Возмездие

    — Да нет, до КПП, позвонить. Довезешь?

    — Садись.

    Они подъехали к контрольному пункту. Вечерело, и на выезд из зоны машин уже не было. С той стороны стояло не менее десятка.

    Медленно проехали между рогатками из колючей проволоки, дальше путь преграждал шлагбаум.

    Шарфюрер, проверявший документы у пассажиров легковой машины, въезжавшей в зону, посмотрел на

    «Бюссинг» и, как только тот подъехал к шлагбауму, сразу же подошел к кабине.

    — Ваши документы, пожалуйста! — А когда доктор хотел выйти из кабины, сказал ему: — Оставайтесь на месте!

    Райснер передал шарфюреру документы.

    — Мне позвонить, чтобы прислали машину, — сказал доктор эсэсовцу.

    — Документы! — повторил жестко шарфюрер.

    — Пожалуйста… — протянул документы доктор.

    Тщательно проверив их, шарфюрер спросил Райснера:

    — Где вы ставили отметку о сдаче груза, господин капитан? — Он едва уловимым жестом подозвал мотоциклистов.

    — Там ясно сказано: в штабе дивизии «Адольф Гитлер», — спокойно ответил Райснер, глядя на то, как мотоциклисты с двух сторон окружают машину. Через окошечко в задней стенке кабины за всем происходящим внимательно наблюдал Горшков.

    Шарфюрер еще раз посмотрел на отметку и сказал:

    — Вам придется пройти со мной, господин капитан.

    Доктор с тревогой взглянул на Райснера.

    — В чем дело, шарфюрер? — спросил озабоченно Райснер.

    — Сегодня утром в СД сменили отметку на пропусках. Наверное, в штабе дивизии перепутали…

    Райснер встретился взглядом с Горшковым, и тот едва заметно кивнул.

    Шарфюрер, уже уходивший к бункеру и уверенный, что капитан идет следом, остановился на полдороге и обернулся…

    — Вперед, Калль! — приказал водителю Райснер.

    Шарфюрер с недоумением увидел, что «Бюссинг» рванулся с места, сбил мотоцикл, опрокинул легковую машину и, набирая скорость, стал уходить вдоль шоссе…

    Взвыла сирена…

    Правая дверца машины еще была раскрыта. Доктор растерянно смотрел на Райснера, повторяя:

    — Нет! Нет!.. Не надо, Георг!.. Выпусти меня!..

    Очередь крупнокалиберного пулемета, открывшего огонь из бункера, срезала ветки деревьев над «Бюссингом».

    Из кузова Горшков, приладившись, обстрелял выбегавших из КПП на дорогу охранников. Парашютист тремя бросками гранат поджег две грузовые машины… Четвертая граната остановила разворачивающийся для преследования бронетранспортер… Машина мчалась на бешеной скорости. Свистели пули. Это вели обстрел из пулеметов, установленных на колясках, два мотоциклиста, преследовавшие «Бюссинг».

    Райснер сказал:

    — Тебе придется идти до конца с нами, доктор.

    Доктор испуганно смотрел на Райснера и, заикаясь, ответил:

    — Да… Да… Георг… В гестапо не поверят… что я случайно… Не поверят…

    Райснер кивнул.

    Шоссе шло в гору, и «Бюссинг» натужно ревел мотором. Как только скрылись от мотоциклистов, Сергей резко затормозил… Мотоциклы вылетели из-за гребня. Грузовик был в каких-то тридцати-сорока метрах.

    Горшков дал автоматную очередь, и почти одновременно раздался взрыв брошенной из кузова гранаты. Один из мотоциклов, вспыхнув факелом, перевернулся, разбрызгивая на дороге горящий бензин. Второму на полном ходу удалось свернуть, перескочить через кювет и проехать немного полем, буксуя и взрывая весеннюю грязь, пока он не опрокинулся…

    Теперь никто не преследовал «Бюссинг». Весь экипаж его был невредим, и шоссе впереди открыто.

    Сергей улыбнулся.

    — Ушли, похоже…

    Доктор растерянно посмотрел на него и, сам не понимая почему, тоже улыбнулся.

    Райснер посмотрел на карту.

    — Еще б километров пятнадцать, а там нас встретят…

    И как бы в ответ на эти слова очередь крупнокалиберного пулемета прошила стекло кабины… Доктор как-то сразу уткнулся в разбитое ветровое стекло, а Сергей, бросив руль, судорожно схватился рукой за плечо…

    Из леса, что был впереди, на дорогу выползали два бронетранспортера, за ними виднелось несколько мотоциклов.

    Райснер пытался удержать машину, пока Сергей здоровой рукой снова не взялся за руль. Он резко развернул грузовик, въехал в кювет, чудом не опрокинулся, но все же вывел его на шоссе.

    Бронетранспортеры продолжали вести огонь. Пули рвали брезент, щелкали по бортам, выбивая из них кусочки железа и щепки…

    Несколько дальше того места, где произошла стычка с мотоциклистами, стояли, перегородив дорогу, машины. Из них выскакивали солдаты с собаками…

    Сергей повернул грузовик в поле, за которым виднелся спасительный темный весенний лес. На мокрой целине тяжелая машина буксовала, но шла; бронетранспортеры, продолжая обстреливать грузовик, двинулись наперерез. За ними рванулись вперед, как волчья стая, несколько мотоциклов…

    «Бюссинг» первым достиг кустарника и остановился. Здесь парашютист, который был в кузове, перекинулся через борт и залег в кустах… Рядом с ним, тяжело вывалившись из кабины, оказался раненый Сергей. Не оборачиваясь к Сергею, парашютист бросил ему автомат… Горшков лег за пригорок, метрах в двадцати от них. Хриплым голосом он крикнул капитану:

    — Отходите, быстрее!.. Мы прикроем!..

    Капитан, немного помедлив, начал быстро удаляться к лесу…

    Бронетранспортеры приближались. Пулеметы их беспрерывно стреляли, прижимая к земле Горшкова, Сергея и парашютиста, а слева и справа по полю неслись, окружая их, мотоциклисты…

    Ярким огненным факелом вспыхнул «Бюссинг»…

    Встав, парашютист метнул подряд две гранаты, и один бронетранспортер замолк, но очередь второго прошила грудь парашютиста. Согнувшись, он повалился на землю; рука его конвульсивно тянулась к лежащей рядом гранате…

    Сергей, стреляя из автомата, обернулся: капитан уже приближался к лесу. Сергей подтянулся к гранате и каким-то булькающим от крови во рту голосом крикнул Горшкову:

    — Отходи! Прикрывай капитана!..

    Горшков дал еще одну очередь по ближайшему мотоциклу и перебежками стал отходить к лесу…

    Уже у самой опушки леса услышал он взрыв гранаты. Обернувшись, увидел падающие комья земли, которые накрыли истерзанное тело Сергея…

    В своем кабинете Вольф подошел к боковой завешанной шторой двери и впустил Охрима Шмиля.

    — Выходи, Охрим. — Вольф показал на Алика, стоявшего у стола. — Это он?

    — Да, похоже, — сказал Охрим. — Я видел его в деревне, у Занге. Он приходил связным от отряда Высокого.

    — Я хочу, чтобы вы познакомились и в дальнейшем тесно сотрудничали. Шмиль, это Алерт, он раскрыл подпольную сеть…

    Его прервал телефонный звонок. Вольф снял трубку. И пока он говорил, Охрим и Алик молча разглядывали друг друга.

    — Так… Что?!.. Сколько? Сколько их прорвалось из зоны?.. Так… Капитан Георг Райснер?.. И фельдфебель Блюм? Взять!!! Живыми! Взять во что бы то ни стало, штандартенфюрер, иначе вам не сносить головы! Я немедленно выезжаю! Все! — Он бросил трубку, пробормотав — Вот почему майора Млынского не было в Селищах… — Увидев Охрима и Алика, о которых забыл, резко сказал: — Идите! Вызову позже! Идите!

    В предвечерних сумерках моросил мелкий дождь. Они шли по болоту, поросшему мелколесьем. Шли на пределе человеческих сил. Сначала дорогу прокладывал Афанасьев, потом его заменил Горшков. Позади, слева и справа, слышался лай собак. Им тоже приходилось нелегко. Проваливаясь в топи по брюхо, они ползли и лаяли, захлебываясь мутной жижей…

    Уставших солдат подгоняли офицеры:

    — Вперед!.. Вперед!

    Изредка кто-либо из них вырывался вперед, но тогда грохотала короткая очередь над болотом, и солдат падал, погружаясь в топь.

    Афанасьев догнал Горшкова, передал ему автомат, взял планшетку с картой и записями и пошел вперед. Горшков приотставал немного, прикрывая капитана. Так они и шли по болоту, прикрывая друг друга и передавая планшет из рук в руки…