Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Я и мама посоветовали ей скорее уехать из Чечни – ведь тут опасно находиться одной. Но для этого нужен паспорт. Старушка, доверившись, дала свое удостоверение личности:

№ 002183

Аксенова Лилия Давыдовна

Адрес: город Грозный, улица Розы, дом 15, квартира № 24. Удостоверение выдано в Заводском РОВД в связи с утерей паспорта и действительно до 21.09.2001 года.

Я передала данные с разрешения Лили Байсари.

П.

09.08.

Божественный август.

Мама рассказывала, что возила меня на море, когда я была маленькой. Трудно что-то вспомнить. Вернее, я и не помнила ничего, кроме одной фантазии: я видела девочку двух лет, она тонула в волнах. Ее унесло далеко от берега, потому что она побежала за белым игрушечным пароходом и захлебнулась. Я летела над тонущей девочкой в воздухе, словно привязанная к ней тонкой нитью. Видела, как девочка потеряла сознание. Мне не было страшно или больно. Мне было легко! Нечто возвышенное и прекрасное совершалось.

Каково же было мое удивление, когда я сказала об этом матери: вначале она не хотела говорить, но, когда я вспомнила про пароходик, ее затрясло:

– Как ты можешь это помнить?!

– Да, я не помню это, просто сон.

И тут мама говорит (!):

– Да, ты тонула. Это случилось на Каспийском море: тебе было чуть больше двух лет.

Ты очень боялась воды и никогда не плавала. А тут, смотрю, нет тебя. Мне стало плохо с сердцем. Я перенервничала страшно. Оказалось, ты побежала за игрушкой, и тебя унесло далеко от берега. Спасибо, русский мужчина, пловец, нашел тебя в волнах. Он спас тебя! Но как ты можешь это помнить?!

На днях мы встретили Таню-инвалидку. Она и Юлька торгуют печатной продукцией. Таня рассказала о чеченской семье, которая ищет няню. Все дети – мальчики. Отец детей Алхазур работает охранником в камере хранения на Центральном рынке. Его жена работает в кафе. Они обещают няне 150 р. в день и еду. Мама согласилась, при условии, что я буду ей помогать. Чеченская семья живет рядом с рынком, и у нас большие траты на дорогу из дома. Но еда и кое-какая мелочь останется. Работу журналиста я не брошу. Редакция “Молодости” от Центрального рынка в двух кварталах.

Я видела на рынке Черную Перчатку. Этот господин жил когда-то в домах по улице Заветы Ильича. Рассказывали, что у него протез после того, как во время боевых действий ему оторвало кисть от выстрела гранатомета. Он говорил, что вернется в Чечню лет через пять, приходя к нам в 1999 г. разгадывать сны. Меня Черная Перчатка не заметил.

16.08.

Сегодня я и мама отправились знакомиться с семьей Алхазура и Кайлы. Их квартира достаточно ветхая, полы проваливаются к соседям вниз, нет мебели и посуды. Алхазур – мужчина тридцати лет. Кайла немного старше. Она красива, как кинозвезда. Длинные черные волосы. Тоненькая фигурка, как у школьницы, и синие глаза, обрамленные густыми ресницами. Кайла рассказала, что дети – предыдущих жен Алхазура. Она им не мать.

– У меня есть дети. Тоже трое, – сказала она. – Но много лет я не видела их. Бывший муж запретил мне приближаться к родным детям. Удалось подержать дочь за руку только недавно, когда хоронили бабушку. Вы же знаете обычаи: при разводе мать прогоняют, а дети остаются с отцом.

Выяснилось, что от чумазых, чужих по крови мальчишек она далека: с детьми никто не хочет возиться, они никому не нужны. Отец согласен платить 150 р. в день, лишь бы их кто-то покормил. Дети: Якуб (6 лет), Эмин (5 лет) и Азамат (2 года) – голодные, грязные и худые. По утверждению мачехи, старшие сломали ногу малышу, когда их оставили дома.

В квартире нет еды. Суп, который я сварила из двух картошек и банки кильки, дети ели пять раз подряд и вылизывали языком тарелки. Кричали:

– Тетя! Вкусно! Дай еще! Пожалуйста!

Мы в шоке. Не знаем, как быть дальше.

18.08.

Мне не нравится человек, которого Алхазур представил как брата. Здесь принято называть “братьями” друзей. Поэтому, скорее всего, это именно друг. У этого друга “восточные” наклонности, и он рьяно лезет в женихи. Окружающие называют его “Мулла”. Но я перечитываю “Тайную Доктрину” Е. Блаватской. Мне не до никчемных разговоров.

Последнее время мы нянчили детей в семье Алхазура. По утверждению всех соседей, Кайла ненавидит детей, душит их и бьет до черных синяков.

– Именно она сломала Азамату ногу, когда тот плакал, – рассказала соседка со второго этажа в их подъезде, старая чеченка.

Дети о сладостях не знают. При виде хлеба трясутся. Я попросила Кайлу купить еды в дом. Она купила картошку и макароны. Сами взрослые кушают днем в кафе.

Дети несчастны – они несколько месяцев не выходили на улицу, их держали взаперти. Отец, в прошлом веселый гуляка, сейчас стал серьезным семьянином. Но до мальчишек ему нет дела. Где матери этих детей, неизвестно. Кайла сказала, что отец избивает детей, но сегодня выяснилось, что это не так. Дети говорят: “Папа хороший!”

Помимо взрослых есть еще “Приживалец”. Парень с рынка двадцати семи лет. Ему не нравится наше присутствие в квартире. Дети, когда мы уходим вечером, плачут и кричат:

– Тети, не уходите! Не оставляйте нас одних! Мы боимся!

В общем, кошмар.

Помимо всего этого я не оставляю писательскую работу. В поисках информации бегаю по городу. Иногда забегаю в редакции, иногда к маме и чужим чумазым детям. Сегодня была в правительстве Чечни.

Видела Азиза. Он предупредил, что беднякам, у которых нет жилья и пенсии (как у нас), будут давать материальную помощь. На днях было объявлено, что перечислено шестнадцать миллионов рублей в помощь нуждающимся людям в Чечне. Правительство “помогло”.

В назначенное время, под высокими вратами правительства, собрались старики, дети-сироты, калеки. Ждали помощи, сидя прямо на асфальте. Многие прибыли издалека. Из горных сел. Старики сидели на земле, подстелив под себя газеты и подложив камни – ждали, что “большие люди” заметят их. В 11.00 открылась дверь, вышел представитель власти и громко объявил, что деньги “закончились”! Началась паника. Люди вопили:

– Как?! Ведь никому ничего не дали! Мы голодаем! Подлецы! Твари! Ублюдки! Вы опять все украли?!

Но охрана быстро разогнала остронуждающихся и калек с помощью автоматных очередей и дубинок. Никто не получил никакой помощи! Деньги исчезли накануне выборов.

Кстати, президента нам уже “выбрали”. Это скромный тихий человек А. Алханов. На плакатах в городе у него несчастный вид, и мне его искренне жаль. Он принимает игру и является ее декорацией на строго установленный срок.

Я сидела на территории правительства, в кабинете директора нового телевизионного канала ТВ. Директор, хоть и обещал прийти, не появился. Приду завтра сюда же в 9.00.

Купала кошку Карину в тазу. Кто-то во дворе полил ее керосином. Хотели сжечь?

Видела маму Хеды, маленькой поэтессы. На просьбу передать наше заявление о материальной помощи лично Рамзану Кадырову она отказала. Боится, что ее ребенка обделят в подарках? Не понимаю почему. У них две своих квартиры!

Была в Международном комитете помощи. Во всякой помощи отказали, но дали интервью – о том, как много помощи оказывает их организация населению.

20.08.

Директора на канале ТВ все дружно зовут “Пух”. Пуха за меня просил старик Азиз, пытаясь помочь с работой.

Директор дал анкету, я ее заполнила. Прошла собеседование. И мне предложили должность редактора молодежных программ! Согласилась. Пух пообещал зарплату восемь тысяч рублей. Это огромная зарплата в нашей республике!

Царица в родной газете пришла в ярость: она узнала, что в журнале “Кудесник” у Байсари вышел мой рассказ. Не растерявшись, она сбегала к своему другу, папе Алана, в соседние “Известия” и выдала псевдоним, под которым славный Гапур печатал там мои статьи. Ох, и попало же Гапуру от начальника!