает, но, в общем, не подозревает пока ничего…

    — Там, — Занге показал на рацию, — никак не могут решить, что с ним делать.

    — Вольф не упустит железный крест с дубовыми листьями, — усмехнулся Кляйн.

    Фон Хорн сидел за столом и молча смотрел на Вольфа, который ходил закинув за спину руки.

    — Млынского следует немедленно доставить сюда, господин командующий, и допросить. Иметь такую возможность и…

    Зазвонил телефон. Фон Хорн поднял трубку.

    — Слушаю… Так. Благодарю, генерал. Немедленно приступайте к погрузке следующего… — Он опустил телефонную трубку и мягко сказал: — Вольф, в наших руках уже побывали люди Млынского. Даже из старика священника вы не сумели выжать ни слова. Где гарантия, что то же самое не случится с Млынским? Учтите, он опытный разведчик и храбрый солдат.

    Вольф промолчал, и фон Хорн продолжил:

    — Я разделяю вашу личную ненависть к человеку, который столько времени портит нам кровь, но черт с ним, в конце концов! На карту поставлена наша победа! — Он встал и пошел в глубь кабинета. — Разоблачите отряд штурмбанфюрера Занге… Исчезновение Млынского станет известно, и нам помешают перебросить резервы… Что мы выиграем? Я уверен, он не уйдет от нас… А сейчас все внимание Занге к дороге. Только его отряд в эти короткие сроки обеспечит нам ее безопасность. Первый эшелон танковой армии вышел четверть часа назад…

    Лагерь отряда «За Родину». На поляне быстро выстраивается рота «партизан». Дозорные вскакивают в седла и, настегивая коней, скрываются в лесу. Возле домика, в котором разместился штаб отряда, расхаживают парные отряды автоматчиков. Ерофеев снимает с лошади вещевой мешок и окатку, взваливает их па себя. Полищук подходит к своей лошади. К нему обращается Ерофеев:

    — Ну, Сашка, мне пора идти, подсоби.

    Полищук поправляет ему на плечах тяжелый вещмешок и говорит:

    — Будь здоров, Ерофеич!

    На поляне звучит голос командира роты:

    — Рота, равняйсь, смирно!

    Полищук кричит вдогонку старому солдату:

    — Ерофеич, ты только рот не разевай!

    — И ты не зевай, Сашка. — Ерофеев пошел к домику.

    Млынский, внимательно следивший из штаба в окно за тем, что делается во дворе, увидел приближающегося к домику Кляйна и отошел от окна.