Индийская Сказка Со Вкусом Манго

стеклами, за которыми мерещатся улыбки заполняющих их людей. Яркая

разноцветная толпа. Мужчины в рубашках с короткими рукавами и

вполне европейских брюках, редко – в дхоти. Много молодежи,

хороших, улыбающихся, заинтересованных лиц. Все куда-то торопятся,

проносятся в такси – мотодрыжках, выглядывают из-под козырьков

торговых палаток. Призывно рекламируют товар на бесконечных

базарчиках, широкими жестами приглашают внутрь лавок. Степенные

хозяева чайных магазинов, знающие цену своему благоухающему товару.

Мужчины в военной форме и с тюрбанами на голове, вот один даже с

винтовкой времен королевы Виктории. Красавцы сикхи. Все оттенки

коричневого в коже – от почти черных тамилов до матово-кремовых

жителей севера. Среди толпы одиозные личности в суконных красных

плащах, босые, с посохами в руках, с седыми прядями в бороде и

шевелюре. В бедной крестьянской одежде на загородных дорогах.

Кажется, что весь этот мир приспособлен для мужчин. Они торгуют на

базарах, в магазинах, предлагают свои услуги в качестве уличных

парикмахеров и чистильщиков обуви. Кажется, вся жизнь этих людей

протекает на улице. Да и где они все помещаются в ночное время? В

этих странных домах, большей частью без окон или с редкими

окошками, где нет занавесей, а освещение от ламп искусственного

света? Что там, за провалами и нишами домов, которые кажутся

недостроенными и создают впечатление, что вся Индия строится и

разрушается одновременно?

Тяжелое впечатление от поселений париев. Они расположены целыми

кварталами под названием «сламсы», похожи на свалки, по периферии

которых сидят мужчины и женщины, бегают и играют грязные, в

обносках, дети. Все вокруг заполнено отбросами жизнедеятельности

человека. Жилища убоги, из кусков фанеры и картона от старых

ящиков, с грязными тряпками вместо дверей, без окон. В рабочий день

здесь полно безработных, одежда грязна и бедна. Не верится, что в

такой грязи и нечистотах под ногами можно жить. Но ведь живут –

появляются на свет, женятся, воспроизводят себе подобных и умирают.

Когда-то, когда мы только приехали, я ходила в такой район отнести

детскую одежду, которая уже не была нам нужна. Настороженные

взгляды, ни одной улыбки, даже какая-то враждебность. Я поставила

пакеты, в которых были еще и игрушки и сладости, на с трудом

найденное относительно чистое место и поспешила убраться с глаз.

Вдоль дорог много нищих и инвалидов – как действительных, так и

«актеров». Человек на одной ноге стоит на перекрестке под палящим

солнцем много часов. Или чудные глаза семилетней девочки,

протягивающей мне завядший цветок. Это ее бизнес. Она необыкновенно

хороша, несмотря на слои покрывающей ее грязи. Что ждет это

маленькое существо? В ночной тишине засыпающего города в окно

машины бьется девчушка лет двенадцати. Через ее плечо перекинут

новорожденный ребенок, похожий на маленькую обезьянку с еще

неотпавшей пуповиной. Конкурент в выживании не то сестры, не то

матери. Ребенок обречен, но еще служит для дела. Никогда не забуду

круглых глазенок этого полутрупика. Индия, какая же ты

противоречивая!

* * *

Дели – это сочетание несочетаемого. Полуразрушенные могольские

дворцы, строящиеся современные высотки, постройки времен

колониальной зависимости от Англии, бесконечные рынки, современные

храмовые комплексы, сламсы, гостиницы в стекле и мраморе, интернет-

кафе где-нибудь рядом с помойкой, коих тут великое множество,

общественные – исключительно мужские – туалеты вдоль дорог с

кабинками без дверей, открытыми к проезжей части, дороги из

ниоткуда в никуда с величественными воротами в голом поле, где

играют в крикет, новые многоэтажные торговые комплексы с лифтами и

швейцарами, совершеннейшее отсутствие парковок для машин,

международные и междугородние телефонные автоматы там, куда и

дороги-то не ведут, ночные дискотеки в отелях, буддистские,

кришнаистские, индуистские храмы, католические соборы, гурдвары и

ашрамы. Все это переплетено бесконечными нитями истории,

человеческими судьбами, взаимозависимостью и стремлением к

развитию.

Дели, впрочем, как и многие-многие другие города иных стран и

континентов состоит из старого города и нового. Правда,

исторические памятники старой части если не восстанавливают, то и

не перестраивают и не сносят, как это часто имеет место быть у нас

в Москве, где под видом реставрации уничтожается многое из того,

что было построено на столь дорогой теперь в долларовом понимании

земле. И ведь никто ни за что, в конечном итоге, не отвечает, и

никто, как правило, не виноват. Парадокс.

Старый Дели – это узкие улочки, бесконечные базары, дешевые

отели и толпы людей. По некоторым улицам на машине не проехать.

Только на велорикше. Самые величественные сооружения в этой части

города – Лахорские ворота, ведущие в Красный Форт, и мусульманская

Джама-Масджид. Красный Форт и Лахорские ворота – это национальное

достояние Индийской Республики. Именно тут 15 августа 1947 года

Индия была объявлена независимым государством, и был поднят

национальный флаг страны. Теперь каждый год премьер объявляет здесь

начало празднования Дня Независимости.

В Красный Форт после Лахорских ворот вы попадаете через

торговые ряды. В основном, это ювелирные лавки. Но можно купить и

расшитые бисером шапочки и «театральные» сумочки, шелковые платки,

небольшие мраморные тадж-махалы, брелоки всевозможных размеров и

цветов, бусы из полудрагоценных камней, деревянные статуэтки. В

одном из ювелирных магазинчиков, копаясь на правах давней знакомой

в бесконечных ящиках с серебром, я наткнулась на любопытный кулон,

похожий на огромный звериный клык. Вообще говоря, помимо фабричных

браслетов, колец и цепочек современного дизайна и производства тут

можно найти разного рода совершеннейшее старье типа непальского

браслета позапрошлого века, «осколки» каких-то монументальных

женских украшений, разные колокольчики, серебряные подвески в виде

плодов манго, непарные серьги тонкой работы, шкатулки, перстни с

открывающимся верхом для благовоний (а мне почему-то кажется более

реальной мысль о ядах, хранимых там «на всякий случай»). Кулон,

найденный мною, на самом деле оказался не зубом древнего дракона,

а отточенным куском слоновьего бивня. Слоновую кость в Индии

продавать запрещено под страхом уголовно наказуемого деяния,

поэтому кулон мне подарили просто так, но «по секрету». Он очень

старый, пожелтевший и теплый на ощупь. Но я его никогда не ношу…

Строительство Красного Форта было начато Шах Джаханом в 1639

году и длилось девять лет. Он был резиденцией Моголов до 1857 года,

когда последний из императоров Бахадур Шах Зафар был свергнут и

сослан в Бирму. Форт – сооружение величественное, впрочем, как и

все, спроектированное и построенное в могольский период. Стены

высотой в одиннадцать метров и с периметром в два километра

впечатляют любого. Форт окружен рвом. Что было в нем в те давние

годы, я не знаю. Сейчас все заросло травой и завалено мусором.

В Форт ведут шесть ворот. Внутри – павильон для публичных

аудиенций, женский дворец с мраморным фонтаном, напоминающим

раскрывшийся цветок лотоса, императорские апартаменты с

«кабинетами» и спальней.

Во дворце из белого мрамора когда-то стоял изумительной красоты

трон, похожий на павлина и инкрустированный драгоценными камнями.

Он был увезен в качестве трофея персидским Надир Шахом в 1739 году.