Индийская Сказка Со Вкусом Манго

них. Сидит на возвышении на подушках. Брит налысо, только на

макушке клок волос, уложенный неимоверным образом и похожий на

жало. Голова вся выкрашена чем-то светло-розовым, на лбу красно-

желтый трезубец. Брови нарисованы черным, глаза подведены, на щеках

красно-желто-белые круги. Красная майка, гирлянда цветов на шее,

бусы из дерева, желтые штаны и серо-буро-малиновые носки. Рот до

ушей и приветственные жесты. Что он всем своим видом изображает –

понять невозможно. Может, пугает демонов мясоедения, присутствующих

в забредающих сюда туристах? Или считает себя идеалом красоты в

местном понимании этого слова? Или ему просто в кайф? Правда, наши

мужчины почему-то сделали свои выводы, заподозрив его в

неправильной сексуальной ориентации, а потому решили поискать

другое место для обеда.

Мостов через Гангу два. Один старый, обычный – Рама Джхула.

Другой – новый, подвесной, Лакшман Джхула. Правда, зная, что часто

в Индии строительство идет «на глазок» и «на авось», и в

большинстве случаев вручную, вступать на мост было страшновато.

Тем более, что у нас еще не решен вопрос о последующих жизнях. Но

ничего, обошлось. Зато ничего не боятся обезьяны, которых тут тьма-

тьмущая. Они носятся по опорам моста, так и норовя выхватить у вас

из рук все, что «плохо лежит». По самому мосту умудряются ехать

повозки, запряженные осликами, заставляя двуногих вжиматься в

перила. С моста открывается чудесный вид на Гангу, сам городок,

лодочки, перевозящие пассажиров с берега на берег, ашрамы и горы

вокруг.

Останавливались мы в отеле под называнием «Стеклянный Дворец»,

выше Ришикеша на несколько километров. Отельчик маленький, почти на

самом берегу реки. Дети, наслушавшись разговоров о сплавляемых по

Ганге на плотах умерших, отправились на поиски следов и вернулись

разочарованными. За трое суток пребывания мы ничего похожего не

видели, кроме трех плотов любителей серфинга. Вода в Ганге

чистейшая. Мужчины собрались было смывать в священных водах грехи,

но как-то быстро остыли. То ли грехов так много, что можно было бы

простудиться, то ли все вспомнить не могли. Да и погода была

прохладная. Сад в отеле полон цветущих роз, пуансеттий и

садовников. Утром, проснувшись, я долго лежала и прислушивалась к

шуму реки, восстанавливая в голове кадры вчерашнего дня, полного

интересных событий. Удивительно, крем для лица, который я открыла в

то утро, до сих пор своим запахом ассоциируется у меня с тем

восторженным состоянием, которое я в те дни испытала. Стоит открыть

баночку, как все возвращается – и шум голубой воды, и свежесть

утра, и первые солнечные лучи из-за гор, и запах кофе, приподнятое

настроение и какое-то внутреннее чувство чистоты.

* * *

С моей точки зрения, большинство туристов предпочитает

путешествовать проторенными и рекомендованными или

прорекламированными маршрутами. С одной стороны, оно, может, и

верно. Но, с другой, теряется некая изюминка, некая таинственная и

загадочная составляющая.

Как вы поняли, простые пути не для нас. Я перечитала кучу

справочников, исчертила кучу карт, расставляя на них пункты

назначения, которые ввиду их микроскопичности зачастую

отсутствовали в официально издаваемой индийской картографии. Увы, в

силу не зависящих от нас обстоятельств не всему суждено было

сбыться. Но я не теряю надежды. Ну, или в будущей жизни…

Однажды знакомые индусы живописали нам укромный уголок в

предгорьях Гималаев. Называется он Кауссани, диво дивное, чудо

чудное. Рекомендовали нам отель, и на майские праздники, когда в

Дели уже стоит жара далеко за тридцать, мы двинулись в путь. Машину

заказали от делийского отеля и обалдели от «шикарного» вида

водителя. Белый костюм (ну, белый цвет в Индии – понятие условное.

Особенно когда видишь больничное белье, которое сушат на газонах

или прямо на ограждениях вдоль дорог), лихо закрученные черные усы

и сапоги. При такой-то жаре.

Выехали мы рано – Дели еще не успел упасть в объятия солнечно-

асфальтового пекла – и надеялись доехать часа за четыре, ну, пять,

максимум. Однако едем, и едем, и едем. И вот уже и четыре часа, и

шесть, а мы все еще в пути. Интересуемся, что так долго. «Все о-

кей, саб», – неизменно слышим в ответ. Ясно, что по пути где-то не

туда свернули и дали крюк километров в …дцать. Горный серпантин,

темнеет, самих Гималаев не видать, дочку укачало, у меня ужасная

головная боль, но мы в предвкушении и не сдаемся.

Вот уже и начало девятого. Мы начинаем терять терпение. И вдруг

впереди огоньки, цивилизация, музыка! Мы встрепенулись, в нас

открылось второе дыхание, но машина наша не останавливается. Муж,

уже сдерживаясь из последних сил, чтобы не отдать несчастного

водителя злым духам на растерзание, интересуется, не проехали ли

мы, случайно, мимо? «Нет, саб, осталось еще чуть-чуть, еще минут

двадцать». В Индии обещанные двадцать минут могут оказаться

сутками, на совсем худой конец, неделей, это надо принимать как

неизбежное и вполне даже должное. И вдруг! О чудо! Пятнадцати минут

не прошло, а мы приехали. Дорога закончилась вообще. Темень – глаз

выколи. С неба впереди висит обычная лампочка, под ней – стол,

рядом смутное очертание коровы. Выползаем. Мертвая тишина.

Кажется, что шаг в сторону и тьму – и ты никогда не вернешься

обратно. Никаких признаков жилья не наблюдается, как ни крути

головой и ни прислушивайся. Вдруг из ниоткуда возникают двое.

Точнее, материализуются из мрака ночи. Мне даже захотелось

попросить их исполнить это на бис еще раз. Один возник не просто

так, а с амбарной книгой. Торжественно идет с ней к столу, другой

начинает вытаскивать из багажника наши вещи и знаками зовет

следовать за ним. Мне интересно, есть ли жизнь по ту сторону, но

сфокусироваться на проблеме не дают камни и кочки под ногами.

Наивно предполагая, что отель где-то там за углом или холмом, идем

со Стаськой следом. Ступени ведут куда-то вверх, освещение –

исключительно лунное, ночь бодрит, я начинаю потихоньку злиться. И

не зря.

Оказывается, жизнь по ту сторону есть. Только не совсем та,

какую мы ожидали увидеть. Выходим на лужайку, удивляясь, что не

сломали ноги или руки, и видим очертания сарая, в котором сбоку

светится занавешенное окошко. Провожатый светится от счастья не

хуже той лампочки и достает ключ. Наверное, мы самые желанные и

долгожданные гости.

Тут надо передохнуть и вспомнить резиденцию махарани в Самоде.

К хорошему, говорят, быстро привыкаешь.

Ключ со скрипом, с третьей попытки, открывает дверь, и перед

нами предстает прихожая номера «люкс», который был заказан вместе с

обедом, ужином и завтраком. Стол о трех ножках с наваленной на него

посудой с чем-то давно заплесневелым, пара таких же колченогих

стульев и кресло с одинокой торчащей пружиной. «Это что?» – зловеще

интересуюсь я. Парень счастливо улыбается, но замечает выражение

моей физиономии и начинает стесняться. Открывает вторую дверь,

собственно, в опочивальню. Он еще по-прежнему горд собой,

должностью и роскошью, которую предоставляет нам во временное

пользование. Конечно, когда-то давно я ночевала и в палатках, и в

номерах турбаз без воды и прочих удобств, но такого в моей жизни

еще не было. Философское «все когда-то случается впервые»

настроения не улучшило. В том, что когда-то называлось люстрой, еле-

еле светилась пыльная лампочка. Одна. Кровать девственно чиста, в

смысле, без матраса, подушек, одеял и белья. Ровная доска. Не