Жара в Архангельске

Между тем, Аня, Олива и Салтыков остановились у Царицынского пруда.

– Я замёрзла, – сказала Аня, – Хочу в суши-бар.

– Нет проблем, – весело отозвался Салтыков, – В суши так в суши.

– Голубков наших дождёмся и пойдём, – подхватила Олива.

Наконец, Люба и Майкл приблизились к остальным. Все пятеро молча взошли на пирс у пруда, где в тёмной воде на дне поблёскивали медные монетки.

– Надо бросить в воду монетку и загадать желание, – сказала Аня, и все кроме Оливы стали искать монетки.

– Олива, а ты не будешь загадывать желание? – спросил Майкл.

– Нет, – отвечала та, счастливо улыбаясь, – У меня нет никаких желаний. Я абсолютно счастливый человек.

– Поразительно, – вздохнул Майкл с оттенком зависти в голосе, – Я никогда не думал, что человек может быть абсолютно счастлив – ведь всегда чего-то да не хватает.

– Ооо, Майкл! Мне всего хватает… С избытком…

И Олива на глазах у всех обняла и крепко поцеловала Салтыкова в губы. …Поздно вечером Олива и Салтыков лежали у себя в гостинице и ждали Майкла, который поехал провожать Любу в Бирюлёво.

– Отлично сегодня погуляли! – улыбаясь, говорила Олива, – У меня даже рот болит от улыбки – весь день сегодня рот до ушей…

– Что-то Москалюшка запаздывает, – заметил Салтыков.

– Ну и ладно, – Олива прижалась к нему как кошка, – Зато нам никто не мешает быть наедине…

– Мелкий, подожди… Я схожу покурю…

Салтыков направился в кухню. Олива пошла за ним босиком, обняла его сзади за плечи.

– Мелкий, не стой босиком на полу, простудишься, – устало сказал Салтыков, – Иди в комнату. Я щас.

Олива вернулась в комнату слегка расстроенная. "Раньше он не был со мной так холоден, – отметила она про себя, – Что же изменилось?.." Однако додумать мысль до конца ей не удалось, так как приехал Майкл. Салтыков обрадовался его приходу, как будто сто лет его не видал.

– Ну, Майкл, рассказывай, – сказал Салтыков, – Мелкий, сходи пока на кухню, чайник поставь.

Олива покорно поплелась на кухню ставить чайник. Дверь из комнаты была открыта, и оттуда был слышен разговор Майкла с Салтыковым.

– Ты хоть поцеловал её на прощание?

– Да, мы поцеловались, – робко пробубнил Майкл.

– Ну и как она тебе? Нравится?

– Не знаю, – помолчав ответил Майкл, – Она мне, конечно, понравилась, но… Ты же знаешь, я уже обжёгся раз так с Волковой, больше не хочу…

– Нуу, Майкл! Неужели до сих пор не можешь забыть Волкову? – удивился Салтыков,

– Зачем тебе это надо – грузиться прошлым? Надо жить настоящим.

Майкл только вздохнул. Да, Салтыкову легко было рассуждать – сколько у него девушек было в прошлом? Он им поди-ка и счёт потерял. С Оливой, конечно, у него вроде бы всё серьёзно, но ведь они встречаются только четыре месяца, кто знает что будет через полгода… Саня Негодяев, вон, вообще говорит, что не верит в серьёзность чувств Салтыкова к Оливе. С Сумятиной Салтыков вообще полтора года встречался и тоже обещал ей золотые горы, но потом расстался же с ней – и баста.

А Майкл любил пока только один раз в жизни, и до сих пор чувствовал, что, хоть Люба и была ему интересна как человек, но всё же ни она, ни кто-либо другая не сможет занять в его сердце место Насти. …На следующее утро ребята проснулись в своей постели. Вставать в хмурое ноябрьское утро им было лень, и они лежали и кисли в постели до полудня.

– Мееелкий… – пробормотал Салтыков спросонья, обнимая Оливу.

– Андрей, – послышался с другой стороны скрипучий голос Майкла, – Почему ты называешь Оливу "мелким"?

– Ну а как её ещё называть? Мелкий и есть мелкий. Не "крупный" же…

Зевнув пару раз и потянувшись, все трое опять задремали в постели. Стало совсем скучно.

– У меня чё-то песня одна в голове крутится, – нарушила молчание Олива, – Только мотив не подберу…

– А мне знаете какая песня нравится? – сказал Майкл, – Из фильма "Семнадцать мгновений весны"…

– Спой, Майкл, – попросил Салтыков, – А мы с мелким тебе будем аккомпанировать.

– Не думай о секундах свысока… – выпалил Майкл не в такт.

– Нет, Майкл, – остановил его Салтыков, – Надо ритм выдерживать. Ну, на раз-два-три!..

– Не думай

О секундах

Свысока…

– Настанет время

Сам поймёшь Наверное… – подхватил Майкл своим скрипучим голосом.

– Свистят они

Как пули

У виска, – запели все трое, -

Мгновения,

Мгновения,

Мгновения…

А в это время у Любы и Ани был свой разговор.

– Мне Мишка понравился, – смущаясь, произнесла Люба.

– О чём вы хоть там говорили-то? – хмыкнула Аня, поправляя перед зеркалом заколку.

– Не поверишь – об архитектуре…

– В три часа они будут нас ждать на Театральной в центре зала, – сказала Аня, – Пора собираться. …Олива полезла мыться в ванну. Только намылила голову – Салтыков постучался в дверь.

– Чего тебе? – крикнула через дверь Олива.

– Мелкий, я на минуточку… Ручки сполоснуть…

– На кухне тоже есть кран, – возразила она, не открывая дверь.

– Ну мееелкий!

Олива быстро отодвинула щеколду и юркнула обратно в ванну, завесившись целлофановой шторой. Ей было стыдно показываться Салтыкову голой при ярком свете лампочки. Однако штора не спасла её – через щель в шторе тут же пролезла скуластая рожа Салтыкова. Секунда – и он уже бултыхнулся к Оливе в ароматную пену ванны…

– Чья это паста Cоlgate? – спросила Олива, когда они оба уже помылись и вылезли из ванны, – Твоя что ли?

– Нет, не моя. Наверно, Майкла.

Олива фыркнула.

– Чего ты? – спросил её Салтыков.

– Мой покойный дедушка, царствие ему небесное, не умел читать по-английски, – объяснила Олива, – И "Cоlgate" он прочёл как "Солдате".

– Паста "Солдате" – служи, боец! – поймал тему Салтыков.

– Ооооой! – Олива согнулась пополам от смеха, – Как ты сказал… Ха-ха-ха…

Паста "Солдате"… Ой, не могу!!!

Она смеялась как сумасшедшая, катаясь по полу. Растерянный Майкл, пришедший в ванную чистить зубы, ничего не понял.

– Майкл, ты чего пришёл?

– Я зубы чистить…

– Пастой "Солдате"? Служи, боец! – подъебнул Салтыков.

– Оооооой! Ха-ха-ха!!! – ещё больше зашлась Олива, корчась на полу от смеха.