Индийская Сказка Со Вкусом Манго

великолепное владение «телом» и разные варианты сальто, поднимая

кучу разноцветных брызг. Чешуя сверкает, вода искрится на солнце,

но невозможно отделаться от ощущения, что акробаты вот-вот помрут

от обжорства.

* * *

Деревенька Симла была открыта человечеству в начале XIX века

капитаном английской армии Чарльзом Кеннеди. А в 1864 году она

стала выездной столицей и резиденцией английского генерал-

губернатора, а затем и вице-короля.

Сегодня Симла является столицей штата Химачал Прадеш. Англичан

давно нет, а город хранит в себе колониальные черты. Расположен он

на склонах лесистых хребтов, и если в двух словах, то

характеризовать его можно как «ласточкины гнезда». Домики всех

фасонов и мастей, в большинстве своем откровенно напоминающие

сарайчики, ютятся друг на друге и похожи на нагроможденные

карточные колоды. Вот подует сильный ветер, или случится

землетрясение – и полетит все и вся к чертовой бабушке вниз, в

долину. Дорога – в хорошем понимании – тут одна. Вдоль нее –

сосредоточение цивилизации без наличия возможности припарковаться.

Мы так и не определили, где местное население ставит автотранспорт.

Но не вдоль дороги, однозначно, иначе не разъехаться. Напряженное

движение по двум полосам, конечно же, с желанием выпендриться и

обогнать груженую фуру. Вверх, в центр города, от дороги можно

подняться на лифте – дешево, быстро и удобно. Дорога как бы делит

городок на две части – вверху центр, гостиницы, бизнес, а внизу –

«спальные» районы в виде домишек с «приусадебными» участками,

овощные рынки, мастерские и дешевые уличные кафе. Местные жители

лифтом практически не пользуются, ходят вверх пешком по узким

грязным улочкам, где на голову может рухнуть держащийся на честном

слове кондиционер или обезьяна, коих тут великое множество.

Центр деловой и культурной жизни в Симле – это Ридж («хребет»).

Это и обычное место для прогулок с чудной уютной пло-щадью у

англиканского собора. Чуть ниже, недалеко от почты со старинными

разноцветными круглыми английскими ящиками для корреспонденции,

отметка – высота 2180 метров над уровнем моря. С обзорной площадки

у собора открывается дивный вид на покрытые вечными снегами шапки

Гималаев.

Собор готический, светло-бежевый, с красной крышей и часами.

Построен в 1846 году, один из первых христианских соборов в

Северной Индии. Службы проходят под органную музыку, а цветные

витражи созданы отцом Редьярда Киплинга – Локвудом Киплингом. Рядом

с собором домик в типично провинциальном англий-ском стиле. Это

библиотека. В одном из зданий местной администрации мы обнаружили

общество бойскаутов с непонятной скульптурой, изображающей плоского

солдата в каске, с дубиной в руке.

Ридж сливается с Моллом («Променад») у памятника Лалу Ладжпату

Раи, известному борцу за свободу и независимость. Еще это место

известно под названием «Scandal Point» – «пятачок скандалов». В XIX

веке тут было совершено дерзкое похищение англий-ской дамы

махараджей Патиалы Бхипиндером Сингхом.

Молл – широкая улица, демонстрирующая действительный размер

города. Состоит как бы из двух частей – западной и восточной. В

центральной ее части все для гостей и туристов – рестораны, бары и

магазины на любой вкус. Здания все еще колониальной застройки и

явно не ремонтируемые с тех же времен. В основном, двух-

трехэтажные, крыши крыты красным шифером. Тут вам и

стоматологические клиники, и фотостудии, и центры по изучению йоги.

Над западной частью Молла на горе теснятся жилые «кварталы». Там же

мы обнаружили немецкую кирху, правда, она недействующая и не

упоминается в бесконечных путеводителях. Часть ее занята под

библиотеку. Вообще дома на Молле напоминали мне детские

конструкторы, разноцветные, с виду достаточно аккуратные, не считая

аляповатой навязчивой рекламы и бесконечных гирлянд проводов, по

которым скачут обезьяны. Загадкой для меня, и не только, остались

«приделанные» к склонам горы дорогие отели. На чем держатся? Сильно

сомневаюсь, что при строительстве применялись какие-либо

технологии защиты от оползней и землетрясений.

Мы приехали в Симлу ранней весной. Если в Дели уже достаточно

тепло, то тут еще холодно, и в низинах лежит грязный снег. Правда,

кое-где уже цвели сады бело-розовыми облачками на фоне высоченных

сосен. С размещением нам повезло. И с парковкой тоже. В guest-house

(«дом для гостей») оказался маленький дворик, где в тесноте все же

уместились наши машины. Номер у нас был просто чудным. С веранды

открывался «широкомасштабный» вид на уходящую вниз долину с

игрушечными домишками и садами. А над всем этим гордо возвышались

величественные вершины Гималайских гор. Прямо перед верандой росли

две, ну просто огромные, сосны, на которых сидели, висели, скакали

наглые местные мартышки. Они же с утра носились по прилегающим

крышам и исполняли роль живых будильников. С одной лишь разницей –

их невозможно было выключить. Пока шла подготовка к ужину, а

разжигание угля на такой высоте представляло определенные

трудности, я пошла бродить по улицам, обвешавшись фотоаппаратами.

Начинали опускаться сумерки, в долине зажигались огни, играла

музыка, люди шли домой с работы, покупая по пути овощи и сладости.

Улочки кривые, узкие, пыльные, в садах жгут прошлогодние листья,

мальчишки играют на пустыре в мяч, на заборах сушится постиранное

белье, пахнет чем-то вкусно-съедобным. Выхожу на небольшую площадь

с увешанным цветными лампочками магазином сладостей. Краем глаза

замечаю на углу нищего в тряпье, совершенно безучастного к кипящей

вокруг жизни. Кидаю пару рупий, ловлю взгляд исподлобья и иду

дальше. Но чем дальше иду, тем неуютнее себя ощущаю. Знаете, бывает

такое ощущение, что что-то забыл. Хотел сделать и забыл что именно,

и теперь гложет вас некое смутное беспокойство. Ну, или не узнал

кого-то, или потерял что.

Никак я не могла избавиться от ощущения, что что-то такое

важное упустила, прошла мимо. Пора было возвращаться, стало почти

совсем темно, на сине-фиолетовом бархате неба уже стали загораться

звезды, и я по привычке стала искать Большую Медведицу. Конечно, не

нашла. Прошла площадь с огоньками, народу стало больше,

велосипедисты мешали пешеходам, и наоборот. И не покидало меня

чувство беспокойства.

Ужин был отменный. Само собой разумеется, гостями у нас были

все находящиеся в гостинице. Пили за Восьмое Марта, за новых

знакомых, за женщин вообще и жен в частности, за тех, кого нет с

нами. И я внезапно поймала себя на мысли, что взгляд того нищего на

площади мне знаком. Более того! Я совершенно точно знала, кому он

принадлежит, хотя умом и понимала, что этого не может быть.

Как-то уже очень давно, летом, я шла домой через парк.

Неожиданно кто-то меня обнял и поцеловал в щеку. Артур! Мой бывший

одноклассник и хороший товарищ. Учился он в военном вузе и должен

был стать переводчиком с одного из восточных языков. Виделись мы

очень редко, поэтому очень обрадовались встрече. Артур куда-то

спешил, времени поговорить было мало, договорились на следующую

неделю. «Ленка! Я еду в Афган!» Видимо, что-то такое отразилось на

моем лице. «Да что вы все меня хороните?»

Больше мы не виделись. Никогда.

Артур Бесолов был любимцем класса, несмотря на вспыльчивость и

некоторую заносчивость. Был веселый и компанейский, любил

литературу, хорошо писал сочинения, в том плане, что писал не то,

что было положено написать, а то, что действительно думал. Его